Пытки и угрозы: что мешает журналистике на Северном Кавказе?
Уголовные дела, самоцензура, ограничительное законодательство, проблемы с финансированием – факторы, мешающие развитию качественной независимой журналистики как в России в целом, так и на Северном Кавказе в частности. Работники СМИ все чаще уходят из профессии, не желая освещать лишь бесчисленные и бессодержательные совещания чиновников, или становятся оппозиционными активистами. В последнем случае провести грань между работой и политической позицией уже достаточно сложно.
3 мая отмечается Всемирный день свободы печати. О том, с какими проблемами сегодня сталкиваются журналисты юга России, сохранился ли в обществе запрос на независимую журналистку, можно ли совмещать работу в СМИ с активизмом – в материале Кавказ.Реалии.
Россия – на 150-м месте по свободе прессы
"Сегодня Россия занимает 150-е место из 180 стран в мировом индексе свободы прессы. Год за годом свобода выражения мнения и свобода прессы здесь уничтожаются. Ситуация особенно ухудшилась после протестных демонстраций 2011–2012 годов", – рассказывает Кавказ.Реалии глава отдела Восточной Европы и Средней Азии международной неправительственной организации "Репортеры без границ" Жанна Кавелие.
Вызывающим серьезные опасения фактором эксперт называет регулярное ужесточение законодательства, ограничивающего свободу слова.
"Среди последних изменений – расширение закона об иностранных агентах, атака на плюрализм СМИ, которая, например, может вынудить редакцию Радио Свобода покинуть страну. Эти репрессивные законы обычно имеют расплывчатые формулировки и применяются крайне избирательно. Кроме того, в дополнение к мерам, уже принятым Роскомнадзором, мы наблюдаем волну бессмысленных ограничений, якобы направленных на защиту журналистов на протестных акциях. Но они препятствуют работе журналистов, а наличие "пресс-жилетов" не спасает от незаконных задержаний полицией", – констатирует представитель "Репортеров без границ".
Из восьми российских журналистов, отбывающих реальные сроки за свою работу, трое работали на Северном Кавказе, добавляет Кавелие. По крайней мере один из них дал показания о том, что его пытали, другой был привлечен к ответственности на основании показаний, полученных под пытками, а третий, как утверждается, нанес себе увечье уже в заключении (об этих случаях читайте ниже).
"Не говоря уже о нарушении прав и сфабрикованных обвинениях, этот контекст безнаказанного насилия и пыток особенно развит на Северном Кавказе. Конечно, выделяется Чечня – это новостная и информационная "черная дыра". Похоже, Дагестан и Ингушетия идут таким же путем", – подытожила представитель "Репортеров без границ".
При этом запрос на независимую журналистику в России не только есть, но и за последние годы значительно вырос, уверена член Профбюро Профсоюза журналистов Софья Русова.
"Об этом свидетельствует популярность соцсетей, мессенджеров и блогов, в том числе на общественно-политическую тематику – аудитория некоторых из них сравнялась с аудиторией телеканалов. Другое дело, что работая журналистом (в отличие от блогерства), ты отвечаешь за проверку фактов, несешь ответственность перед героями и спикерами, у тебя есть этические и правовые ограничения", – поясняет она.
С начала 2021 года в Дагестане, Краснодарском и Ставропольском краях, Ростовской области на публичных мероприятиях были задержаны не менее десяти журналистов, следует из информации Центра мониторинга нарушений прав российских журналистов и СМИ.
Между тем в отдельных регионах сохраняются сильные независимые СМИ, отмечает руководитель департамента по развитию региональной журналистики, секретарь Союза журналистов России Юлия Загитова. По ее подсчетам, сегодня в российских регионах порядка ста таких независимых холдингов.
"Есть собственники изданий, которые не хотят уезжать из регионов, при этом создают качественный и независимый от местных администраций контент. Например, руководитель издательского дома "МедиаЮг" Владимир Денисов из Ростова. В целом запрос на независимые СМИ в России большой. Люди стараются выбирать не просто информирующие, а аналитические материалы", – резюмирует Загитова в разговоре с Кавказ.Реалии.
Трендом 2021 года наша собеседница называет социальную журналистику, когда представители СМИ не просто создают контент, а борются с социальной несправедливостью и проблемами.
Не только Голунов
В России самым громким процессом лета 2019 года стало дело корреспондента "Медузы" Ивана Голунова, которому полицейские подбросили наркотики. Благодаря общественному резонансу всего через пять дней после ареста с него сняли обвинения, а на скамье подсудимых оказались уже сотрудники МВД.
На юге России жертвами репрессивной системы за последние годы стали порядка десяти журналистов. Добиться такой же реакции, как в случае с коллегой из Москвы, им пока не удалось.
Голунов был задержан в Москве 6 июня 2019 года. Спустя чуть больше месяца в Ингушетии сотрудники ФСБ и наркоконтроля пришли за бывшим редактором независимого портала "ФортангаORG" (с изданием он перестал сотрудничать из-за поступавших угроз) Рашидом Майсиговым, активно освещавшим протест против передела административной границы с Чечней. Его обвинили в публичных призывах к сепаратизму и хранении героина. Журналист настаивает, что признания по "наркотической" статье его вынудили написать пытками и угрозами, а пакетик с героином подбросили. Вместе с тем в сентябре 2020 года Рашида Майсигова осудили на три года колонии.
Главреда сайта "БлогСочи" Александра Валова в 2018 году суд приговорил к шести годам заключения и штрафу в 400 тысяч якобы за вымогательство денег у депутата Госдумы от ЛДПР Юрия Напсо. Валов, известный критикой в адрес сочинских властей, вину не признал и назвал преследование политическим. Чтобы привлечь внимание к нарушению своих прав, он проткнул ручкой живот и горло.
Среди преследований журналистов на юге страны, пожалуй, наибольшее внимание привлекла история редактора одного из разделов дагестанской газеты "Черновик" Абдулмумина Гаджиева. Его задержали летом 2019 года по подозрению в финансировании терроризма – якобы журналист переводил деньги на счета исламского проповедника Абу Умара Саситлинского. 37-летний Гаджиев вину отрицает и на следствии, и в продолжающемся рассмотрении дела в Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону. Обвинение строится на показаниях другого фигуранта дела, заявившего о пытках.
Коллеги Гаджиева из "Черновика" и других СМИ, общественные и политические активисты республики регулярно публикуют материалы об этом уголовном преследовании, проводят одиночные пикеты в поддержку журналиста, которому грозит от 15 до 20 лет лишения свободы.
В 2020 году главный редактор краснодарского еженедельника "Юг Times" Марина Тугаева и журналист Андрей Кошик стали фигурантами уголовного дела о клевете на ростовский концерн "Покровский". Срок привлечения к ответственности по этим публикациям давно истек, а Генпрокуратура выявила нарушения в постановлении о привлечении их в качестве обвиняемых. Однако Главное следственное управление Следственного комитета России продолжает считать журналистов обвиняемыми. За это время возбуждено уголовное дело уже на сотрудников самого концерна, который уполномоченный при президенте России по защите прав предпринимателей Борис Титов прямо обвинил в рейдерстве. Собственно, в том, что следствие считает клеветой.
"Ситуация со свободой журналистики в регионах неоднородная. Все зависит от того, кто отвечает за работу со СМИ в конкретном субъекте. Где-то такая работа выстроена, жалобы практически не поступают или носят бытовой характер. В других регионах спектр нарушений разнообразен: от недопуска на официальные мероприятия или непредставления информации – до уголовного преследования и нападений", – перечисляет в интервью Кавказ.Реалии руководитель Центра по свободе информации профильной комиссии Совета по правам человека при президенте России Александр Алымов. В прошлом он работал главредом газеты "Московский комсомолец в Астрахани" и регулярно сталкивался с давлением местных чиновников.
Говоря о журналистике в Южном федеральном округе, Алымов приводит в пример хорошо знакомые ему регионы: "В Астрахани сейчас взаимодействие власти и СМИ налажено, спорные и конфликтные моменты – единичны. Из Калмыкии сигналы о нарушениях прав журналистов тоже почти не поступают, но там очень своеобразная ситуация – в республике практически не осталось независимых СМИ, потому что работать там непросто".
Методы давления: деньги, суды и кулаки
Одним из ключевых способов давления на редакции Алымов называет финансирование. Именно его нехватку эксперт называет причиной минимального присутствия независимой журналистики в регионах.
"При всех других составляющих СМИ – это бизнес, который должен приносить деньги как минимум на зарплату сотрудникам. В небольших регионах и городах ключевым источником финансирования является информационное обслуживание органов власти. Рекламная база там минимальная, возможностей развиваться за счет нее нет. Журналисты в крупных регионах, например Дагестане, от этой составляющей зависят меньше, там больше рекламодателей, источников финансирования и, что немаловажно, информационных поводов", – продолжает Алымов.
Еще одним механизмом давления на журналистов остаются иски о защите чести, достоинства и деловой репутации. Сам процесс судебного разбирательства достаточно затратный и сложный для небольших редакций, вынужденных искать средства на оплату адвоката и проведение лингвистический экспертизы.
За критику руководства Северной Осетии несколько судебных исков о клевете было подано против независимой журналистки Мадины Сагеевой. Истцы – теперь уже бывший глава республики Вячеслав Битаров, аффилированная с ним компания "Рестораны Бавария" и мэр Владикавказа Тамерлан Фарниев. Уже после отставки Битаров отказался от претензий к журналистке.
В этом феврале Урус-Мартановский суд Чечни взыскал с редакции информагентства из Екатеринбурга URA.RU рекордные 15 млн рублей за публикацию о ДТП с участием на тот момент заместителя прокурора Урус-Мартановского района Мурата Залзаева. Беспрецедентный размер возмещения морального вреда привлек внимание федеральных экспертов, ведь такой иск может разорить редакцию. В итоге Верховный суд Чечни снизил размер компенсации в 500 раз – до 30 тысяч.
"Сегодня власть делает все, чтобы принизить статус и работу, влияние СМИ, статус самого журналиста до "информационного обслуживания" администрации. Это делается различными способами – от формирования пула лояльных СМИ и недопуска на мероприятия тех, кто может написать о нем критически, до точечного преследования, обвинений в госизмене и задержаний на протестных акциях, несмотря на жилет и удостоверение", – комментирует Кавказ.Реалии член Профбюро Профсоюза журналистов Софья Русова.
За последние годы на Северном Кавказе произошло несколько нападений на журналистов. Так, летом 2018 года перед презентацией альманаха Мoloko+ в краснодарском культурном центре "Типография" на его создателя Павла Никулина и журналистку Софико Арифджанову напали неизвестные в масках – они распылили перцовый баллончик и попытались отобрать рюкзак с материалами презентации. Виновных не нашли.
Зато по факту нападения на политического редактора сайта "ОсНова" из Владикавказа Руслана Тотрова возбудили уголовное дело о воспрепятствовании профессиональной деятельности журналиста. Это один из немногих случаев применения данной статьи УК РФ на юге России.