Побить полицейского и задрать юбку барышне: как развлекались хулиганы дореволюционного Петербурга
В начале XX века в столице произошёл резкий рост хулиганства: за 13 лет число уличных разбойников выросло почти в четыре раза. Для города они были огромной проблемой. Кто состоял в бандах? Как хулиганы делили Петербург? Почему даже полиция опасалась их трогать? Узнаем прямо сейчас.
Столица беспризорников
Петербург, как город столичный, был приютом для десятков тысяч беспризорников. На улицу попадали дети и подростки, которые приезжали из деревни, поступали в ученичество к ремесленникам и, не выдержав жестокого обращения, убегали. По той же причине бросали хозяев мальчики из многочисленных трактиров, парикмахерских и мастерских.
На рабочих окраинах дети весь день были предоставлены сами себе. Смена на фабриках длилась по 10-12 часов, после неё матери занимались хозяйством, а отцы (если они вообще были) пьянствовали. Мальчики рано приобщались к водке, и воспитывала их улица.
Насилие в молодёжной среде было нормой. От профессиональных преступников хулиганы отличались тем, что не получали никакой выгоды от своих проделок. Они выходили на улицы из озорства, вот только развлечения были злые: задрать подол барышне, забросать прохожего снежками, громко захрюкать на няньку с ребёнком.
В Петербурге буйную молодёжь называли апашами — как индейское племя, известное своей жестокостью. Или башибузуками — как отряды головорезов в Османской армии. До наших дней эти словечки не дошли, а вот английское «хулиган» в ходу и сейчас.
Хулиганский дресс-код и жизнь по понятиям
Петербург был поделён между бандами, которые друг с другом враждовали. Нейтральной территорией признавался только Александровский парк. Хулиганы всех мастей могли здесь терроризировать гуляющих, приставать к барышням и сбывать краденое, не боясь внезапного нападения чужих.
Башибузуки всегда безошибочно определяли, свой перед ними или чужой. Об этом сигнализировали цвет кашне и манера носить фуражку. В остальном хулиганы выглядели очень похоже.
Они обязательно зачёсывали чубчик набок, ходили в высоких сапогах и небрежно посасывали папиросу. При себе всегда имели расчёску с зеркальцем, финский нож и гирю вместо кастета.
Старейшие банды — рощинцы и гайдовцы — сформировались на Петербургской стороне. Это было рыцарство хулиганского мира со своими понятиями о чести.
Они давали клятвы, люто ненавидели предателей, превозносили своих возлюбленных. В доказательство нежных чувств вырывали ленты из кос гимназисток и дарили дамам сердца.
Роща и гайда использовали оружие только в стычках с другими хулиганами. Но петербуржцам от этого было не легче. В тёмное время суток по Большому проспекту не рисковали ходить даже полицейские. Хулиганы никогда не нападали в одиночку и горой стояли за своих.
У нас на районе
Кроме рощинцев и гайдовцев, на Петербургской стороне промышляли ещё две шайки — дворянские и ждановские. Все названия пошли от улиц, где квартировали бойцы.
Васильевский остров был поделён между васинскими и железноводскими. Граница проходила по реке Смоленке. Между собой банды непримиримо враждовали: каждые несколько дней совершались вылазки на чужую территорию, а каждые несколько месяцев кто-то погибал в стычках.
На Выборгской стороне фризовские жестоко конкурировали с сампспониевскими.
Неспокойно было и на Лиговке. Здешних хулиганов называли «лиговским сословием», а район предпочитали обходить стороной.
В 1910-е годы ситуация стала настолько серьёзной, что власти попытались ввести уголовную ответственность за хулиганство. Разработать закон не успели — началась Первая мировая война.