Эта девочка, родившаяся в 1949 году, казалась «некрасивой до одури» даже самой себе
Исполнилось 70 лет со дня рождения прекрасной советской и российской актрисы.
Девочка, родившаяся в 1949 году в семье швеи и железнодорожного строителя, казалась «некрасивой до одури» даже самой себе. И основания комплексовать у неё были.
У Любаши были ноги колесом. Она страдала от косоглазия. Несимпатичной её считала даже родная мама. Внешность «гадкого утёнка» резко выделяла Любу из ребячьей ватаги. И она становилась объектом насмешек. С этим девочка из Омска, очень любившая петь и танцевать, мириться категорически не могла.
Верёвка впивалась в кожу, но, изо дня в день самоистязавшая себя Люба плотно сжимала ноги и обматывала их верёвкой. Для чего? Зачем? Чтобы «кривые ноги» стали ровнее.
Это вполне могло окончиться очень плохо. Например, гангреной, ведь кровь плохо снабжала нижние конечности девочки-подростка, однако, грезя экраном и сценой, она делала всё возможное (да и невозможное тоже), чтобы вырваться из прокуренного барака, по которому слонялись вечно пьяные соседи, часто пошучивающие над ней.
Она обижалась на них поначалу. А затем… изобрела универсальный способ защиты – юмор, клоунаду, самоиронию!
Кто знает, не будь этих издёвок, и расти Любаша, как многие её подружки, красивой с детских лет, разве обрела бы юная Полищук ту комедийную составляющую своей натуры, благодаря которой она сумела воплотить огромное множество ролей?
Девочка-клоун
Ни дать ни взять. Но именно эта комедийная составляющая, ставшая неотъемлемой частью образа взрослеющей Любы Полищук, станет её крестом, Голгофой. Разглядев комедийное начало, режиссёры никогда, до самых последних дней её жизни, не перестанут предлагать ей роли пронзительно-жеманных (и потому гомерически смешных!) опереточных красавиц или не менее смешных провинциальных дам.
Знать бы, что это сломает её. Сначала в переносном смысле: хотелось ведь глубоких драматических ролей, которых в её кинобиографии было, к сожалению, мало. А потом в прямом. Вряд ли является такой уж «актёрской байкой» тот факт, что во время съёмок «Двенадцати стульев» Андрей Миронов уронил Полищук на цементный пол, куда ассистенты режиссёра Марка Захарова позабыли в ходе 14-ти дублей положить маты.
— Где актриса?! – завопит оператор, зная, что режиссёрская партитура предусматривает появление героини Полищук, обвивающей в кадре руками «Остапа Бендера».
Актриса лежала без сознания.
Но всё это — известность, травма позвоночника, которая перерастёт в злокачественную опухоль, будет позже. А пока… Стесняясь косоглазия, юная Люба смотрит на этот мир вот так. Ещё не осознавая своего природного очарования.
Это необъяснимо ни с какой точки зрения. Ни с узкопрофильной медицинской, ни с общечеловеческой. Но в детстве и подростковом возрасте она сможет исправить кривизну ног, стоявших «колесом», и косоглазие сама. А с дефектами речи (Люба не выговаривала ни «л», ни «р») ей поможет справиться сестра. Не старшая, а младшая. Валя, которая живёт сегодня в Германии.
— Трактор! А ну-ка скажи «трактор», «алтистка»! — кричала ей Валюха, закрывшись в комнате с сестрёнкой тет-а-тет.
А когда Люба делилась своими детскими мечтами об актёрской профессии, у взрослых и у детей это не вызывало ничего, кроме смеха. Ну, куда такой в актрисы?
Жажда доказать свою состоятельность была неутолимой. Едва окончив школу и получив паспорт, Люба засобиралась в Москву. Денег на билет в семье… не было. Но отец — железнодорожный строитель! — выхлопотал для дочки бесплатный. Ну, а мама (отметившая в прошлом году своё 90-летие Ольга Пантелеевна Полищук!), включила швейную машинку и создала для дочери цветастое красное платьишко.
— Чтобы заметней была! — пояснила она.
А дальше? Почти всё, как у всех великих провинциалов.
На творческие конкурсы в профильные московские вузы она опоздала.
Пора собираться домой. Но ведь билет был приобретён папой в один конец. Где раздобыть денег?
И вдруг!
Счастливый билет
Во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства в Москве всё еще проходил набор для… родной Омской филармонии.
На вступительных экзаменах Люба, как водится, начала читать басню, но из головы совсем вылетели её слова.
— Ой… а давайте я вам спою под Зыкину или Робертино Лоретти, — оборвав чтение на полуслове вдруг сказала она.
И комиссия легла от смеха.
— Свят-свят! Не надо! – закричал кто-то.
— Нет, я, всё-таки, спою! – понимая, что терять ей уже, похоже, нечего, настояла на своём Полищук и запела.
— Спасибо, достаточно! – через минуту оборвали её на полуслове.
— А хотите… хотите я вам станцую… омский шейк? — нашлась она.
— Да приняты вы, приняты! — кричали ей хором умирающие от смеха педагоги.
А она, словно не веря, отплясывала омский шейк, чем-то напоминавший эпилептический приступ.
Так Люба оказалась в целевой «омской» группе, которая называлась
«Омичи на эстраде»
Одним из этих «омичей» был Валера Макаров, от которого спустя годы родится сын Алексей.
Отношения двух сокурсников, а впоследствии коллег, были той самой «странной русскою любовью». Валера вроде бы и оказывал знаки внимания, а может быть, даже любил, но при этом жутко ревновал Любу. И не только к другим мужчинам, но и к профессии, в которой у неё получалось намного лучше, чем у него.
И, тем не менее, они оказались, вместе, а когда Любе было 22, родился сын, Алексей.
По окончании московского вуза Любовь Полищук и её муж некоторое время работали в Омске, где в жизни начинающей актрисы и только-только родившегося малыша начали происходить странные вещи. Если раньше муж выпивал, то теперь уж, после рождения наследника, он начал пить как следует, приводя домой среди ночи компании, мешавшие молодой матери и новорожденному ребёнку.
Когда Алёше было 5 месяцев, судьба преподнесла Любе удивительный подарок. В Москве открылся мюзик-холл, откуда актрисе пришло письмо с приглашением на работу.
— Мама… что же мне делать? — растеряно посмотрела на Ольгу Пантелеевну она.
— Теперь уж езжай, — только и проронила мать.
Что же с ребёнком. В паре кварталов был частный сектор, где соседи держали корову. Так Алёша и рос — на коровьем молоке.
Актриса мюзик-холла, основательно поработавшая над собой в юности и детстве обладала модельной внешностью. Изначально её звали на «безымянные» роли. Подумаешь! Девушка на приёме или «Танцующая танго», как в том злосчастном фильме «Двенадцать стульев», где 27-летняя актриса заработала себе травму спины и едва не получила травму головы.
Миронов, конечно, очень эффектно выбивал в этой картине её головой окно, стараясь бить локтем (так, чтобы это было незаметно зрителю), но доставалось и Любиной голове. А стёкла, чёрт их дери, были, как на зло, то толстыми, то тонкими, образующими массу осколков.
Эта роль хоть и стала «визитной карточкой» Полищук на долгие годы, но радости актрисе не принесла. Мечтала она о глубоких драматических ролях и… вот он — подарок судьбы номер 3.
Красавицу-актрису позвали в остросюжетный детектив с Олегом Далем в главной роли. Назывался он «Золотая мина». Роль «на три минуты», но… смотрите сами, что получилось.
С Далем они встретятся на съёмочной площадке ещё раз на съёмках картины «Клуб самоубийц, или Приключения титулованной особы», которая увидит свет спустя 6 лет после смерти Даля, в 1987 году.
А пока всё пойдёт по «накатанной схеме». Она будет играть роль Куини «порядочной женщины и вдовы, даже дважды вдовы» в фильме «31 июня».
Все, кто сталкивался с этой удивительной женщиной, считали, что её жизнь чем-то похожа на праздник. Уж больно она напоминала только что открытую бутылку шампанского, фонтанирующую пеной «подлинной радости».
Но никто и не догадывался, что в этот очень непростой период своей жизни Любовь Владимировна очень тяготилась тем, что не может пригласить к себе жить даже родного сына Алёшу, ведь подрабатывала она… ночным сторожем, что давало ей право на «служебное жильё». Денег на съём, конечно же, не было.
Клеймо актрисы мюзикла, актрисы комедийного плана, исключало её работу в советских драмах, а о «Золотой мине» никто и не вспоминал. Кому-то из чиновников пришло в голову где-то брякнуть:
— У Полищук несоветская внешность!
И вплоть до перестроечных времён она играла «несоветские» роли.
Когда денег на отдельное, пусть и не собственное жильё, стало хватать, она пригласила из Омска сына. Вдвоём они ютились в скромной комнатушке, где не было даже дивана. Мать и сын ночевали на старом матрасе.
При этом занятость актрисы была такова, что мальчик очень скоро оказался в интернате, где познал те «прелести жизни», которые большинство из парней познают только в армии. Детдомовская иерархия с вожаками, подпевалами, добросердечными и не очень воспитателями, работавшими как по «канонам Макаренко», так и «мимо них», была изведана Алёшей от и до.
У матери, бравшейся за любую предложенную ей работу, не было ни малейшей возможности посвятить себя сыну, а с мужем всё закончилось после переезда в Москву достаточно быстро. Валерий Макаров был настолько обижен на супругу, что после развода отказал в общении не только ей, но и сыну, больше никогда не общаясь с ним и так и не встретившись.
Он умрёт в 1992 году. Спившийся. Всеми забытый. В неубранной и неухоженной квартире, после того, как мать придёт хоть немного прибраться в квартире непутёвого сына, которому алкоголь заменит и жену, и сына. Инсульт.
В 1984 году сложился её второй и последний брак с художником Сергеем Цигалем, в котором родилась дочь Мариэтта. Несомненной творческой удачей восьмидесятых будет второстепенная роль в картине Петра Тодоровского «Интердевочка». Они блестяще исполнит роль стареющей проститутки.
Образ жизни и манера поведения жриц любви, будут — волей-неволей! — изучены актрисой: окна её дома будут выходить на «рабочую точку» московских путан.
Актриса-клоун, женщина-бурлеск с её приличным ростом и 43-м размером ноги, действительно, была несоветским персонажем, выбивающимся из привычного стандарта светловолосой невысокой героини советского кино – эдакой «Золушки» во всех её вариациях.
Но в 1989 году она сыграет серьёзную драматическую роль в паре с Вячеславом Тихоновым в картине «Любовь с привилегиями». О чём кино? О неудачном, как окажется в финале, союзе видного партийного деятеля, бывшего заместителя Председателя Совета Министров СССР, и простой сотрудницы санатория, в котором коротает деньки высокопоставленный пенсионер.
Их «счастливый роман» случается на фоне тотального дефицита продуктов и благ, но… оказывается, что «советской элите» они доступны в полном объеме, включая невиданные заморские диковинки.
Ирина (так зовут героиню Любови Полищук) радуется жизни, пока не узнаёт, что под смертным приговором её репрессированному отцу стоит подпись её стареющего избранника.
И это была вторая серьёзная роль в судьбе Любови Григорьевны, мечтавшей реализовать потенциал великой драматической актрисы. Увы, этого так и не случится.
Новое время, новая киноэпоха окажется страшнее старой. Ей будут уготованы (преимущественно) бредовые роли, а-ля «Ширли-мырли», где она сыграет… негритянку, супругу заморского посла.
В 2000 году и без того болезненное состояние её позвоночника будет многократно усугублено страшным ДТП, в которое попадёт актриса, не заметившая, что невдалеке от её дома кому-то пришло в голову поменять организацию дорожного движения, убрав знак.
В её маленький двухместный джипчик врежется сразу три иномарки, и Любовь Полищук будет доставлена в больницу со смещением позвонков и сотрясением мозга.
Надев ортопедический корсет, она не уйдёт ни со сцены, ни со съёмочной площадки. Но спустя несколько лет, в 2005, в разгар съёмок душераздирающего российского сериала «Моя прекрасная няня», в котором ей — опять-таки! — уготована роль эдакой разбитной бабёнки, звезды этого ситкома Любови Григорьевны Прутковской, у актрисы обнаружат злокачественную опухоль.
Длительное лечение в Израиле не даст никаких результатов. И она вернётся домой умирать, не уходя со съёмочной площадки до последнего. Зрители ничего не заметят. Ни парика, ни осунувшегося лица (постараются гримёры). Разве что тётя Люба будет присаживаться чаще, потому что стоять ей будет невероятно тяжело. И каждое прикосновение партнёров после химиотерапии будет вызывать чудовищную боль.
Она будет умирать дома, когда кто-то из дежуривших поклонников в Большом Казённом переулке у дома № 8, строение 2, выхватит объективом фотоаппарата на секунду выглянувшую женщину. В ней можно было с трудом узнать актрису, которую любили миллионы. И в этом лице уже не было ни тени знакомой нам усмешки.
То была последняя осень её жизни. Любови Григорьевны не стало 28 ноября 2006 года. Рано утром.
Такая история.