Игорь Крутой заменил мужа Ирины Аллегровой
Один из легендарных «бойцов невидимого фронта» нашего шоу-бизнеса - концертный менеджер Геннадий Руссу - работал со многими звездами эстрады вплоть до Филиппа Киркорова и Аллы Пугачевой. Мы начинаем публиковать воспоминания Геннадия Александровича, которым он поделился с нашим музыкальным обозревателем несколько лет назад.
- Я родом из Молдавии, из глухой деревни, - поведал Руссу. - С детства мечтал о море и с этой мечтой приехал на Украину - в «город корабелов» Николаев. Закончил тот же Кораблестроительный институт, где потом учились братья Меладзе. Но оказалось, что полученная мною специальность инженера по электрооборудованию кораблей вовсе не такая романтичная, как мне представлялось. И в 1971 году я устроился на работу в Николаевскую филармонию, которая находилась через дорогу от моего дома.
Благо я умел держать в руках паяльник и мог отличить диод от транзистора, меня сначала взяли на должность звукорежиссера. А потом у меня заметили административные способности и назначили меня директором вокально-инструментального ансамбля.
Точнее говоря, в то время эта должность официально называлась «бригадир». А все ансамбли проходили по документам как «бригады». Платили мне 4 руб. 50 коп. с концерта. Первые гастроли продолжались девять месяцев. Когда я уезжал, моя жена была беременна. А когда вернулся, дочке уже было четыре с половиной месяца.
«Поющие юнги»- Первым моим коллективом был ВИА «Поющие юнги», которым руководил Володя Блехер – в будущем один из мужей Ирины Аллегровой. Потом Блехера сменил приехавший из Кировограда Игорь Крутой. А в качестве солиста пригласил уже популярного в Николаеве Сашу Серова, который пел в ресторане под Тома Джонса. Когда и этот состав распался, под названием «Поющие юнги» стал выступать пришедший из самодеятельности коллектив под руководством Кима Брейтбурга с претензией на тогда начинавший зарождаться в нашей стране рок.
В дальнейшем я перешел вместе с ними из Николаевской филармонии в Донецкую, где был более продвинутый директор. Там мы взяли название «Диалог» и первыми на Украине стали официально называться «группой». Но консервативные украинские чиновники чинили препятствия амбициям Кима. И при первой возможности «Диалог» перебрался в Россию, в Кемеровскую филармонию. А я заочно закончил факультет театроведения Киевского театрального института имени Карпенко-Карого по специализации «организация, планирование и управление театрально-зрелищными предприятиями». И работал со многими коллективами практически во всех филармониях Украины: в Киеве - с Николаем Гнатюком, в Черновцах - с сестрами Лидией и Аурикой Ротару, а в Тернополе – с созданной мною группой «АРС». Приезжая потом к Крутому в его фирму «АРС», я иногда в шутку говорил: «Игорь Яковлевич, а где мои проценты за название фирмы?»
Подвела интуиция- Однажды у директора Тернопольской филармонии Юрия Баженова, с которым я дружил, освободилось штатное расписание. Он выгнал за пьянку одного певца. С ним ушел весь его коллектив. Осталось только название - «Збруч». А у меня были в Киеве друзья-музыканты, которые играли фанк. И я устроил их на освободившееся место. Но, по тогдашним правилам, они не могли начать выступать, пока их программу не утвердит худсовет. Когда из Киева прилетели члены худсовета, я прямо из аэропорта повез их в ресторан, напоил горилкой и только после этого устроил прослушивание моего коллектива.
Худсовет был в шоке от непонятной им музыки и вынес вердикт: «Репертуар не соответствует названию «Збруч». Но с моей подачи секретарша записала в протоколе все наоборот: «Название «Збруч» не соответствует репертуару». И опьяненные члены худсовета, не разобравшись, этот протокол подписали.
Потом я за это уцепился и добился, чтобы нам позволили сменить название. Сначала мы хотели назваться «АРТ», что по-английски означает «искусство». Но в те времена это слово ассоциировалось с буржуазной массовой культурой, и использовать его нам запретили. Тогда возникла идея взять в качестве названия то же слово «искусство», но по латыни – «АРС».
На фестивале «Закарпатские узоры» наш коллектив услышал Саша Серов. Мы ему очень понравились. Он тогда работал в Луцкой филармонии музыкальным руководителем у певца Василия Зинкевича и встречался с очень красивой девушкой - певицей Лилией Сандулесу. А директор Тернопольской филармонии хотел заполучить эту певицу к себе. Серов пришел к нему и сказал: «Если вы возьмите меня солистом в группу «АРС», я сделаю все возможное, чтобы Сандулесу перешла к вам».
До этого мы с Серовым уже имели разногласия, когда он работал музыкальным руководителем в ВИА «Черемош» у сестер Ротару. Саша был по характеру парень непростой, очень амбициозный и настойчивый в подборе определенного репертуара. Я понимал, что он внесет огромный диссонанс в наш коллектив, и, естественно, возражал против его прихода к нам. Но директор все-таки настоял на этом.
Через два месяца все участники группы «АРС» разбежались, и Саша остался один. Потом он перебрался в Москву к Игорю Крутому. Когда у них «покатила» песня «Мадонна», они решили создать свою концертную фирму, и именно Серов предложил назвать ее «АРС», сказав, что это якобы аббревиатура от его имени и фамилии. Кстати, незадолго до появления «Мадонны» Крутой предлагал мне стать директором Серова. Но я отказался. «Саша никогда не станет звездой», - сказал я. Пожалуй, это был единственный случай, когда интуиция меня подвела, и я ошибся в своих прогнозах.