«Главная задача фотографа-любителя прошлого – сохранить момент»

Прототипом петербургского частного Музея истории фотографии (МИФ) стал раздел фотографии венского музея Альбертина. Уникальность петербургского музея в том, что в нем можно увидеть, как фотография родилась, взрослела и стала такой, какой мы ее знаем сегодня. Второго такого музея в нашей стране нет.

О Музее истории фотографии «Культуромании» рассказала куратор Анна Белова.

-- …Мы находимся на улице профессора Попова, на Петроградской стороне, в старом, дореволюционном здании, перестроенном в советское время. При СССР здесь был секретный завод, так называемый «почтовый ящик». Впоследствии огромное помещение было сдано в аренду, и наш директор, Дмитрий Шнеерсон, владеет кусочком этого пространства. В 2003 году он повстречал коллекционера фототехники и фотографии Владимира Васильевича Платонова, они объединились и создали музей. Владимир Васильевич стал его главным хранителем.

Наш директор – фотограф, в прошлом – член легендарного ленинградского фотоклуба «Зеркало», флагмана советской любительской фотографии, задававшего ее уровень.

Членом клуба можно было стать, показав на общем собрании подборку своих фотографий. Если голосование ее одобряло, человек становился полнокровным членом клуба. Вступительный экзамен в "Зеркало" выдерживали единицы. За всю историю клуба в нем всегда состояло около 30 человек.

Внутри фотоклуба «Зеркало» была группа, которая называлась «ТАК». Это было первое объединение советских концептуальных фотографов, в нее входили Дмитрий Шнеерсон, Юрий Матвеев и Андрей Чежин. Со временем у них появилась международная известность. В ранние постсоветские времена, в начале девяностых, они много выставлялись за границей, во Франции, в США, Германии, Швейцарии, и их работы хорошо принимали.

Дмитрий Сергеевич вел галерейную деятельность в Петербурге. А Владимир Васильевич Платонов около тридцати лет собирал фотоаппараты, фототехнику, фотографии.

-- Одно дело концептуальная фотография, другое -- коллекция исторических фотографий и коллекция фототехники.

-- Дмитрий Сергеевич сейчас не занимается фотографией. Он решил помочь в создании музея, сохранить фотографическое наследие. Музей должен был показать, как развивалась фототехника, менялись фотографические процессы. Поэтапно: от дагерротипа до бромосеребряной желатиновой фотографии, и от камеры-обскуры да современного фотоаппарата.

-- Фотографии начала ХХ века поражают своим совершенством. Там такая тонкая проработка деталей! Мне кажется, что ничего подобного нет и сейчас.

-- Если мы говорим о дагерротипе, то есть о фотографии на серебряной пластинке, то его до сих пор называют нанотехнологией XIX века. Если вы возьмёте маленький участок дагерротипа, и многократно его увеличите, вы не потеряете качество изображения. Позже, когда появились стеклянные негативы, печать производилась контактным способом, при котором размер итогового отпечатка бал равен размеру негатива, а они могли быть хоть 50х60 сантиметров. И это обеспечивало хорошую проработку деталей.

Однако в обоих случаях была неверная цветопередача. Современные фотоплёнки передают все цвета спектра, а первые фотоэмульсии воспринимали только коротковолновую часть спектра. Длинную волну они не чувствовали, поэтому изображение несколько отличалось от оригинала. Так, к примеру, рыжеволосые выходили темнее, чем они были на самом деле.

-- На выставках старых фотографий меня всегда поражает то, что у людей другие лица. Не лучше, не хуже – просто другие, с иной лепкой, не таким выражением, как у нас. Я ходил на первые выставки исторических фотографий: тогда это было открытием и по-настоящему удивляло.

-- Это очень распространенная точка зрения, я часто такое слышу. Многие фотографии конца XIX- начала XX, и даже первой половины XX века производят подобное впечатление. С одной стороны, это обусловлено тем, что люди несколько иначе относились к самому фотоснимку. Его не делали на ходу. Это было событием.

Но и люди тоже меняются. Хотя, порой, смотришь на современников и видишь типажи, которые словно сошли с картин XIX века.

-- А в вашем музее такие выставки проходили?

-- Наш главный хранитель, чья коллекция стала основой экспозиции музея, был организатором одной из таких выставок в девяностые годы. Она называлась «Семейный альбом», и поначалу экспонировалась в музее Достоевского, а затем немного попутешествовала по Петербургу. Когда открылся музей, выставка в течение нескольких лет была частью постоянной экспозиции.

До открытия музея Владимир Васильевич преподавал фотодело в училище имени Рериха (в то время имени Серова). Он призывал своих учеников приносить семейные фотографии и истории людей, на них запечатлённых. Из этих снимков и личных историй и была создана первая выставка «Семейный альбом».

-- Основатели музея познакомились в 2003, музей открылся тогда же?

-- Он открылся в 2004, в прошлом году музею исполнилось 20 лет. Экспозиция несколько раз менялась, так как коллекция пополнялась, немного изменялась концепция. Мы пытались сделать так, чтобы любому посетителю при самостоятельном осмотре все было понятно.

Первый вариант экспозиции состоял из пяти залов. В двух была представлена коллекция фототехники: в первом – девятнадцатого века, во втором – двадцатого. В трёх залах проходили фотовыставки.

Затем мы переехали в расположенный во дворе двухэтажный флигель, там было четыре небольших пространства. Первое – фотоателье XIX века. Второе – фотомагазин конца XIX – начала XX века. Третий зал был посвящен репортажной фотографии, он стал американским фотоагентством. А четвёртый -- коллекционерам фототехники. Этот зал был оформлен как комнатка коллекционера в коммунальной квартире, там были представлены разнообразные фотоаппараты и показан коммунальный быт.

Нынешняя экспозиция организована иначе. Это одно большое пространство, примерно 150 квадратных метров. Проходя его по периметру, можно получить представление обо всех этапах развития фототехники в ХIX – XX веках. У нас есть и небольшая фотогалерея для временных выставок, которые меняются примерно раз в полтора месяца. Есть фотолаборатория, в которой мы проводим мастер-классы.

-- Советское фотоискусство, и уж совершенно точно советская социальная фотография, были многим обязаны газетам и журналам. Наши замечательные фотографы работали в их штатах или для них. А сейчас газеты и журналы умирают – сказывается ли это на искусстве фотографии?

-- Сейчас печатные издания переживают кризис, но медиа ушли в интернет. Поэтому репортажная фотография никуда не делась. Многие фотохудожники в рамках своих проектов занимаются социальной фотографией. Является ли она искусством – зависит от мастерства фотографа и от того, что мы понимаем под искусством.

-- За счет чего развивается музей, как он пополняет свои фонды?

-- В данный момент фонды, в основном, пополняются за счёт дарений. Мы частная коллекция, и существуем главным образом на энтузиазме. Покупаем только очень редкие экспонаты. В прошлом году нам подарили прекрасный таксифот, который сначала хотели продать. Это такой тумбовый стереоскоп, изготовленный в начале ХХ века, прибор для получения 3D-изображений, который позволяет загружать и просматривать большое количество снимков.

Мы договорились, что будем выплачивать стоимость постепенно. Но человек, который принес нам этот экспонат, был так воодушевлен увлечённостью нашего главного хранителя, что, в результате, отдал таксифот бесплатно. Хранителю восемьдесят четыре года года, но он до сих пор пламенный энтузиаст музея.

Когда денег было побольше, мы покупали фототехнику, фотографии. Что-то находили на аукционах, что-то в комиссионках, что-то – на помойке. Коллекция Владимира Васильевича началась с фотографии, найденной на помойке. Это был женский фотопортрет 1918 года. Он был настолько хорош, что Владимир Васильевич понял: такие вещи нужно собирать и хранить.

-- Есть ли рынок старинных фотографий?

-- Конечно. Рынок есть, раньше мы покупали на ebay. Я периодически сталкиваюсь с тем, что всплывают коллекции фотографий. Кто-то закупается за рубежом. Нам порой звонят коллекционеры или продавцы антиквариата. Рынок есть, просто мы сейчас ничего не покупаем.

-- Какой период в нашей отечественной фотографии вам кажется наиболее интересным?

-- Я люблю частную фотографию конца XIX – начала ХХ веков – фотоальбомы, стереопары, диапозитивы. В профессиональной фотографии мне сложно назвать любимый период или любимого фотографа.

-- Можем ли мы назвать Сергея Михайлович Прокудина-Горского выдающимся фотографом?

-- Он хороший фотограф, фотограф-исследователь. Но когда его называют «первопроходцем цветной фотографии», я немножко нервничаю. Прокудин-Горский усовершенствовал процесс, нашёл способ улучшить фотоэмульсию, что помогло точнее передавать цвета – и это огромное достижение.

Как и Прокудин-Горский у многих на слуху Карл Карлович Булла и его сыновья, но далеко не всем известно, например, что в то же время работали братья Оцупы. Карл Булла смог громко о себе заявить, давал хорошую рекламу. Оцупы, как и Карл Карлович, занимались в том числе и репортажной съёмкой, их наследие ничуть не хуже. О нём стало более широко известно в том числе благодаря нашему хранителю.

-- Угрожает ли, с вашей точки зрения, искусству фотографии современная экспансия съемки со смартфонов?

-- Я уверена, что нет. Далеко не все наши папы и дедушки занимались фотографией как искусством. Кадр сначала нужно было снять, потом проявить. И если – о, удача! – получился негатив, то и напечатать. Большинство фотолюбителей печатали, не умея печатать. Есть такое понятие, как определение экспозиции -- и при съемке, и при печати. Очень часто люди не пользовались экспонометрами, приборами, которые помогали определить количество света, проникающего в камеру. И, соответственно, получались недосвеченные негативы, пересвеченные негативы, слишком прозрачные или слишком плотные. И фотографии выходили либо недосвеченные, либо пересвеченные. В большинстве фотоальбомов, которые попадают в нашу коллекцию, фотографии выполнены некачественно.

Но главная задача фотографа-любителя прошлого – сохранить момент. И эти массовые некачественные снимки не угрожали искусству. Современная цифровая фотография часто направлена на то же самое. Это летопись, дневник времени. А фотография как искусство совсем иная вещь. Она никогда не исчезнет.

Фотография стала массовым хобби далеко не сразу. Случилось это в конце XIX века, когда появились бромосеребряные желатиновые фотопластинки.

Раньше, с пятидесятых годов XIX века и вплоть до его конца, фотограф поливал стеклянную пластинку коллодием, потом очувствлял солями серебра. Пластинку нужно было экспонировать и проявить, пока она была влажной. Далеко не каждому такой процесс был под силу.

Когда появилась пластинка с сухим эмульсионным слоем, готовая, упакованная в коробочку, фотограф покупал фотоаппарат, пластинки и шел с ними на фотосъёмку. Тогда как раньше ему приходилось возить с собой целую фотолабораторию – палатку, стеклянные пластины, деревянные кассеты, коллодий...

Затем появилась фотоплёнка, и все стало совсем просто. Если раньше люди ходили в фотоателье по особым, редким поводам, то теперь они фотографировали всегда, когда захочется.

Изменился и подход к фотосъемке. Всем известна компания «Кодак», и возможно вы слышали про её гениальный маркетинг.

Так, например, в 1912 году компания проводила конкурс, который назывался «Моменты удовольствия и веселья». «Кодак» подчёркивал, что неважно, насколько технически грамотно выполнен ваш снимок. Если он передает момент удовольствия и веселья, вы можете получить денежный приз.

Но главное, о чём, возможно, не задумывались участники конкурса, состоит в том, что они сохранили эти моменты для нас.

Алексей Филиппов

Фото: предоставлено Анной Беловой, публикуется с разрешения правообладателя