Окно в прошлое — или будущее
В одной из книг, рассказывающей о Константинополе, говорится, что с течением времени византийцы перестали понимать свой город. Им казалось, что огромные античные колонны и статуи воздвигли волшебники.
О суровых, аскетичных, подчеркивающих то, что они сооружены из грубого бетона, зданиях советского модерна и о прославляющих науку и людей труда советских мозаиках и настенных росписях мы еще так не думаем. Но их смысл, послание, которое они несут, многим из нас уже не ясны. На смену обществу, нацеленному на преодоление, труд, подвиг и аскетизм пришло общество потребления. Заложенные в советскую архитектуру и техноискусство ценности не просто непонятны этому обществу – они ему глубоко чужды.
Здания сносят, мозаики и барельефы сбивают, муралы закрашивают – уходит важный пласт культуры. Ему посвящено музейное пространство «Индустриальное искусство Красноярска. Забыть нельзя спасти», виртуальная экспозиция мозаик, барельефов, горельефов, стаффито и витражей, проект красноярского краевого Дома науки и техники, реализуемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
О работе данной институции «Культуромании» рассказала заместитель директора Дома науки и техники Анна Ворошилова.
– В 1956 году вышло постановление Всесоюзного Совета научно-технических обществ о создании Красноярского Дома науки и техники «с целью пропаганды достижений научно-технического прогресса и организации мероприятий по дополнительному образованию». В 1972–1973, всего за год, было осуществлено строительство первой очереди Дома техники. Вторая очередь Дома была построена в 1980–1981 годах. Дом науки и техники долгие годы был центром выставочной деятельности Красноярска.
Сейчас это некоммерческая организация, она находится под эгидой Российского союза научных и инженерных общественных объединений. Несколько таких домов науки и техники раскиданы по всей России.
В 2018 году в Дом науки и техники пришла наша команда. Я кандидат наук, около двадцати пяти лет проработала в университете, наш директор, Игорь Владимирович Ковалев, доктор технических наук, профессор. Здание было не в очень хорошем состоянии, мы стали приводить его в порядок, и обнаружили множество артефактов, документов и произведений искусства.
В Доме науки и техники есть огромные, очень красивые витражи – их нужно было восстанавливать. Один витраж занимает пространство с первого до третьего этажа, и он был в плачевном состоянии. На здании были изображавшие символы научно-технических обществ барельефы, они тоже требовали реставрации.
Восстанавливая Дом науки и техники, мы познакомились с монументальным индустриальным искусством, тема нас заинтересовала. В 2021 году мы получили первый грант от Президентского фонда культурных инициатив (ПФКИ) на поиск и изучение монументального индустриального искусства Енисейской Сибири.
Наш проект получил название «Индустриальное искусство Енисейской Сибири: Забыть нельзя спасти». После двоеточия нет запятых, чтобы каждый мог сам решить, где поставить запятую: «Забыть нельзя, спасти» или «забыть, нельзя спасти».
Это название отражает суть нашей миссии. Мы стоим на перепутье, либо мы позволим этому уникальному культурному наследию кануть в Лету, либо приложим все усилия для его сохранения и популяризации.
Индустриальное искусство Енисейской Сибири – это не просто мозаики, фрески или витражи. Это отражение целой эпохи, воплощение мечтаний и достижений наших предков. Каждое произведение рассказывает историю о трудовом подвиге, научном прорыве или культурном феномене.
Наш проект – это попытка создать мост между прошлым и будущим, сохранить память о великих свершениях и вдохновить новые поколения на создание собственных шедевров. Мы верим, что нельзя забывать свои корни, и делаем все возможное, чтобы спасти это бесценное наследие для потомков.
Дом науки и техники изначально был связан с получением дополнительного образования и развитием научно-технического творчества молодежи, мы и сейчас много работаем со школьниками. Поиском образцов монументального индустриального искусства в Красноярске мы занялись с детьми-волонтерами. Они нашли более тридцати образцов такого искусства. Мы собрали информацию о них и сделали сайт. Так родился наш электронный музей.
Второй наш проект – фестиваль «Наука, культура и всё, что между ними!», он тоже получил грант ПФКИ. Он также посвящен монументальному индустриальному искусству. Тут мы попытались рассказать о том, в каких техниках оно выполнялось и о художниках-монументалистах.
Наши волонтеры поехали по городам Красноярского края, фиксируя, собирая образцы монументального искусства по территории всей Енисейской Сибири. Мы очень плотно работали с краевыми библиотеками, и поняли, что роль библиотек по-прежнему велика. Они, в полном смысле этого слова, «хранители памяти», с их помощью мы сделали несколько интернет-альбомов, посвященных еще уцелевшему в нашем крае техноискусству. При помощи QR-кодов можно зайти в приложение, и увидеть эти произведения снятыми на видео, а дети-волонтеры о нем расскажут.
Третий проект, на который мы получили грант ПФКИ в феврале этого года, состоит в том, что мы хотим оживить исчезнувшее монументальное искусство, переведя его в цифру. Многие барельефы, муралы, витражи пропали, когда были снесены фабрики. Другие были уничтожены во время ремонтов и перестроек, от них остались только фотографии, причем не очень хорошего качества. По старым фотографиям и описаниям мы хотим превратить их в векторное изображение. Так они обретут первозданный вид.
Есть замечательная команда студентов Сибирского федерального университета, программистов и компьютерщиков, каждый год они приходят к нам на практику. Сейчас, под руководством нашего специалиста, делают программное обеспечение, которое сможет векторизировать и оживлять эти изображения. В программе тоже участвуют дети, мы хотим, чтобы они сделали свои проекты. Затем мы проведем конкурс-фестиваль таких работ.
Вот пример: сохранился плохой снимок мурала на стене дома, он полузакрыт столбами освещения, машинами, проводами. Этого мурала больше нет, он уничтожен. Программа покажет его в изначальном виде.
Из плохих изображений программа станет создавать четкие векторные картинки. Это может помочь восстановить старую семейную фотографию, старую военную фотографию. Такие программы уже есть, но они, как правило, зарубежные, платные, ими сложно пользоваться. Мы же хотим сделать ее достаточно простой. И распространяться она будет свободно. Но главным, конечно, останется то, что мы будем использовать ее как инструмент в нашей поисковой работе.
– Индустриальное монументальное искусство в Красноярском крае, наверное, было представлено мощно? Край был индустриальным, заводы строились и в тридцатые годы, и после Великой Отечественной войны, а на закате Советской власти сюда пришла брежневская «большая химия».
– Да, это так. Произведения монументального индустриального искусства создавались для промышленных объектов и для города, городской среды. В основном они изображают промышленные процессы, изобретения, людей, занятых в производстве. Но не только это: у нас достаточно много произведений, отражающих, например, дух семьи, радость жизни. И все они тесно связаны с советскими реалиями, советским идеологическим посылом. Отображая реальность, они изображают идеальный мир, который только предстояло построить.
В Красноярском крае было очень много заводов. Для огромной стройки Красноярской ГЭС построили город Дивногорск, где жили строители. Там сохранилось великое множество прекрасных образцов монументального искусства, изображающих и строительство ГЭС, и ее строителей. Это произведения живописи, фрески, мозаики, памятники, барельефы.
В Дивногорске памятником стал настоящий грузовик, двадцатипятитонный самосвал МАЗ-525 с поднятым кузовом, размещенный на бетонном постаменте. Бетонные глыбы справа и слева от него символизируют плотину Красноярской ГЭС. В мемориальный комплекс входят чеканное панно и мемориальные плиты с именами водителей, награжденных государственными наградами. Проект памятника принадлежал Красноярскому художественному фонду, мемориал посвящен перекрытию русла Енисея. Это случилось в 1963 году, а открыли мемориальный комплекс в ноябре 1981. СССР оставалось жить всего десять лет…
– Удалось ли вам сохранить какие-то образцы монументального индустриального искусства?
– Это наши витражи и барельефы, и барельеф на здании одной из городских школ. Школу начали ремонтировать, барельеф собирались уничтожить. Участвовавшие в проекте «Забыть нельзя спасти» дети достучались до руководства школы, и барельеф сохранили, отреставрировали.
– В Москве советское индустриальное искусство и архитектура советского модерна, скорее, вызывают раздражение. Их суровая мощь, аскетическая архитектура с ее строгими формами и серый бетон, читающиеся как проповедь труда и самоограничения так диссонируют с сегодняшней жизнью… А как с этим обстоят дела в Красноярске?
– Отчасти я с вами согласна. Когда несколько десятилетий назад мы проезжали по главной улице правого берега Красноярска, которая называется «Красноярский рабочий», там все было в серых тонах, и выглядела эта улица достаточно мрачно. Сейчас дома на ней выкрашены в яркие цвета, настроение от этого поднимается.
Но гибель произведений монументального индустриального искусства связана не столько с тем, что они не вписываются в сегодняшнюю жизнь, сколько с обветшанием и разрушением зданий, на которых они находятся. Разрушаются старые дворцы культуры, а на них, как правило, находились эти росписи и барельефы. Вместе с ДК гибнут и они. Многие сегодняшние дети, кстати, не понимают, что значит ДК. Они слышат абберивиатуру, знают, что есть остановки ДК – и это все.
Дома, на которых находятся муралы, перекрашивают во время ремонтов, и настенные росписи гибнут. Так исчезли прекрасные, яркие муралы судостроительного завода. Но иногда это искусство после реставрации обретает новую жизнь. Витражи Дома науки и техники и сами по себе были красочными, но во время реставрации мы слегка изменили цвета, немножко подукрасили – и они стали еще ярче.
В Красноярске есть кинотеатр «Родина», на нем огромная мозаика «Родина-мать» – женщина, которая держит ребенка. Когда кинотеатр реставрировали, мозаику сначала хотели убрать – она казалась серой, некрасивой. Но ей придали яркости, и она зажила новой жизнью. Сейчас это одно из украшений города.
Наш новый проект связан с тем, что мы хотим вместе с ребятами, детьми-волонтерами, дать новую жизнь монументальному индустриальному искусству хотя бы в цифре. Пусть ребята попробуют оживить его в том виде, в котором они хотели бы видеть эти произведения. Пускай они придадут им немного красочности. Пусть восстановят утраченные элементы.
Возможно, это разбудит в них интерес и уважение к нашему прошлому, поможет понять, какой бэкграунд лежит за каждым из этих произведений. Можно, конечно, закрасить то, что было создано до нас, но утратив старое, трудно обрести что-то новое.
– А как можно освежить мозаику? Ее же не раскрасишь.
– Это кропотливая работа, связанная с восстановлением элементов, лежащих в основе этой мозаики. Там достаточно сложные технологические процессы. В том случае, когда восстановления и реставрация идут близкими к оригинальным материалами, это очень дорогостоящая практика.
– То есть это сводится к восстановлению оригинального цвета и некоторой колоризации?
– Да, к колоризации, совершенно верно. Но и к восстановлению утраченных элементов. Кстати, как была восстановлена мозаика «Родина-мать» на фасаде бывшего кинотеатра «Родина» в Красноярске. Это мозаичное панно было создано в 1965 году по эскизам красноярского художника Евгения Степановича Кобытева. Для создания мозаики использовалась речная галька, которую художник вместе со студентами собирал вдоль берегов Енисея, тщательно подбирая камни разных оттенков. Высота полотна составляет более 7 метров, а общая площадь – почти 170 квадратных метров. В 2019 году, когда началась реконструкция здания бывшего кинотеатра, возникли опасения, что мозаику могут уничтожить. Однако ее не только сохранили, но и отреставрировали: очистили от граффити, восстановили утраченные за 70 лет элементы и вернули на фасад уже обновленного здания. В 2017 году мозаика «Родина-мать» была внесена в Перечень объектов культурного наследия Красноярского края как объект регионального значения. Данный пример демонстрирует, как при должном внимании и усилиях можно сохранить и восстановить уникальные образцы советского монументального искусства, являющиеся важной частью культурного наследия региона.
– Кто занимался индустриальным искусством? Были художники, которые на этом специализировались, творческие объединения?
— Монументальное индустриальное искусство отличается тем, что большинство его образцов создавалось по заказу промышленных предприятий или государственных организаций. Например, Аэрофлот заказывал панно, различные заводы и фабрики также выступали заказчиками. Это были как коллективные, так и индивидуальные работы, выполненные по госзаказу. Над созданием муралов, витражей и панно трудились известные художники-монументалисты. В Красноярске работали такие мастера, как Георгий Георгиевич Никифоров, создавший сграффито «Наука» на фасаде Политехнического института, Александр Леонидович Шихалев, участвовавший в создании мозаик, Евгений Степанович Кобытев, автор мозаики «Родина-мать» на здании кинотеатра «Родина», и Тойво Ряннель, создавший серию фресок на правобережье Красноярска. Мы продолжаем исследовательскую работу, восстанавливая имена этих талантливых художников и документируя их вклад в культурное наследие города.
– Зачем это было нужно предприятиям? Едва ли директор завода мог озадачиться мыслью: «Дай-ка я украшу свое предприятие мозаикой!»
– Я думаю, что это было веянием времени. Патриотические принципы и идеологические нормы, которые прививались государством, при СССР никто не отменял.
– Что видят дети в произведениях индустриального монументального искусства?
– Дети смотрят мурал, картину на доме, а что она изображает, и не понимают. Ну, стоят «дяденьки и тетеньки…» И все. Они не знают, что напротив мурала находился важный судостроительный завод, который после распада СССР закрылся. А картина изображала тех, кто там трудился.
Все меняется, когда им рассказывают об истории этих произведений. Для детей это знание дает массу открытий: у кого-то на этом заводе работали бабушки и дедушки, кто-то вспоминает, что на заводе был сделан теплоход, который до сих пор плавает по Енисею. У каждого из образцов монументального техноискусства своя история, и мы собрали их на сайте.
Многие дети относятся к монументальному индустриальному искусству как к деревьям, которые растут вокруг них, как к окружающей среде. Они это видят – и не видят. Более того, им непонятны самые простые вещи из нашего прошлого. Поэтому в Доме науки и техники мы сделали «Музей нашего детства». Нашего – значит советского, там собраны вещи бабушек и дедушек сегодняшних детей. Они видят телефон с диском или древнюю стиральную машинку, и не понимают, что это такое – пока им не объяснишь. Но когда начинаешь с ними разговаривать, им делается интересно: «…Давайте это восстановим! Давайте посмотрим, что там было!»
Дети нынче очень интересующиеся, любознательные. Во всяком случае, нам только такие дети попадаются.
Их очень занимает история. На одной из детских конференций, которые мы проводили в Доме науки и техники, девочка, ученица одиннадцатого класса, представила сайт со старыми отзывами о Красноярске и Енисейской губернии: царских времен, времен Первой мировой и Гражданской войн. Там были собраны дневники приезжих.
Это сравнили с тем, что о наших краях приезжие люди говорят сейчас. Детям было интересно.
– Каковы же были результаты?
– Ругали и ругают дороги, хвалили и хвалят природу. А вот о людях отзываются по-разному. Судя по этим дневникам, в прошлом они были добрее…
Алексей Филиппов
Фото: предоставлено Общественным учреждение «Красноярский краевой Дом науки и техники Российского Союза научных и инженерных общественных объединений»