Иногда очень хочется, чтобы люди, которые так любят использовать понятие «бальзаковский возраст», прочитали, наконец, Бальзака! Их ждет откровение. А с другой стороны, наверное, лучше не надо. Потому что в русском языке нет приличных слов для обозначения женщин, отметивших 40-летие.

Я, конечно, зря брюзжу — есть ведь «ягодка опять», но фольклор нынче не в моде. Актуально другое — медийный мир почему-то начал воспевать стареющих женщин и умиляться их сединами. По крайней мере, в виртуальном пространстве акценты несколько сместились и стареющие женщины стали входить в моду.

Бабки крутые и не очень

Месяца два назад соцсети вдруг извлекли из небытия 10-летней давности монолог Михаила Жванецкого. Тот самый, где пропало целое поколение:

Пропадают женщины. Пропадают женщины после пятидесяти. Они исчезли с экранов, они не ходят в кино, они не появляются в театрах. Они не ездят за границу. Они не плавают в море. Где они? Их держат в больницах, в продовольственных лавках, на базарах и в квартирах. Они беззащитны. Они не выходят из дому. Они исчезли. Они не нужны. Как инвалиды. Целое поколение ушло из жизни, и никто не спрашивает, где оно.

Мои френды, преимущественно мужского пола, его отчаянно репостили и лили декалитры виртуальных слез, а я сидела в недоумении. На момент написания этого опуса проблема, возможно, и существовала, но сейчас-то? Неужели действительно никто не видит на улицах активных и подтянутых 50-летних, не встречает их в туристических поездках, не бывает на пляжах и в фитнес-центрах? Мне в этом году — 45, большинство друзей примерно этого же формата или чуть старше. Ребята, этот монолог о ваших женах и подругах, и что — все они исчезли и не нужны, как инвалиды? Это вы держите их в лавках и больницах или какие-то неведомые злые силы?

Впрочем, нет, оказалось, что видят и замечают. Спустя месяц автор «Сноба» поведал миру о том, что 50-летние в России все же есть, более того, они страшно круты:

Парк. Утро. Пробежка. Вдруг меня обгоняет девица. Любуюсь на ее круглую задницу, думаю: «Обгоню, посмотрю, кто такая!». Девице оказывается больше 50. Несется, как шустрая козочка.

Ресторан. Вечер. Читаю меню. Вдруг в мой «кадр» попадают женские ноги: облегающие джинсы, тяжелые зеленые «мартензы». Что за модная красотка? Поднимаю глаза. Красотке лет 60.

В России такого никогда не было. После пятидесяти вечная женская участь – пирожки, внуки, вязание, тихое угасание под радио «Маяк». И слово «бабушка» как приговор. Сиди, тетка, не рыпайся. Твой век миновал, глазей в окошко на молодых, корми голубей, молча плачь в свою авоську. И вдруг они как выскочат, как выпрыгнут! Крутые бабки. Им за пятьдесят. Они спортивны, веселы, угарны. Крутые бабки – феномен нашего времени. Я от них балдею. Мужики после 50 невыносимы. Диван, экран, яичница. А эти бабки – пассионарии. У них сплошная движуха.

И снова — бесконечные репосты и терабайты умиления, в основном со стороны мужчин. Женщин же это умиление не вдохновило, и я понимаю почему: девица, круглая задница, красотка, ножки, шустрая козочка, но по итогу — бабка. Другого определения автор статьи, вроде бы воспевающей прелести возраста, для своих героинь не находит. Они красивы, угарны, стильны и веселы, с ними интереснее, чем с юными, но они бабки. Так что, дамы, не ведитесь на виртуальное умиление. С вами, конечно, интересно, но козочек с ножками никто не отменял. И даже восхищаясь женщинами того возраста, который нельзя называть, мужчины продолжают обсуждать их как вполне себе мясо.

Тенденция, однако

Только с начала этого года мне попалось уже больше десятка таких вот неуклюжих и неловких реверансов в сторону возрастных женщин. Похоже, это становится трендом, но в медиапространстве ничего не бывает просто так. Кто такие современные 50-летние? Это женщины с должностями и зарплатами, с возможностями и потребностями. Многие из них платежеспособнее своих мужей, и почти все усвоили главный тезис глянцевой психологии: «Себя надо любить!» 50-летние могут и хотят тратить деньги, а значит, такого клиента пора выводить из тени.

Бизнес бизнесом, но мне эта тенденция нравится. В силу возраста, естественно. Пусть и по экономическим причинам, но мне, возможно, не придется оправдываться за свои 45+. Я только одного боюсь — накроется эта лавочка, и вовсе не из-за злодеев-мужчин, которые все, как один только и думают, как бы поменять своих 40-летних спутниц на 20-летних моделек. Ритуальные танцы вокруг женского возраста — традиция давняя и народом любимая. Но самое интересное: мужские страсти по молодым телам как-то отшумели и пошли на спад, а дамы продолжают говорить о собственном старении с каким-то болезненным удовольствием.

Такая, блин, вечная молодость…

Прекрасная колумнистка-провокаторша Арина Холина назвала молодость мужским фетишем и женской проблемой. Проблемой — не потому, что мы стареем. Стареют все, но именно женщины умудрились сделать из возраста повод для страха и в то же время инструмент для манипуляций.

В 18 лет я и мои ровесницы точно знали, что женщине неприлично задавать вопросы о возрасте. Почему — неизвестно, но неприлично и точка! Прошло почти 20 лет, да еще каких! Казалось, бы мир должен измениться безвозвратно, но нет! И нынешние 18-летние по-прежнему возмущенно надувают губки, услышав, например, от паспортистки вопрос о годе рождения. И не потому, что их это задевает, а потому, что так принято. Отметив пресловутые 25, девушки сообщают всему миру, что жизнь почти прошла, а впереди только старость и увядание. На самом деле они так, конечно, не думают, но, во-первых, надо, а во-вторых, все приличные люди в ответ на такое послание просто обязаны наговорить комплиментов. В 30 начинают демонстративный подсчет морщин (где-то потирает руки пластический хирург), и не оттого, что этих морщин километры, а просто уже пора и так принято. К 40 годам дамы вдруг вспоминают, что жизнь только начинается, но звучит это уже как-то истерично. В самом деле, если вы 20 лет неустанно объясняли миру, что уже старая, то стоит ли удивляться, что мир наконец-то поверил?

Но выводов дамы не делают и не унимаются. Пока мои виртуальные френды-мужчины пытаются сказать что-то хорошее о возрастных женщинах, эти самые женщины находят все новые и новые поводы всплакнуть о прожитых годах. Мужчины репостят Жванецкого и «Сноб», а френдессы находят где-то вырванную из контекста цитату из интервью Юрию Башмета и закатывают глаза: «О, ужас! Да как он посмел!»

В постели с Башметом

А посмел он действительно страшное.

«Я не лягу в постель с сорокалетней женщиной!» — перепечатывают друг у друга дамы, захлебываясь от возмущения.

У меня вопрос к возмущающимся: вы интервью читали? Я вот читала. Оно старое, 2008 года, полный вариант можно поискать. На самом деле Башмет рассказывает о съемках фильма «Асса-2» и вспоминает, как стеснялся целоваться с Татьяной Друбич, опасаясь, что сцена будет выглядеть фальшиво.

«Я сегодня не лягу в постель с сорокалетней женщиной просто так, — говорит музыкант. — Если влюблюсь — тогда да».

То есть совершенно не исключает, что может влюбиться в 40-летнюю женщину. Впрочем, возмущающихся эти тонкости не интересуют. Они упорно (и я вас уверяю — не по одному разу) читают оскорбительные высказывания и с удовольствием обижаются. Хотя казалось бы, какая разница, кто и что написал в Интернете. Так и хочется сказать: дамы, определитесь! Или вы старые в 25 или молодые в 40. Но они не могут определиться.

И так отыграюсь…

Потому что для этого нужно точно представлять, что именно тебе надо от жизни. Но у нас так не принято. В нашей культуре слова «Она знает, чего хочет!» звучат как-то осуждающе. Зато нам чуть ли не с рождения объясняют, что женщина должна… Должна краситься, худеть, одеваться определенным образом, держать спину, трепетать ресницами, расстраиваться из-за возраста и топать ножкой в нужный момент (список можно продолжить самостоятельно). Ведь только тогда ты — настоящая женщина, тогда тебя любят, тогда ты нужна. А когда на одной чаше весов звание «настоящей», а на другой — собственные желания, то последние начинают казаться чем-то вроде капризов.

Первый раз я покрасила волосы в 19 лет. Не ради эксперимента — у меня рано появилась седина. С тех пор каждые три недели — парикмахерская, тюбик с краской… и так 26 лет! Я очень хочу отрезать все покрашенное и отрастить соль с перцем. Но не решаюсь. Ведь мне скажут, что я плохо выгляжу, постарела, сдалась, а ведь так долго держалась… Возможно, даже назовут крутой и угарной… бабкой. И я не знаю, что должно случиться, чтобы мое желание стало важнее, чем возможные слова посторонних людей.

Вот стану старухой, куплю себе красный берет,
Бордовое платье, что мне не к лицу и не в моде,
Атласные туфли, в которых никто и не ходит,
И плакаться стану — на масло ни денежки нет!

Устану, усядусь средь улицы на парапет,
Все пробники спробую враз в магазинчике местном,
И палкой об изгородь стану долбить в знак протеста,
И так отыграюсь за сдержанность прожитых лет,

— написала английская поэтесса Дженни Джозеф еще в 1961 году.

И сколько женщин вот так мечтают отыграться за все свои парикмахерские, косметологов, диеты, каблуки и спортзалы. Когда-нибудь потом, когда никому уже не будет важно, настоящие мы или нет, мы сможем, наконец, делать то, что захотим. Наверное, бордовое платье надо было покупать в 18. Но только нам об этом никто не сказал…