Моя старшая в летнем лагере поучаствовала в праздновании Дня России. Ребята пришли одетыми в цвета флага (одни – в белом, другие – в синем, третьи – в красном) и спели со сцены «Я русский» Шамана. Росший в девяностые, я обзавидовался.
Моему поколению выпало формироваться в историческом вакууме. Прежние ценности рухнули, а новые не возникли. Мы, конечно, ценили свободу, которой ещё совсем недавно, по рассказам старших, недоставало, но это была скорее «свобода от», чем «свобода для». Страна освободилась от советской цензуры – для чего? Чтобы что? Личности свобода дорога сама по себе, а что она означала для нации, для национального самосознания? На чём стоять? Куда смотреть?
Само понятие национального не было мейнстримом, доминировала интернациональная космополитическая повестка – теперь уже не марксистская, а либеральная. Фразу «Я русский!» могли себе публично позволить либо маргиналы-нацисты, либо немногие из «больших людей», кто плевать хотел на либеральные ярлыки. Художник Глазунов объяснял: «Если я люблю мою мать, это не значит, что я шовинист своей матери, это только значит, что я люблю свою мать так, как вы любите свою мать, как Иван Иванович любит свою мать, как Исаак Самойлович любит свою мать, и так далее. Речь идет только о любви к родине. Попробуй я закончить свое выступление словами: „Храни Бог Россию!“, как это всегда говорят американцы: „Храни Бог Америку!“, моментально на телевидение пойдут звонки, начнут писать разные писаки в „Комсомольской правде“, „Известиях“, пришьют мне фашизм…» Такой вот глас вопиющего в пустыне, причём пустыня в данном случае – не страна, не народ, а медиа-пространство, что было захвачено либералами.
Ведущие телеканалы вонзали медиа-ножи в спины бойцам, освобождавшим Чечню от терроризма, и подвергали порке всё, что не укладывалось в их прокрустово ложе. Попытки поднимать русский вопрос объявлялись «разжиганием». Бард-рокер Непомнящий сказал об этом c горькой иронией: «В стpане моpозно, холодно, здесь все замеpзают, / И потому чегой-то вечно pазжигают. / И солнце pазжигает тож – на свастику похоже. / Стpадают гуманизм с пpогpессом – нам это негоже!.. / Чтобы небо было синим, чтобы pаздавили гадов, / Едет, едет всех гасить антипожаpная бpигада. В ней товаpищ HТВ, товаpищ ОРТ, товаpищ МАЦ (Московский антифашистский центр. – Прим. «АН»), товаpищ мент».
Скажи мне тогда кто-нибудь, что в 2023 году дети будут петь со сцены: «Я русский, я иду до конца! Я русский, моя кровь от отца!» – я бы воспринял это как патриотическую фантастику в духе романиста Петухова с его космодесантником Иваном. Однако же вот оно, пожалуйста. Страна вырвалась из смысловой прострации, у детей под ногами твёрдая национальная почва. Думаю, сюда как нельзя лучше подходят слова Басты: «Наши дети будут лучше, чем мы».
