Танцовщик Ильдар Гайнутдинов: «Вдохновляет меня настрой на новые достижения»

Материал опубликован в №1 печатной версии газеты «Культура» от 30 января 2025 года.

Ильдар Гайнутдинов — танцовщик-самородок, лауреат множества престижных конкурсов, лидер телешоу — отметил 10-летие творческой деятельности концертом. «Культура» расспросила солиста о его пути на сцену, сотрудничестве с Большим театром, гастрольных маршрутах и немного о личном.

Концерт мировой звезды современного танца состоялся в Бальном зале московского отеля The Carlton. Обладатель многих наград, в том числе премии World Choreography Awards, и звания «Лучший танцор 2021 года» Ильдар Гайнутдинов, танцовщик без академического образования, в 2023-м вышел на сцену Большого театра в партии Воланда в спектакле «Мастер и Маргарита», что вызвало немало споров среди специалистов и балетоманов. Он начал профессиональную карьеру в возрасте 14 лет, юбиляру только исполнилось 24 года. Дарование артиста самобытно, танец — чувственный и харизматичный, работоспособность — поразительна, он одержим творчеством и готов совершенствовать свое гуттаперчевое тело без скидок на усталость.

Программа вечера включала фрагменты современных и неоклассических сочинений: «Фавн» хореографа Сиди Ларби Шеркауи; «Как дыхание» Мауро Бигонцетти, «Минотавр» Патрика де Бана, «Мастер и Маргарита» Эдварда Клюга, «Франческа да Римини» Юрия Посохова, Methaphor Зои Татопулус и первый сольный номер Ильдара — «Пианист», поставленный Аллой Духовой. Юбиляр танцевал со знаменитыми балеринами Большого — Анастасией Сташкевич, Елизаветой Кокоревой и ведущей солисткой Ольгой Марченковой. Многие известные артисты балета, педагоги, хореографы пришли поздравить героя вечера.

Концерт был благотворительный: значительная часть заработанных средств поступит в фонд «Антон тут рядом», помогающий детям с аутизмом. В детстве самому Ильдару был поставлен диагноз «атипичный аутизм». Организаторы надеются, что вечер не останется разовой акцией — программу уже приглашают в разные города.

— Ожидая вас, пролистала буклет, где написано, что вы начали танцевать в семь с половиной лет. Как это было?

— В школе-студии Аллы Духовой «Тодес» на Варшавке. Сейчас попасть в нее не сложно — берут почти всех детей, а в то время был строгий отбор, некий кастинг. Мне понравились танцы «Тодеса» свободой движений, я ими вдохновлялся. Школа-студия давала серьезную подготовку, мы по три с половиной часа в день работали в зале, приходили после школы и занимались до вечера. Растягивались, выполняли акробатические упражнения, изучали разные танцевальные направления, фундаментально осваивали уличные танцы. С нами работали разные педагоги, даже мастер спорта по спортивной гимнастике. Учеба продолжалась до 14 лет, потом Алла Духова пригласила меня в свой театр «Тодес». К тому времени я уже понимал, что танец станет главным и любимым делом моей жизни.

— О ваших данных и способностях говорят все наставники. Неужели никто не сказал: «Иди-ка ты, мальчик, в профессиональную балетную школу»?

— Я и пошел, но поздновато. На пороге хореографического училища я оказался в 13-летнем возрасте. Годы, когда закладываются основы классического танца, были упущены. Базис формируется в первых трех классах, а потом «нарастают» новые движения. Слишком опоздал, и педагоги уже не брали на себя смелость начинать учить подростка академическому танцу с нуля. Московская балетная школа на Фрунзенской пользовалась невероятной популярностью, туда стремились попасть москвичи, иногородние, иностранцы — конкурс был строгий, а я оказался неподготовленным к классике.

— И тогда вы сами проложили путь на сцену Большого театра. Как это произошло?

— Совершенно случайно, и это стало счастливым и неожиданным моментом. Меня пригласила поработать продюсерская компания MuzArts. Тогда готовили балетную программу Postscript 2.0 — я танцевал, конечно, современную хореографию и был занят в двух из четырех балетов, один из них — «Фавн» Сиди Ларби Шеркауи. Позже появились и классические эксперименты — хореография Юрия Посохова, там практически чистая классика.

— Как пересеклись с Юрием Посоховым?

— Год спустя я работал его балеты «Шанель» и «Франческа да Римини» — по языку это классические спектакли с элементами современной хореографии. Начал осваивать классику, и у меня быстро пошел рост — сейчас могу уже что-то изобразить в классике, получаю от этого удовольствие.

— Сейчас занимаетесь в Большом театре?

— Да. Хожу на класс. Работаю много, стараюсь постоянно развиваться в профессии. Путь саморазвития увлекателен.

— Классы каких педагогов посещаете?

— Нины Львовны Семизоровой, Бориса Борисовича Акимова, иногда — Александра Николаевича Ветрова. Прихожу к тем педагогам, чью поддержку чувствую. Мне нужно помогать — нет у меня академического образования и тех основ, которое оно дает, и я не могу просто встать к станку и позаниматься самостоятельно. Необходимо, чтобы за мной наблюдали, поправляли, делали замечания. В принципе, любому балетному артисту, даже с многолетним стажем, это важно.

— Столько комплиментарных слов сказано вашими партнерами и педагогами на творческом вечере в The Carlton, и все-таки: вам человечески комфортно в Большом театре? Поначалу ведь говорили — непрофессионал, выскочка из самодеятельности...

— Все партнеры, артисты и педагоги Большого театра, которые пришли на вечер, — мои друзья, они меня поддерживали всегда. Пришли и репетиторы, которые со мной работали. Они верят в меня, переживают. Мои партнерши мне очень доверяют. И подготовка, и сам вечер прошли в хорошей атмосфере. А на мнение остальных я стараюсь не обращать внимания.

— Это счастливая способность. Вы какой по характеру?

— Не знаю. Но я точно никогда не переживал о том, что обо мне скажут, что подумают. Всегда будут говорить даже про самых изысканных артистов, и у признанных во всем мире талантов стараются найти недостатки. Мне до этого дела нет. Приходил и получал удовольствие от репетиций, от работы, от танцев. Стараюсь сосредоточиться на работе, не думать о возможных неудачах — это, кстати, помогает справляться с напряженностью и стрессом.

— В Большом театре вы приглашенный солист, главным местом работы остается «Тодес»?

— У меня нет главного места работы. «Тодес» — труппа, с которой я продолжаю сотрудничать. Очень много, к счастью, гастролирую, путешествую, работаю, немало интересных предложений поступает из-за границы. Я открыт миру.

— Когда состоялось ваше последнее по времени гастрольное турне?

— Два дня назад я вернулся из Катара — меня пригласили на бал, на который собираются бизнесмены, послы, представители культуры, влиятельные люди из разных сфер. Он называется The St. Regis Midnight Ball и проходит уже более ста лет — первый состоялся в Нью-Йорке в 1904-м, в этом году его проводили в Дохе. Выступали артисты из Венской оперы, Национальный оркестр Катара. Мне предложили подготовить программу для этого вечера по своему вкусу, я выбрал те хореографические номера, которые хотел станцевать. Концерт имел определенную направленность на демонстрацию возможностей человека — эмоциональных, физических, духовных. Арабской публикой сценическое искусство все равно воспринимается как что-то неведомое. Зрителям, не всегда подготовленным, все кажется очень интересным. Выступал я с радостью, и меня тепло принимали. Гастроли прошли хорошо.

Перед Катаром состоялись выступления в Дубайской опере. Осенью, в начале сезона, танцевал в Сербии и Греции в гала Большого театра. Во время отпуска поездил по Италии. С разнообразной программой, подготовленной для фестиваля кинофильмов, выступали на красивой площади Болоньи. В прошлом сезоне ездил на Ямайку — на гастроли меня пригласили с гала и мастер-классами. В наступившем году много интересных предложений — очень насыщенные планы. Так что сейчас я в свободном творческом полете — мне все интересно.

— О ближайших планах расскажите.

— Не хочу прогнозировать будущее. Неизвестно, как все сложится. Ближайшее событие — премьера балетного спектакля «Две Анны», посвященного судьбам Анны Ахматовой и Анны Павловой. Это совместный проект фестиваля «Дягилев P.S.» и продюсерской компании MuzArts, первый показ — 1 февраля в Петербурге, на сцене БДТ. Московская премьера состоится спустя несколько месяцев.

— Вы не хотите обрести свой единственный театр и танцевать в одном стиле?

— Меня увлекает все, чувствую себя хорошо, когда имею возможность пробовать много всего разного и экспериментировать. Люблю встречаться с новым — артистами, хореографами, публикой. Конечно, в поисках и пробах немало рисков — случаются и неудачи, не всегда что-то приобретаешь, иногда и теряешь, но мне кажется, в эти моменты происходит развитие артиста.

— Сейчас классика какое место занимает в вашей жизни?

— В классике — все иное, она — особый мир, и мечтаю стать в нем своим. Хочу освоить классический танец. Понимаю, чтобы погрузиться в его атмосферу, нужно на год полностью уйти от современного танца.

— Совмещать не получится? Тело сопротивляется?

— Очень много современного репертуара, новой, постоянно меняющейся, нестандартной хореографии, иногда приближенной к жесткому контемпорари. В современных направлениях и в классике «работают» разные группы мышц — потому я и говорю, что нужно освободить год.

Думаю, это произойдет лет через пять-шесть. Уверен, мое тело справится с классикой даже в 30-летнем возрасте. Может, результат будет даже лучше, если я попозже приду к классическому репертуару. Я буду старше, подход станет более осознанным и вдумчивым, и какие-то спектакли по-другому смогу станцевать. Такие как «Дама с камелиями», «Манон» или «Ромео и Джульетту» Макмиллана. Я думаю не о сказочных спектаклях с принцами и принцессами, а о тех, в которые надо вкладывать образ страстный и драматический. «Иван Грозный», «Спартак», «Анна Каренина». Думаю, будет круче и намного интереснее, если я его освою позже. В принципе, у меня получится. Классикой я занимаюсь регулярно и добился уже некоей стабильности в исполнении отдельных элементов. Она помогает мне развиваться — а это самое главное, я считаю.

— Творческий вечер возник по вашей инициативе?

— Никаких у меня планов не было, об этом даже не думал и не фантазировал насчет творческого вечера, да и о том, что я десять лет на сцене, мне сказали — сам бы не вспомнил, честно говоря. Для меня это большой и неожиданный сюрприз от продюсерской компании MuzArts и продюсерской компании Concermania — они решили на мой день рождения сделать мне такой подарок. Мы встретились, радостно составляли программу из работ, созданных за эти годы...

— Волновались?

— Не могу сказать, что сильно нервничал. Скорее, старался получить и получал удовольствие от выхода на новую непривычную сцену, от переполнявших меня эмоций, вспомнить свой путь. Волновался только за «Франческу да Римини» — мою премьеру в постановке Юрия Посохова.

— Фавн, Минотавр, Воланд — ваши образы на сцене Большого. Получаете предложение попробовать роль и сразу спешите взять в руки мифы народов мира, пьесу Кортасара «Цари» или булгаковский роман?

— Очень люблю читать, но не все произведения даются мне легко. О Минотавре много размышлял — он не такой, как все: существо наполовину человек, наполовину бык, живет в своем мире, похожем на лабиринт. Отшельник, заточенный в подземелье. У хореографа Патрика де Бана он не чудовище, а жертва.

«Мастера и Маргариту» прочитал, роман увлек, но никак не помог в работе. Произведение Булгакова слишком сложное, мистическое, с множеством героев и тем. Балет Эдварда Клюга — понятный и понравился мне сразу, в нем много гротеска. Мы долго сидели с Денисом Савиным (первый исполнитель роли Мастера) и разбирали образ Воланда. Вестника вселенского зла сложно создать и практически невозможно сделать хорошо. К нему можно приблизиться, но сыграть того, кто жил всегда, с начала вселенной, — очень сложно. К Воланду стоит относиться с эксцентричной свободой или как к герою фантасмагории.

— Вы из театральной семьи?

— Нет, не из театральной. Считаю, что в семье важнее наследственной профессии глубина человеческих сердец, родство душ, умение глубоко мыслить, сострадать, сопереживать, помогать, верить. Это не всегда встречается в театральных семьях. Главное — обстановка в доме.

— Какая обстановка в вашем доме?

— Нас с сестрой воспитывали мама и бабушка — мы все друг другу доверяли, понимали друг друга, дом всегда был согрет душевным теплом, чувствами, эмоциями. Театральная семья, может, как-то помогает в карьере продвинуться, потому что у твоих родственников есть какие-то регалии и связи, да и знания о закулисье, возможно, могут стать полезными. Но очень часто все это и мешает.

— Вы производите впечатление человека невозмутимого спокойствия. Что-то в театре может вас вывести из себя?

— Ничего.

Этот вопрос-ответ услышал проходивший мимо генеральный продюсер компании MuzArts Юрий Баранов. Он ответил: «Ильдар нервничает, когда пропадает цель!» И наш собеседник согласился: «Да, вдохновляет меня только настрой на новые достижения».