Глава администрации Горловки Иван Приходько - о текущей социальной, экономической и военно-политической ситуации в одном из наиболее пострадавших от украинской агрессии городов Донбасса

Горловка - Город воинской славы Донецкой Народной Республики - известен в России, наверное, каждому. Совсем недавно с экранов телевизоров, сайтов и страниц газет не сходили репортажи о противостоянии защитников Донбасса и боевиков украинской нацгвардии.

Защитники города выстояли, и сейчас горожане пытаются вернуться к мирной жизни, хотя под периодическими обстрелами это не просто. О насущных проблемах города рассказал корреспонденту Царьграда глава администрации Горловки Иван Приходько.

– Иван Сергеевич, до назначения главой администрации Горловки в июле 2016 года Вы возглавляли Куйбышевский район Донецка. С какими трудностями приходилось сталкиваться в период работы в Куйбышевском районе, и какие дополнительные задачи возникли после того, как Вы встали во главе Горловки?

– Первый тезис, наверное, самый главный: Куйбышевский район и Горловка похожи в плане количества разрушений. На тот момент, когда я уходил из Куйбышевского района, ситуация сильно не поменялась. Было зафиксировано около 3500 разрушений домов частного сектора и около 100 многоэтажных домов государственного сектора. Примерно такая же ситуация была по Горловке, за тем исключением, что в Горловке очень сильно пострадал центр города, там было очень много разрушений вплоть до площади Победы. А в Куйбышевском районе в основном страдали окраины. Прежде всего, конечно, посёлок Октябрьский, расположенный между железнодорожным вокзалом и аэропортом. Центр Куйбышевского района также порядка 8-10 раз попадал под обстрел – в основном в 2014-м и в начале 2015 года, но по большей части страдали и продолжают страдать окраины. Тот же Октябрьский практически полностью разрушен. По всему частному сектору осталось лишь несколько неповреждённых домов.

Кстати, этот парадокс я всегда привожу в качестве примера. Возле бассейна «Дельфин» стоит дом бывшего депутата Верховной Рады Николая Левченко, который сейчас проживает в Москве и очень активно поддерживает Украину. Вот его дом остался абсолютно неповрежденным. Хотя в радиусе вокруг него все дома разбиты.

Какие существуют трудности? Во-первых, люди остались без жилья. И главная сложность состоит в том, чтобы их отселить. По Куйбышевскому району проводилась активная работа, людей отселяли в более безопасные районы Донецка – в основном, в Пролетарский и Буденновский. Но все понимают, что город Донецк не резиновый. Было принято решение отселять также в Харцызск, в Шахтерск. Но некоторые отказались переселяться из своих разбитых домов. Это их право, их выбор.

Поясню, чтобы было понятно. Население Октябрьского до войны составляло около 25 тысяч человек. На январь 2015 года, когда пришёлся пик обстрелов и боев, в поселке оставалось всего 197 человек. Постепенно запустили работу школы. На момент, когда я в прошлом году уходил из Куйбышевского района, туда возвратилось уже около 12-13 тысяч человек. Потихоньку жизнь стала налаживаться. И процесс восстановления продолжается.

В Горловке на момент начала боевых действий было порядка 290 тысяч человек населения. В пик обстрелов, который опять же пришёлся на январь 2015 года, в городе оставалось не более 70 тысяч человек. Сейчас в Горловке проживает около 230 тысяч человек, в том числе примерно 27 тысяч несовершеннолетних детей, из них около 12,5 тысяч школьников. Расчеты по численности населения мы подтверждаем по потреблению хлеба.

Пытаемся налаживать мирную жизнь, продолжаем заниматься восстановлением. Как большую победу мы воспринимаем то, что нам удалось отселить из находящихся на передовой улиц посёлка Зайцево семьи с детьми. Поэтому, в принципе, в этом отношении разница между Куйбышевским районом Донецка и Горловкой не столь велика.

– Когда Вас назначили главой администрации Горловки, что в первую очередь обратило на себя внимание? В каком вообще состоянии Вам достался город?

– Скажем так, некоторые прежние руководители города не всегда уделяли время общению с людьми напрямую и не знали настроений жителей города. Мы начали с того, что начали проводить сходы граждан, чтобы узнать, чем вообще люди дышат. Несколько переформатировали работу городской администрации. Сейчас у каждого сотрудника - от главы администрации города или района до начальника отдела - есть персональный аккаунт в сети, на котором он обязан принимать сообщения от жителей города. Так, я, например, ежедневно принимаю порядка 60 писем. Все это фиксируется, людям даются ответы на их вопросы, а существующие проблемы стараемся решать на местах.

Так, в тот момент, когда моя команда только начинала работу в Горловке, большая половина посёлка Зайцево находилась без света и без газа. При помощи российских благотворительных организаций, которые помогли с приобретением кабеля, и благодаря самим жителям, которые под обстрелом его прокладывали, электроснабжение удалось восстановить. С газоснабжением пока существуют проблемы технического характера. Пытаемся мы решить и насущную для Горловки с давних времен проблему с водоснабжением в Никитовском и частично Калининском районах. Сейчас в сентябре она отпадет, но летом в период массовых поливов огородов воды не хватает. Мы принимаем меры, собираемся закупить несколько дополнительных насосов, чтобы к лету 2018 года этот вопрос окончательно закрыть.

– Как складывается обстановка в социальной сфере? Существуют ли проблемы выплаты людям пенсий и пособий, регулярно ли заходит гуманитарная помощь?

– Я всегда в этом вопросе ориентируюсь на слова Владимира Путина, который сказал, что не надо давать рыбу, нужно дать удочку. Конечно, в самые критические моменты гуманитарная помощь очень выручала. Это даже не оспаривается. Но постоянно держать людей на гуманитарной игле нельзя.

Приведу несколько примеров. В конце 2014-го и в 2015 году, когда централизованной выдачи гуманитарной помощи не было, некоторые жители Куйбышевского района умудрялись получать гуманитарку сразу в 7-8 местах выдачи от различных организаций. Понятно, что Октябрьский, как один из самых пострадавших, был очень распиарен, и его жителям многие старались помогать. Мы попытались дать людям работу. Пусть не самую высокооплачиваемую, но расположенную рядом с домом. Так, согласились работать всего лишь семь человек. Те, кто получал гуманитарную помощь в больших количествах, от работы отказались. Сейчас гуманитарка выдается очень точечно и упорядоченно через Управление труда и социальной защиты. То есть её получают реально те, кто нуждается: малоимущие, которые не могут работать, инвалиды. Все категории строго прописаны.

Что касается Горловки, то не точечно, а массово мы выдаем гуманитарку лишь жителям трёх посёлков, которые постоянно находятся под огнём – это частично посёлок 6/7, Мичурина и Зайцево. Выдаётся эта помощь раз в месяц при помощи Красного Креста. Они зарегистрированы в республике, работают легально и действительно помогают.

Пенсии и пособия выплачиваются вовремя в срок, как и в любом другом месте в ДНР. Из всех школ Горловки не работает только одна, которая находится в Зайцево непосредственно на линии фронта. Школа разбита, и каждый день противник по ней ведет огонь. Из Зайцево мы организованно автобусами возим 60 деток в две школы Никитовского района. Все детские садики и больницы города функционируют.

– Полгода назад в ДНР было введено внешнее управление на предприятиях. Каких предприятий в Горловке это коснулось, и с какими трудностями и проблемами пришлось столкнуться? Как вообще проходит этот процесс?

– С трудностями по организации производства пришлось столкнуться непосредственно Министерству промышленности. Это очень тяжело и требует большого объема работ.

Что касается «Стирола», то сложности его запуска понятны. До начала войны на предприятии работали 4500 человек. К моменту введения республиканского внешнего управления – около 2000. Последние полгода до внешнего управления наблюдались серьёзные перебои с зарплатой. Украина не выплачивала даже необходимый минимум, что оказывало очень серьезное влияние и на работников предприятия, и на всех жителей Горловки.

На сегодняшний день на «Стироле» работает около 1000 человек. Все они стабильно получают зарплату от Республики. Предприятие, в принципе, готово, возобновить в полной мере свою работу, но если будет такое распоряжение, то сам технологический процесс запуска займет от 6 месяцев до года. Связано это с тем, что производство здесь - опасное, химическое, и необходимо пройти освидетельствование всего оборудования, которое займёт как минимум полгода.

Однако есть два фактора, по которым запустить основное производство «Стирола» сейчас невозможно. Первый – это, безусловно, нахождение его в зоне обстрела. То количество аммиака, которое обычно находится на «Стироле», единовременно порядка 2,5 тысяч кубов при суточной норме выпуска в 1,5 тысячи кубов. Весь этот аммиак поступал в аммиакопровод и шел по нему через территорию Украины на Южный припортовый завод в Одессу. Было специальное предприятие «Трансаммиак». Сейчас вы понимаете, что поставлять аммиак просто некуда. Это второй фактор, почему основное производство запустить сейчас невозможно.

– А есть какие-либо проекты на перспективу по возобновлению работы «Стирола»?

– Предприятие пытается наладить выпуск удобрений, для которых также требуется аммиак. Если будут достигнуты договорённости по сбыту, то необходимое для производства удобрений количество аммиака станут завозить с территории Российской Федерации в машинах. Не знаю пока, как это будет выглядеть на практике, но такой проект существует. Пока же работаем на минимуме.

Что касается объектов соцкультбыта, которые были на заводе: двух гостиниц, профилактория, спорткомплекса, то все они будут переданы городу, так как предприятие не может в настоящий момент поддерживать в надлежащем состоянии эти объекты. Все рабочие места за людьми, которые там трудятся, будут сохранены. Здание КСКЦ «Стирол» пока находится в распоряжении Вооружённых сил ДНР, но оно полностью сохранено, и там поддерживается идеальный порядок, проходят концерты.

– Но сам завод «Стирол», насколько мне известно, пострадал в 2014-2015 годах?

– Было порядка 20 попаданий, но, слава Богу, на тот момент на территории уже не было аммиака.

– Если вдруг, не дай Бог, возобновятся активные боевые действия и регулярные обстрелы Горловки, то в случае взрывов снарядов на территории «Стирола» существует ли угроза возникновения техногенных катастроф?

– Нет. Аммиака там сейчас нет, а подача газа практически прекращена из-за того, что он не нужен для технологического цикла.

– А как в Горловке складывается обстановка с занятостью населения?

– Очень тяжело. Основные предприятия-гиганты, такие как Машзавод, «Стирол» стоят. По Машзаводу ситуация еще сложней, часть документации была вывезена на Украину, и завод гораздо сильнее пострадал от обстрелов. Поэтому я пока не знаю, как будет развиваться ситуация с его запуском. В принципе, предпринимаются попытки реанимировать завод. Некоторые более мелкие производственные предприятия удалось запустить. Например, завод «Фильтр» запустился, сейчас пытаемся запустить нефтеперерабатывающий завод. Даст Бог, работа пойдет! Все предприятия соцкультбыта, бюджетники – все работают. То есть сложная ситуация в основном с промышленностью.

– А есть планы и попытки открыть еще какое-либо производство, чтобы создать рабочие места?

– Идеи есть. Но этот вопрос скорее в компетентности министра промышленности ДНР. Я думаю, что он лучше знает, и я не хочу в его сферу лезть. Вдруг какой секрет выдам.

– Что касается военной ситуации непосредственно вокруг Горловки да и ДНР в целом. Какой Ваш прогноз по её дальнейшему развитию?

– Сколько у нас было перемирий?

– 12-е сейчас, по-моему, или 13-е…

– На 13-м я сбился со счету. Ни одного перемирия Украина не выдержала. Поэтому какие могут быть прогнозы по поводу людей, которые не соблюдают перемирие и обстреливают жилые кварталы? Никаких. Я думаю, что обострения будут продолжаться. Ни один пункт Минских договорённостей Украина не выполнила. 18 октября истекает срок действия закона об особом статусе. Что будет дальше, никто пока не знает. У Киева будут полностью развязаны руки. Так что лично я с тревогой ожидаю 18 октября и того, что будет потом.

– А целесообразно ли в условиях такой неопределенности заниматься восстановлением жилого фонда, пострадавших объектов инфраструктуры, которые находятся непосредственно в районе боевых действий.

– А людям где жить? Нам необходимо обеспечить хотя бы минимальные условия. Мы же с чего начали, когда пришли год назад в город. Мы восстановили работу бассейна, в который ходит очень много людей. Мы также занимаемся восстановлением школ, больниц, дворцов культуры. Наши дети должны жить не в подвалах, как этого хочет господин Порошенко, а в нормальных условиях с отоплением, электро- и водоснабжением. Поэтому восстанавливать мы обязаны. Даже когда был пик обстрелов в бытность мою главой Куйбышевского района Донецка, мы в максимально короткие сроки восстанавливали подачу электроэнергии.

В связи с этим я хочу сказать, что люди – работники коммунальных служб, к профессии которых некоторые относились свысока, они настоящие герои. Их очень много погибло за время войны при исполнении служебных обязанностей. Дончане и горловчане по достоинству ценят их работу и испытывают к ним большое уважение.

– За год Вашего пребывания в должности главы администрации Горловки, что удалось реализовать? Как Вы оцениваете итоги этого года?

– Во-первых, не мне надо их оценивать, а горожанам. Я просто приведу Вам пример. В Донецке девять районов, за каждым из которых закреплена посыпочная уборочная техника. К примеру, допустим, в Куйбышевском районе единовременно работает три-четыре коммунальные дорожные машины (КДМ), которые убирают снег, посыпают дороги. В Ворошиловском районе, где пролегают центральные дороги, таких машин девять. Аналогичная ситуация по остальным районам. Даже в прифронтовом Петровском районе работают три-четыре машины. Несложно посчитать, сколько всего машин работает по Донецку. В Горловке, на момент нашего прихода, чтобы Вы понимали, была одна коммунальная дорожная машина. Только одна! Притом, что Горловка по площади больше Донецка. Самая большая по площади в Республике Макеевка, затем Горловка, а третьим идет уже Донецк. По плотности и численности населения Донецк на первом месте, а по протяженности дорог Горловка и Макеевка стоят выше. Так вот, в Горловке работала одна КДМ, одна поливочная машина, один трактор «Кировец» с отвалом. Всего к зиме со всеми предприятиями мы смогли собрать примерно 18-19 единиц техники. И горловчане заметили, как зимой чистились дороги.

Вообще, проблема дорог для Горловки стоит крайне актуально. За неё мы взялись очень серьёзно. Жёстко контролировали проведение ремонта, не позволив подрядчикам украсть ни рубля. Сейчас нам удалось подтянуть центр города. В Никитовском районе машины спокойно ездят без ям до КПП Майорск. На те небольшие деньги, которые Республика нам выделила на решение дорожной проблемы, мы сейчас завершаем ремонт дороги от Комсомольца до Бессарабки, улицу Горловской Дивизии закончим уже вот в третьем квартале. Мы выполнили практически все взятые на себя обязательства по ремонту переездов, там осталось только 2 из 17. Люди это тоже видят. Ведь задача городской власти заключается в том, чтобы создать комфортные условия для жизни горожан вне зависимости от того, военное или мирное время.

Вообще, главный показатель работы любой власти – это когда тебе не плюют в спину. Недавно мои оппоненты (я, кстати, к ним нормально отношусь, оппозиция должна существовать, иначе власть закиснет) проводили опрос на своем ресурсе. И там порядка 87 или 89% высказались в поддержку городской власти. Там 1-2% сказали, что «мы таких не знаем», и порядка 7-8% выразили неудовлетворение нашей работой. Так вот, эти цифры говорят сами за себя. Я спокойно хожу по городу, со мной люди здороваются, я с ними общаюсь. В любое время дня и ночи на мою страницу в соцсети может прийти письмо от любого жителя Горловки, и я всегда отвечаю. Если возникают обращения в связи с какими-либо проблемами, тут же озадачиваю соответствующие службы. И в течение нескольких часов мне уже люди пишут, что проблема решена, и благодарят. Такой же оперативности я требую от своих заместителей.

– А каково это возглавлять район и город на передовой? Как удается находить общий язык с военным командованием?

– Ну разницы никакой. Кроме того, что у главы города гораздо больше возможностей, чем у руководителя района. Но, с другой стороны, это большая ответственность, потому что я принимаю решение и за него отвечаю. Бывают моменты, когда приходится принимать решение, не посоветовавшись ни с кем, и всё бремя ответственности полностью лежит на мне.

Вам могут показаться странными мои слова, но руководить фронтовым городом интересно. Потому что возникающие каждый день нестандартные ситуации заставляют нас принимать нестандартные решение, и ты не закисаешь. Также я поддерживаю активные контакты как с военным командованием, различными ведомствами, так и с рядовыми бойцами, которые находятся на передовой. У нас есть взаимопонимание, мы нашли общий язык, поддерживаем друг друга и стараемся оперативно решать все возникающие вопросы. Конечно, подчас возникают противоречия, так как у всех разные взгляды на жизнь. Цель у нас одна, но пути решения все видят по-разному. Вот это все надо объединить. Мы все сейчас находимся в одной лодке и гребем веслами в одном направлении.