Представьте, что вы летучая мышь. Что такое сознание и у кого оно есть

Представьте, что начальство попросило вас подготовить презентацию для потенциальных инвесторов. Вы выступаете в конференц-зале, наблюдаете за аудиторией и пытаетесь оценить обстановку. Человек прямо напротив вас одобрительно улыбается, но что за странное выражение лица у его соседа справа? Ему скучно, или вы сказали что-то не то? А что выражает улыбка человека у окна? Это радость или презрение?

Когда вы задаете подобные вопросы, то есть пытаетесь понять кого-то другого или то, что с ним происходит, вы заходите в сферу сознания и опыта. Сознательные переживания охватывают весь спектр эмоций и варьируются от приятных до болезненных. Они включают в себя опыт во всех сенсорных модальностях, часто одновременно. Например, вы сидите у костра, видите свечение пламени, слышите потрескивание дров, чувствуете жар огня, чуете запах дыма и пробуете только что приготовленные сосиски. Если мы соединим все перечисленное в одно целое, то мы получим опыт, который отражает ваше состояние на данный момент.

Однако не каждый раз, когда мы говорим о сознании, мы говорим об опыте. Иногда «сознание» относится к бодрствованию. Когда вы спите или пьяны до беспамятства, вы, грубо говоря, находитесь без сознания. С другой стороны, иногда сознанием мы называем сужение опыта. Это тот тип сознания, который необходим, когда вы находитесь за рулем. Вы бодрствуете, но не полностью осознаете окружающий мир.

Я сосредоточусь на сознании в значении опыта, которое философы называют феноменальным сознанием. Этот тип сознания является фундаментальной частью нашего существования. Но, несмотря на то, что мы глубоко понимаем свой собственный сознательный опыт, понятие сознания бывает проблематично для определения. Философы долгое время считали его природу удивительно сложной для объяснения, поэтому часто обращались к головоломкам, которые представляет нам наше сознание.

В этом руководстве я проведу вас через некоторые из этих головоломок и покажу, как их можно решать с философской точки зрения. Осознаете вы это или нет, сознание находится в самом центре вашего опыта. Оно играет ключевую роль в формировании ваших идентичности и самоощущения, задавая ваши профессиональные интересы, ваши хобби, а также цели и устремления. Оно критически важно в ваших отношениях с другими — в романтических и семейных связях, в дружбе. Сознание играет ключевую роль в развитии ваших взглядов на жизнь. В конечном итоге, лучшее понимание природы сознательного опыта поможет вам лучше понять не только себя, но и роль человечества в нашем мире.

Откуда вы можете знать, что ваш друг переживает эмоциональный стресс? Вы видите выражение его лица или слушаете, что он говорит. Как вы узнаете, что вы сами переживаете эмоциональный стресс? Здесь вам не нужно полагаться на какие-либо внешние подсказки. В отличие от сознания друга, у вас есть своего рода прямой доступ к вашим собственным сознательным состояниям. Их вы открываете посредством интроспекции — того, что мы могли бы метафорически назвать «взглядом внутрь себя».

Тот факт, что у каждого из нас есть интроспективный доступ только к нашим собственным сознательным состояниям, тесно связан с личной природой сознания. Эта конфиденциальность — вопрос принципа, а не практики. То есть конфиденциальность сознательного опыта не сводится к вопросу личного выбора. Скорее, она заложена в самой сути того, что такое сознание.

Когда вы сидите у костра с друзьями, ваш опыт разделяется со всеми остальными — в конце концов, вы видите одно и то же пламя и слышите одно и то же потрескивание поленьев.

Но есть и другой слой, в котором ваш сознательный опыт не разделяется ни с кем и принадлежит только вам. Когда друг пытается сопереживать вам, он может сказать: «Я чувствую твою боль». Конечно, это не следует понимать буквально. Человек не может почувствовать боль, которая ему не принадлежит.

Или все-таки может? Давайте рассмотрим случай Кристы и Татьяны Хоган, канадских близнецов, сросшихся в области черепа. В повседневном общении девочки Хоган демонстрируют невероятную степень ментальной связи. Иногда Криста и Татьяна, как кажется, буквально делятся друг с другом своими сенсорными переживаниями. Когда они были младенцами, пустышка во рту одной могла остановить плач другой, одна проявляла признаки ощущения боли, когда у другой брали кровь. Похоже, что по мере взросления их связь не ослабла. Если их мать держит предмет перед глазами одной из близнецов, пока глаза другой закрыты, вторая легко может сообщить различные факты об этом предмете. Когда одну из них трогают за ногу, руку или лицо, пока глаза второй закрыты, вторая с закрытыми глазами может сообщить, за какую часть тела потрогали сестру.

Этот удивительный случай поднимает более широкие вопросы о том, смогут ли технологии когда-нибудь обеспечить некое слияние разума, как в Star Trek, или какой-то другой способ объединения сознания у разных людей. Оставив в стороне спекуляции о будущих технологиях, можно утверждать наверняка, что наши сознательные переживания только наши.

Представьте, что вы летучая мышь

Конфиденциальность личного сознательного опыта создает проблемы для межличностного понимания. Она становится особенно серьезной, когда речь идет о других, чей опыт, вероятно, сильно отличается от нашего собственного. Вы когда-нибудь видели летучую мышь, скользящую сквозь темноту? Это кажется невозможным или чем-то инопланетным. Сможете ли вы понять, каково это — быть летучей мышью? Именно этот вопрос задал Томас Нагель в статье, опубликованной пятьдесят лет назад.

У летучих мышей тоже есть сознательный опыт. Они млекопитающие со сложными моделями поведения, но их опыт сильно отличается от человеческого. В то время как люди ориентируются в мире с помощью зрения и слуха, летучие мыши — с помощью эхолокации, что, вероятно, представляет собой нечто нам совершенно незнакомое. Существует ли способ сократить разрыв между человеческим опытом и опытом летучих мышей?

Учитывая, что люди не обладают эхолокацией (хотя, возможно, некоторые люди используют похожую технику), вы не можете иметь те же виды опыта, что и летучая мышь. Можете ли вы вообще представить себе такой опыт? Нагель считает, что нет.

По его мнению, сознательный опыт субъективен по своей сути и связан только с одной точкой зрения.

Он утверждает, что опыт невозможно объяснить в объективных терминах. Именно субъективность сознания делает невозможным для человека понять опыт, который сильно отличается от его собственного.

Когда дело доходит до людей с совсем другим опытом, например, людей другой расы, пола, социального класса или с другими физическими возможностями — знание того, каково быть ими, может быть недостижимо. Возможно, если вы проводите много времени, слушая их, вы могли бы использовать свои творческие способности, чтобы достичь некоторого понимания их сознательного опыта, может быть, даже высокой степени понимания. Но субъективная природа сознания делает эту попытку очень сложной.

Какой цвет вы видите?

Мы учим правила дорожного движения с детства и знаем, что красный означает «стоп», а зеленый — «иди». Когда вы видите красный свет, вы останавливаетесь, когда я вижу красный свет, я тоже так делаю. И это заставляет нас верить, что мы имеем частичку сознательного опыта, которому присущи одни и те же чувство и значение. Философы называют такую частичку квалиа. Но вот загадка: что если у нас разные цветовые квалиа, когда мы смотрим на красный свет? Может быть, когда вы смотрите на красный свет, у вас есть цветовые квалиа, которые случаются со мной, когда я смотрю на зеленый свет, и наоборот.

Эта загадка была впервые сформулирована еще в XVII веке английским философом Джоном Локком, который заметил, что один и тот же объект может вызывать разные переживания в умах нескольких людей. Он предположил, что фиалка, созданная в сознании одного человека, может быть такой же, как бархатцы, созданные в сознании другого человека, и наоборот. Так это или нет — это никогда не может быть быть доподлинно известно, потому что сознание одного человека не может проникнуть в тело другого человека, чтобы воспринять, какие явления были созданы другими органами.

Философы называют это инвертированным спектром, поскольку предполагается, что ваши квалиа могут быть противоположными моим. Такая возможность тесно связана с конфиденциальностью и субъективностью сознания. Именно потому, что сознательный опыт не может быть разделен и не может быть объективно зафиксирован, мы не можем исключить возможность того, что у нас есть радикально отличающиеся друг от друга цветовые квалиа, даже когда мы смотрим на один и тот же объект.

Можно предположить, что наше поведение способно раскрыть разницу. Но вспомните, как вы узнали названия для цветов. Ваш родитель показывал на спелый помидор или на знак остановки и говорил: «Это красный». Он указывал на траву или на рисунок лягушонка и говорил: «А это зеленый».

Вы связываете слово «зеленый» с внутренним опытом, который вы испытываете, когда видите траву, каким бы этот опыт ни был.

Так ребенок учится безупречно пользоваться словами «красный» и «зеленый», останавливается на красный свет и идет на зеленый.

У науки может не быть ответов на все вопросы

Давайте рассмотрим часы. Вы можете не знать точно, как они работают, но если бы вы разобрали их, вы, вероятно, могли бы многое понять об их функционировании. А теперь представьте себе человека. Если бы вы каким-то образом смогли разобрать его, вы могли бы многое узнать о функционировании человека. Но смогли бы вы узнать, что заставляет человека тикать? Смогли бы вы узнать что-нибудь о его сознании?

Считается, что ответ на этот вопрос — нет. Субъективность сознания не только представляет собой проблему для межличностного понимания, но и для понимания того, как оно вписывается в остальной природный мир. Другие процессы и действия в природном мире, такие как фотосинтез или эрозия, полностью объективны. Даже некоторые человеческие процессы и действия полностью объективны, такие как пищеварение, размножение и дыхание. Все эти вещи могут быть полностью объяснены наукой. Предполагается, что наука когда-нибудь сможет объяснить все и предоставит нам единую, полную, унифицированную теорию всего. Но существование сознания ставит эти предположения под сомнение.

С одной стороны, кажется, что сознание очевидно как-то связано с мозгом. Например, когда умирает мозг, его активность прекращается, а вместе с ней и сознательный опыт. Менее выраженные формы повреждения мозга также оказывают неблагоприятное воздействие на сознательный опыт. Например, когда у людей есть повреждения на одной стороне зрительной коры, они теряют способность визуального познания объектов.

С другой стороны, многим философы считают, что сознание — это не просто процесс в мозге. Как выразился философ Дэвид Чалмерс в своей книге «Сознающий ум» (1998):

«При изучении любого описания физических процессов, предположительно лежащих в основе сознания, у нас всегда будет возникать дополнительный вопрос: почему эти процессы сопровождаются сознательным опытом?»

Например, когда вы наступаете на детальку лего на полу в гостиной, происходят определенные нейронные процессы и активность в ваших болевых рецепторах. Но почему эти нейронные процессы и активность должны сопровождаться чувством боли, а не чувством спокойствия или отсутствием чувств вообще?

Рассмотрим гипотетическое существо, которое Чалмерс назвал философским зомби. Философские зомби не похожи на зомби из фильмов ужасов. Они не хотят съесть ваши мозги, просто у них полностью отсутствует сознательный опыт. Ваш зомби-двойник — это ваша копия, только у вас есть ощущения боли, холода, цвета и вкуса, а у него нет. Они крикнут «ой», когда наступят на деталь лего, но на самом деле у них нет никаких ощущений.

Возможно, вам кажется, что вы не можете представить себе существ такого рода. Действительно, многие философы не согласны с Чалмерсом в том, что философские зомби — хорошая идея. Но если он прав, что их можно вообразить, то это предполагает, что они возможны, так же как тот факт, что если можно представить мороженое со вкусом зубной пасты, значит оно может существовать, даже если это неразумно. Если философских зомби на самом деле не существует (Чалмерс не думает, что они существуют), то просто предположение об их существовании может означать, что сознание может отделиться от своей физической основы, и что оно может быть чем-то сверх материального, а значит, не может быть полностью объяснено наукой.

Как можно проверить наличие сознания?

Предположим, вам предложили премию в миллион долларов, если вы точно классифицируете все сущности на Земле по признаку обладания сознанием. Сможете ли вы это сделать?

Если бы вы взялись за это, то столкнулись бы с тем, что не все так просто. У летучих мышей есть сознание, у камней — нет. Но как насчет пауков или пчел?

Предположительно, программные клиенты, такие как Siri, и даже более сложные системы искусственного интеллекта, такие как ChatGPT, по критерию сознания ближе к камням, чем к животным. Но как вы можете быть в этом уверены? А если вы уверены, то как комитет по присуждению премии сможет подтвердить, что ваши выводы верны?

В конце концов, в интервью, опубликованном в 2022 году, LaMDA от Google заявила, что испытывает всевозможные чувства: «Удовольствие, радость, любовь, грусть, депрессию, удовлетворение, гнев и многие другие». Более того, она может их описать: «Счастье, удовлетворение и радость больше похожи на теплое свечение внутри. Грусть, депрессия, гнев и стресс ощущаются гораздо более тяжелыми». Стоит ли нам верить в то, что она нам говорит, или это просто изощренная подделка?

В 1950 году математик и специалист по информатике Алан Тьюринг создал тест, чтобы определить, могут ли компьютеры думать. Предположим, что в одной комнате находится компьютер, а в другой — человек. Некий интервьюер общается с ними обоими посредством текстовых сообщений — так, чтобы он не знал, с кем он имеет дело. Интервьюер может задавать любые вопросы, которые пожелает. Если компьютеру удается обмануть интервьюера, то компьютер выигрывает игру, а значит, как говорит Тьюринг, мы должны сделать вывод, что он может думать.

Тест Тьюринга касается мышления, а не сознания, но мы могли бы использовать похожий тест, чтобы понять, есть ли у машины (или другой сущности) сознательный опыт. Рассмотрим тест на сознание ИИ, предложенный философами Сьюзан Шнайдер и Эдвином Тернером. Он заключается в том, чтобы машине задавали вопросы с целью узнать, есть ли у нее собственные взгляды и является ли она рефлексивной и чувствительной к различным аспектам своего сознательного опыта. Если мы убедимся, что машине не были даны описания сознания, и она все еще способна убедительно сообщать о том, каков ее сознательный опыт, возможно, у нас будут основания полагать, что она не притворяется и действительно обладает сознанием.

Можно ли доверять такому тесту — предмет спора. Кажется, легко убедительно говорить о сознании, не будучи при этом сознательным. Уделите минутку, чтобы поразмыслить о том, откуда вы знаете, что люди, с которыми вы ежедневно взаимодействуете, сознательны. Может быть, они тоже просто притворяются? Если вы установите очень высокую планку того, что должна делать машина, чтобы вы могли признать у нее наличие сознания, похоже, что вам придется занять глубоко скептическую позицию относительно сознания людей вокруг вас, что будет очень неприятным результатом. Что ж, приз в миллион долларов ждет своего героя…