Какую классику нельзя читать детям
Ребенок, читающий книги, — мечта современных родителей. Кажется, что сегодняшние школьники не любят и не хотят читать. Но вот что интересно — часть из этих заядлых нелюбителей именно после школы открывают для себя мир книги. Они вдруг понимают, что это может быть круче, чем зависать в планшете, и понимают, что их голова теперь работает по-другому. Да и те, кто любил читать и добросовестно готовился ко всем урокам литературы, вдруг обнаруживает, что привычная классика таит в себе много загадок, о которых на уроках никогда бы и не рассказали.
Школьные произведения из русской классики призваны научить ребенка нравственности, честности, доброте и помощи ближнему. Но почему-то сами школьники с трудом осваивают школьную программу, считая ее нудной, скучной и тяжелой для понимания. Так ли уж безосновательны их претензии?
7 книг, которые не должны попасть в руки твоему ребенку. И это не «Лолита»
Само собой, это не относится к детям, которые уже сами выбирают себе, что читать. Застала двадцатилетнего сына с томиком Генри Миллера или там Эдички Лимонова — прими к сведению его литературные вкусы, точка. А вот фильтровать содержимое детской библиотеки и редактировать летние задания по литературе бывает важно. Дело в том, что в представлении составителей типовых списков «душу ребенка надо пробудить». И наши дети получают вместо плей-листа коллекцию истошных будильников. Але! Мы серьезно считаем, что хоть какому-нибудь ребенку (тем более — подростку) надо добавить тревоги, недовольства собой, сузить ему зону комфорта? Ну давай просто поставим себя на его место. Идешь, силясь не думать о грозящей контрольной по геометрии. Параллельно соображаешь, в школе ли сегодня Валян с его идиотскими шуточками и как потехничнее избежать встречи. В упор не помнишь, положил или нет контурную карту. Через шесть-семь часов нервотрепки тащишься домой, соображая, что не успел переписать домашку по русскому, и у кого бы ее узнать, и тут тебя еще хрясь! какой-нибудь Катериной-утопленницей. Жизнь — боль.
Короче, детям не нужно читать вот что:
Всего Куприна
Ну, и что, что про собачку и мальчика? Ну, и что, что про большую и светлую, и браслет красивенький? Куприн оперирует совершенно не детскими проблемами, а обстоятельства текста — только способ эти проблемы поставить. В основном он ставит сложные вопросы выживания личности в безысходной среде. Зачем ребенку опыт безысходности? Пусть зайдет сюда в кризис среднего возраста.
Всего Бунина
Основная линия творчества Бунина — это осторожное прохождение чистого, одухотворенного существа средь мерзостей земных и легкость гибели в них. Вот подростку только не хватало талантливого, яркого изображения мерзостей земных. Нет, это не смешно, мы знаем мальчика, который кричал по ночам, прочтя рассказ про гуся, которому отрубили голову — а он хлопал, хлопал крыльями, безнадежно стараясь улететь из этого ужасного места. Так вот, гусь хлопал, а мальчик кричал. Назначили таблетки. А что? Можно было еще в подвале запереть на пару суток, с тем же эффектом.
Пастернака. Не всего Только «Доктора Живаго».
Опять же, как и предыдущие пункты, — речь идет о хорошей, важной, значительной литературе, которая просто не полезна живому человеку в период становления личности. У Пастернака есть отличные стихотворения, вполне доступные школьнику, несмотря на сложность аллюзий. Например, цикл о Санкт-Петербурге дети читают с огромным удовольствием, ловя перескочки смысла туда-сюда. А «Доктор Живаго» — срез эпохи, горький, безнадежный, как мясорубка в продольном сечении, — сюда закладываем людей, отсюда достаем нежный мясной фарш. Кого не добил последний брак Живаго, того подсечем корневщицей Таней. Конечно, прочесть «Доктора Живаго» нужно. Но только взрослому.
Набокова. Но “Лолиту” — можно
И еще можно “Ани в стране дива” — но и ту желательно в комплекте с Заходеровским переводом, пластинкой Высоцкого и отдельными кусками оригинала (по договоренности с учителем английского). Если найдете у подростка «Лолиту» — не отбирайте, на смазке интереса к жареному можно разобраться и в логике поведения педофилов, и в ряде других мрачноватых моментов взрослого мира. Считаем уроком ОБЖ и не отнимаем. А вот все остальное — совершенно не показано лет эдак до двадцати пяти.
Всего Тургенева
Его постоянный, фоновый месседж — это «Господа, а вам не кажется, что весь наш образ жизни, этот вот хруст французской булки — он ужасающе бессмыслен, он просто унизителен, все наши жизненные силы пропадают зря… ну надо же что-то делать с этим, господа». Если ваше дитятко собирается (причем, имея для этого основания) всю жизнь просиживать в белом платье за чаем на ренту — тогда конечно, тогда Тургенев важен и нужен. А если нет? Но, честно говоря, вреда от него, кроме общей меланхолии, немного. А меланхолия хорошо лечится бассейном, витаминами и первой главой «Смока Беллью», где как раз из тургеневского юноши быстро и эффективно делают совсем не тургеневского.
Бегите от Петрушевской!
В принципе, Людмилу Петрушевскую читать-то в 11 классе уже можно. Но тогда надо быть готовым к тому, что ребенок после книжки захочет водки. Просто, чтобы в себя немножко прийти. Она — как и все в этом списке, — мощная, качественная и сильнодействующая. Не готовы отпаивать — читайте что-нибудь легонькое, «Гамлета» там, например, или «Живые и мертвые».
Вечное — «Белый Бим, Черное Ухо»
Это — вообще вершина логики «раз собачка, значит, детское». Это книга — об одинокой старости. О выживании без близких. Об отчаянии, которому нет исхода. Это книга для сильных духом людей не младше тридцати пяти лет. Не младше!!! Ее детям читать просто нельзя. Это даже не будильник, это сирена радиационной тревоги. Собака тут — только символ того, что страдание приходит, не глядя на то, виноват ты или нет (героя-человека всегда можно хоть в чем-нибудь обвинить). По тяжести поднимаемых вопросов «Белый Бим» сопоставим с Экклезиастом и Сартром, а по тяжести используемых приемов — с Чаком Палаником. Мрачнее «Архипелага Гулаг». Страшнее «Кладбища домашних животных». Не надо, пожалуйста. Это должно быть добровольное решение взрослого человека – читать или не читать про Белого Бима.