Криминальное чтиво: самые «непристойные» книги в истории
История литературы знает немало примеров, когда буйство писательской фантазии и его откровенность заставляли читателей клеймить автора порнографом. Причем, как правило, чем дальше произведение отстает от заурядной порнографии, тем больше негодования оно вызывает у публики. «Апрель» рассказывает истории самых известных «непристойных» книг всех времен.
1. «Декамерон» Джованни Боккаччо
Знаменитый итальянский сборник новелл «Декамерон» за авторством Джованни Боккаччо имеет богатую цензурную историю.
Проблемы с распространением текста начались еще в XVI веке: в 1559 году по приказу папы Павла IV произведение пополнило католический «Индекс запрещенных книг». Конечно, дело было не только в том, что многие из историй, рассказываемых персонажами книги, содержат сцены «отвратительных сексуальных сношений». Больше всего церковь задело то, что в сношениях самое непосредственное участие принимают сами служители культа.
Однако к концу XVI столетия Святому Престолу пришлось пересмотреть свои взгляды на произведение. «Декамерон» пользовался большим успехом у читающей публики, львиную долю которой в то время составляли именно церковнослужители. Поэтому в 1588 году появилось новое отцензурированное издание – специально для клириков.
В XVIII столетии на Боккаччо обиделась даже православная церковь. «Декамерон» был помещен в отечественный «Каталог запрещенных книг и рукописей, имеющихся в Императорской библиотеке». 
Очередная волна «популярности» захлестнула текст к концу XIX века. На классическое произведение обрушилась вся мощь юридических систем США и Великобритании. Появившиеся в то время законы о «развращении нравов» и «оскорблении общественной морали» первым делом включали «Декамерон» в список «аморальной» литературы, которую следует немедленно изъять из библиотек и книжных магазинов.
Только к 1927 году страсти поутихли: американские таможенники пропустили через границу 250 экземпляров книги. Вероятно, приступ лояльности был связан с тем, что к этому моменту у защитников морали появились более свежие литературные мишени.
2. «Фанни Хилл, или Мемуары женщины для утех» Джон Клеланд
Классика английской эротической литературы «Фанни Хилл, или Мемуары женщины для утех» стала считаться таковой только в середине XX столетия, когда даже в Штатах роман, наконец, «амнистировали» в судебном порядке.
На момент первой публикации в конце 1740-х годов британские чиновники не оценили изящество стиля и прочие художественные достоинства произведения. Написанная от первого лица история юной девушки из провинции, которая приехав в столицу, попала в бордель, изобиловала таким количеством «непристойностей», что издателю книги тут же предъявили обвинение в оскорблении общественной морали, а писателя попросили на ковер ни много ни мало в Её Величества Почтеннейший Тайный Совет.
Дело в том, что мистер Клеланд, сын офицера, обучавшийся в Вестминстере, не мог быть подвергнут такому же наказанию как обычный издатель. В ходе беседы с представителями власти, писатель отрекся от своего романа.
По-видимому Клеланд также намекнул, что к публикации «Фанни Хилл» его подтолкнули проблемы финансового порядка. Члены Тайного Совета решили помочь джентльмену выбраться из затруднительной ситуации и вместо тюремного заключения назначили ему солидную пенсию, с условием, что литератор больше не станет провоцировать почтеннейшую публику посредством своих текстов.
Некоторое время Клеланд держался – писал стихи и политические памфлеты. Но уже в 1751 году вернулся к эротике, выпустив очередной провокационный роман «Мемуары сластолюбца». Правда, этой книге не суждено было повторить скандальный успех «Фанни Хилл».
3. «Опасные связи» Шодерло де Лакло
Эпистолярный роман гренобльского офицера Шодерло де Лакло, воспроизводящий якобы реальную переписку двух французских аристократов, наделал много шуму в парижском обществе. Нет, в произведении не было чересчур откровенных сцен или любования сексуальными патологиями.
Глубоко патологичной представлялась сама история, представленная автором: главные герои произведения маркиза де Мертей и виконт де Вальмон, оба – видные знатоки «науки страсти нежной», затевают жестокую любовную игру, в ходе которой направо и налево ломают судьбы ни в чем не повинных людей. 
Конечно, читающая публика не допускала мысли, что романист, как сказано в предисловии, действительно использовал подлинную переписку, а сам удовлетворился лишь скромной ролью редактора посланий. Однако у главных героев все же были живые и вполне узнаваемые прототипы. Например, прообразом маркизы де Мертей стала Маркиза де ла Тур дю Пин-Монтобан из Гренобля, где служил Лакло.
Кроме того, хотя о политике в романе нет ни слова, подобный текст, тем более, написанный простым служивым, без труда прочитывался современниками как памфлет на весь правящий класс королевства Франции. Великая французская революция, тем временем, с каждым днем становилась все ближе.
4. «Госпожа Бовари» Гюстав Флобер
«Госпожа Бовари» стал первым романом Флобера, в котором ярко проявилась его «объективная манера» письма. За свою способность с поразительной точностью воспроизводить на бумаге пресловутую правду жизни, подобно анатому вскрывая самые болезненные нарывы окружающей действительности, писатель в конечном итоге и поплатился.
Первым читателям произведения подобный педантизм пришелся совсем не по душе. «Провинциальные нравы» – так звучал подзаголовок романа – оказались чудовищно «безнравственными».
Примерного семьянина оскорблял тот факт, что сюжет романа крутился вокруг похождений неверной жены, излишняя физиологичность описаний только усугубляла чувство брезгливого отвращения от происходящего. Но хуже всего было то, что среди пренеприятных персонажей, населяющих флоберовский мир «цвета плесени», каждый читатель мог с легкостью обнаружить собственный портрет. 
«Все аптекари в Нижней Сене, узнав себя в Омэ (аптекарь, продавший мадам Бовари мышьяк – прим.ред.) хотели прийти ко мне и надавать пощечин», – писал Флобер.
Результатом общественных волнений, вызванных публикацией «Мадам Бовари», стало обвинение в «оскорблении общественной и религиозной морали и добрых нравов» . К счастью, суд закончился в пользу писателя. Художественная правда оказалась сильнее ханжества и лицемерия обвинителей.
5. «Любовник леди Чаттерлей» Дэвид Герберт Лоуренс
Написанный в конце 1920-х годов, роман английского литератора Дэвида Герберта Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей», более 30 лет был официально запрещен не только на просторах славящейся своими пуританскими нравами родины автора, но и во многих других странах.
В романе со свойственным Лоуренсу психологизмом рассказывалось об увлечении молодой замужней аристократки местным егерем.
Моралистам действительно было к чему придраться: любовные сцены в произведении поражали своей граничащей с порнографичной детальностью, обилие обсценной лексики дополняло картину. Такого сочного и дерзкого описания секса британская литература еще не знала. 
Но больше всего английских пуристов (так называл своих гонителей сам Лоуренс) в романе поразило то, что ответственным за пробуждение чувственности леди Констанции стал вовсе не джентльмен её круга, а мужчина из рабочего класса – лесничий. Грубый неотесанный мужлан оказался способен возбудить в девушке из высшего общества не только плотское желание, но и подлинное глубокое чувство.
«С моей точки зрения, роман являет воистину правдивую, здоровую реакцию против сегодняшнего застоя и порочной угодливости, которой полна современная литература. Я считаю мой роман целомудренным и благожелательным. Но пуристы все равно не преминут обрушиться на меня с нападками», – писал Лоуренс.
6. «Тропик Рака» Генри Миллер
Экспериментальный роман Генри Миллера «Тропик Рака» увидел свет в Париже в 1934 году. О публикации произведения в Штатах или, скажем, в Великобритании речи быть не могло – насыщенную «грязными» деталями квазиавтобиографию не станет печатать ни одно тамошнее издательство: Миллер знал это. Миллер знал так же и то, что «непристойную» книгу могут пропустить только во Франции. Главное, чтобы она была не на французском.
Парижское издательство «Обелиск Пресс» выпустило «Тропик Рака» крошечным тиражом в 1000 экземпляров, предварительно уведомив книготорговцев, что этот роман не стоит выставлять в витринах, и назначило за него непомерно высокую цену – 50 франков.
Маркетинговый ход сработал – роман в скором времени оценили все европейские интеллектуалы. Миллер получил хвалебные отзывы от Томаса Элиота, Эзры Паунда и других видных представителей литературного бомонда.
А вот на родине писателя о произведении узнали только после войны, когда американские солдаты, оказавшиеся в Париже, смели с полок книжных магазинов весь тираж издания. Еще пара десятилетий понадобилась, чтобы, оспорив судебный запрет, книгу, наконец, выпустили в Штатах. Сегодня «Тропик Рака» считается одним из наиболее важных для американской литературы XX века произведений.
7. «Лолита» Владимир Набоков
Первый англоязычный роман Владимира Набокова «Лолита» был подвергнут цензуре еще до выхода книги в свет. Причем в роли цензора выступал не кто иной как сам автор произведения.
Писатель прекрасно понимал, что история трагической любви мужчины средних лет к юной нимфетке вряд ли найдет отклик в сердцах добропорядочных граждан. Опасаясь того, что публикация произведения может поставить крест на его писательской карьере, Набоков, говорят, даже пытался сжечь свою «Лолиту». От огня рукопись спасла Вера, жена писателя.
В 1955 году публикация все же состоялась. Роман тут же пополнил список запрещенных книг в Великобритании, Франции и целом ряде других стран, писателя, предсказуемо, обвинили в педофилии.
К счастью, черный пиар пошел на пользу набоковской карьере. В США «Лолита» стала второй после «Унесенных ветром» книгой, которая разошлась тиражом более 100 тысяч экземпляров за первые три недели с момента выхода. На заработанные деньги Набоков смог перебраться в Швейцарию и сосредоточиться на творчестве.
А несколько лет спустя дружный хор поклонников романа, под руководством видных писателей и литературных критиков, заглушил голоса оскорбленных защитников нравственности. «Лолиту» успешно вписали в литературный контекст XX века.