Прутский поход Петра I

О Прутском походе 1711 года говорить у нас не очень любят. Совсем забыть о нем, конечно, не получается: уж больно тяжелыми были его последствия и слишком большую цену пришлось за него заплатить.

Вспоминая о нем, всякий раз испытываешь чувство непонимания и неловкости: как такое вообще могло произойти? В 1709 году Россия одержала у Полтавы триумфальную победу над сильнейшей армией Европы и без боя пленила ее остатки у Переволочной. В 1710 году российские войска снова шли от победы к победе, захватив семь важных прибалтийских крепостей, в том числе Выборг, Ригу и Ревель. Русская армия увеличивалась численно и набиралась боевого опыта. И вдруг — такая неудача в войне с турками, могущество которых уже клонилось к закату.

В 1683 году турки были разгромлены у Вены, и командующий их армией в качестве трофея оставил Яну Собескому знамя пророка Мухаммеда.

В 1697 году молодой австрийский полководец Евгений Савойский разгромил турок у Зенты, вынудив султана Мустафу II бежать, забыв о гареме.

В 1699 г. Турция подписала с Габсбургами Карловацкий мирный договор, лишившись Венгрии, Трансильвании и большей части Славонии.

И даже больше: еще в 1621 году в ситуации, практически аналогичной прутской, оказалась польско-казачья армия гетмана Ходкевича. Будучи блокированной превосходящими силами турок у Хотина на берегу Днестра, поляки и казаки со 2 сентября по 9 октября сражались с превосходящими силами противника, потеряли главнокомандующего, съели всех лошадей. И каким же оказался результат? Османы вынуждены были отступить — с позором и большими потерями.

И вдруг у теснимых на всех фронтах турок такой успех в быстротечной войне с набирающей силы Россией.

Начнем наш рассказ по порядку.

Накануне новой русско-турецкой войны

После бесславного бегства от поля Полтавской битвы раненный в пятку шведский король Карл XII обосновался на территории Османской империи, в Бендерах. Он был очень хорошо принят турецкими властями, которые назначили ему и лицам, его сопровождавшим, щедрое содержание. Османы надеялись, что по выздоровлении высокий гость немедленно отправится в Швецию для продолжения войны с Россией. Однако Карл на родину не торопился и снова сражаться с русскими почему-то особого желания не испытывал. Вместо этого он отчаянно интриговал, желая втянуть в войну с опасными московитами гостеприимных хозяев. Султан и его чиновники уже и не рады были такому гостю, но все их попытки с почетом выпроводить его с территории своей страны были напрасными. Закончилось все настоящим сражением Карла XII с охранявшими его янычарами:




А. С. Пушкин.

Но обо всем этом подробно было рассказано в статье «Викинги» против янычар. Невероятные приключения Карла XII в Османской империи», не будем повторяться.

Однако в столице Османской империи у Карла нашлись союзники. В их числе оказались недавно пришедший к власти великий визирь Балтаджи Мехмет-паша, мать султана Ахмета III и французский посол Дезальер. А в Крыму в это время мечтал об очередном грабительским походе слегка поиздержавшийся хан Девлет-Гирей II.



Некоторое время их интригам успешно противостоял русский посол П. А. Толстой. Добиваясь соблюдения положений Константинопольского мирного договора 1700 года, ему пришлось тогда потратить немало захваченного под Полтавой шведского золота.



Сторонникам войны все же удалось уговорить султана Ахмета III в целесообразности начала боевых действий. Среди весомых аргументов была, кстати, и необходимость удаления из столицы волнующихся янычар: в Османской империи прекрасно знали, чем обычно заканчиваются янычарские бунты. А момент для начала военных действий был вполне благоприятный: основные силы русской армии были задействованы далеко на севере.

9 ноября 1710 года Османская империя объявила войну России, после чего П. Толстой и все его сотрудники были заключены в Семибашенный замок (Едикюле). Царского посла усадили на старого мерина и провезли по всему городу, на потеху оскорблявшей его беснующейся толпе.

Начало Прутского похода

Военные действия начались в январе 1711 года набегами крымских татар на подвластные России украинские земли.

Для войны на южном направлении в Прибалтике была сформирована 80-тысячная армия, во главе которой Петр I поставил Б. Шереметьева.



10 января 1711 года эта армия выступила из Риги. Помимо фельдмаршала Шереметьева, в ней находились семь генералов, в том числе отличившиеся у Полтавы Я. Брюс и А. Репнин. Следом за основными силами двинулась и гвардия во главе с самим императором.

Каков же был план Петра?

Здесь придется с сожалением констатировать, что у русского императора тогда отмечалось явное головокружение от успехов. Вместо того чтобы избрать на новом фронте оборонительную тактику, предоставив туркам возможность идти вперёд, теряя и людей, и лошадей, страдая от инфекционных болезней, голода и жажды (то есть фактически повторив недавнюю боевую кампанию против шведов, увенчавшуюся грандиозным успехом под Полтавой и Переволочной), император вдруг пошел по пути Карла XII, решив разбить врага одним молодецким ударом на его территории.

И даже свои мазепы у русского императора вдруг нашлись. Это два господаря: валашский Константин Бранкован (Брынковяну) и молдавский Дмитрий Кантемир. Они обещали не только обеспечить русскую армию продовольствием и фуражом, но и поднять антитурецкое восстание в своих землях. А там, по мысли Петра, и болгары, а также сербы с черногорцами должны были подтянуться. Шереметьеву Петр писал:


Уровень маниловщины просто зашкаливает.

Надежды на союзных господарей у Петра были так велики, что не были заблаговременно подготовлены склады ("магазины") на границе с Османской империей, а продовольствия и фуража, по российским источникам, было взято лишь на 20 дней.

Впрочем, французский офицер Моро де Бразе, принявший участие в Прутском походе в должности командира драгунской бригады, в своей книге, изданной в 1735 году, утверждал, что припасов было взято лишь на 7-8 дней:


Вдобавок ко всему русскую армию в этом походе сопровождало огромное количество людей, к военной службе не имеющих никакого отношения. По свидетельству того же де Бразе, в обозе русской армии было "более двух тысяч пятисот карет, колясок, телег малых и больших", в которых ехали жены и члены семей генералов и старших офицеров. И часть транспортных повозок русской армии оказалась занята не "грубыми солдатскими припасами" вроде сухарей и крупы (которых и так было взято недостаточно), а более изысканными продуктами и вином для "благородного сословия".

Но с кем же собирался идти против турок царь Петр? Оказывается, ветеранов Лесной и Полтавы к тому времени в русских полках оставалось не так уж и много. Часть из них погибла в ходе кампании 1710 года, особенно во время тяжёлой осады Риги, ещё больше — от различных эпидемий. Было много больных и раненых. Так что в армии, которая должна была отправиться в тяжёлый поход, каждый третий солдат оказался рекрутом первого года службы. Другим важным фактором будущей неудачи стало небольшое количество русской конницы: с учётом татарских всадников, превосходство вражеской кавалерии было просто удручающим: по этому показателю турецко-татарские войска превосходили русские примерно в 10 раз.

От Киева русская армия двинулась к Днестру, намереваясь далее идти на Дунай — в Валахию.

Русские войска за Днестром

12 (23) июня 1711 года русская армия вышла к Днестру. На военном совете 14 (25) июня генерал Людвиг Николай фон Алларт (шотландец на русской службе) заявил об опасности повторения украинского похода шведского короля Карла XII и предложил занять позиции на Днестре, ожидая турок на переправе.



Но Петр I, по-прежнему надеявшийся на союзных господарей, отклонил это разумное предложение.

27 (16) июня российские войска перешли Днестр, 14 июля вышли к реке Прут, где на смотре 17 июля выяснились ужасающие факты: не вступая в сражения и не сделав ни единого выстрела, армия в пути потеряла 19 тысяч человек, умерших от различных болезней, голода и жажды. До Прута не дошли и около 14 тысяч солдат, оставленных для охраны коммуникаций. Надежды на продовольствие и фураж, которые должны были доставить местные господари, не оправдались. Бранкован полностью отказался от планов борьбы против османов, что не спасло его от казни, последовавшей после того, как османам стало известно о переговорах этого господаря с Петром I. Кантемир из-за жестокой засухи и нашествия саранчи обещанных поставок провианта не обеспечил, а с собой привел около 6 тысяч оборванцев (некоторые из них были вооружены копьями и луками).

В этой ситуации армию надо было уже просто спасать — уводить назад, и чем быстрее, тем лучше. Или хотя бы оставаться на месте, приводя войска в порядок и ожидая противника на заранее подготовленной позиции, как и предлагал ранее генерал Алларт. Вместо этого Петр приказал продолжать движение в сторону Валахии — по правому (северному) берегу реки Прут, при этом ещё и разделив свои силы. Генерал К. Ренне, в отряде которого оказалось половина русской кавалерии, направился к дунайской крепости Браилов, которую ему удалось взять — лишь для того, чтобы вскоре сдать ее по условиям унизительного мирного договора.

А по левому берегу в это время навстречу русским уже шли превосходящие силы турецкой армии.

Начало боевых действий

Мало кто знает, что Карл XII дошел до такой наглости, что потребовал от султана ни много ни мало командования над турецкой армией! Тут уже возмутился великий визирь Балтаджи Мехмет-паша, которому по чину и было возглавлять этот поход. Назвав за глаза Карла "надменным нечестивцем", он предложил ему всего лишь сопровождать османскую армию — и это предложение оскорбило уже гордого шведа. Вместо себя он отправил двух генералов: шведского Спарре и польского Понятовского (представитель короля С. Лещинского). Об этом он, кстати, позже очень пожалел, поскольку в решающий момент переговоров с русскими оказался слишком далеко и не смог повлиять на решение визиря. Но не будем забегать вперёд.

Итак, двигавшаяся по правому берегу Прута российская армия была настигнута противником на марше и оказалась заперта в узкой долине этой реки. Соотношение сил на тот момент было следующим.

38 тысяч человек у русских против 100-120 тысяч турок и 20-30 тысяч татар. У противника имелось также и преимущество в артиллерии: от 255 до 407 (по разным данным) орудий в османской армии и 122 пушки в русской.

Весьма печальным было соотношение конных частей: на 6,6 тыс. русских кавалеристов приходилось более 60 тысяч турецких и татарских.

18 июля переправившаяся на правый берег Прута турецкая конница атаковала авангард российской армии. Около 6 тысяч русских солдат, в распоряжении которых оказались 32 пушки, построившись в каре, в полном окружении двинулись к основной армии, с которой им и удалось соединиться утром 19 июля. В тот же день турецкая кавалерия закончила окружение русских войск, но боя не принимала, не приближаясь к русским позициям ближе чем на 200-300 шагов.

И только тогда Петр I и его генералы задумались об отходе и выборе подходящей позиции. В 11 часов вечера русские войска шестью параллельными колоннами двинулись вверх по течению Прута, прикрываясь от вражеской кавалерии рогатками, которые солдаты несли на руках.

Утром 20 июля между левой (гвардейской) колонной и соседней дивизией образовался разрыв, и турки атаковали обоз, находившийся между ними. Отбивая это нападение, русская армия остановилась на несколько часов. В результате на помощь своим кавалеристам успели подойти янычары с артиллерией, и около 5 часов дня русская армия была прижата к реке Прут, на противоположный берег которой вышли татары.

20 июля янычары предприняли три попытки атаки русского лагеря, первая из которых оказалась особенно яростной, но были отбиты.


В этот день был ранен генерал Алларт, а фельдмаршал Шереметьев, по свидетельству очевидцев, выйдя из-за рогаток, лично убил какого-то турка и захватил его лошадь, которую потом подарил Екатерине.

Потеряв 7 тысяч человек, янычары отказались продолжать наступление. Французский агент Ла Мотрей, который в это время находился в турецкой армии, свидетельствует:


Польский генерал Понятовский утверждает, что кегая (заместитель главнокомандующего) сказал ему тогда:


Английский посол Суттон писал:


О том же докладывал султану начальник корпуса янычар:


Однако Петр I, опасаясь захвата обоза турецкой кавалерией, не решился отдать такой приказ, Потом он отменил ночную атаку, одобренную военным советом, которая, весьма вероятно, вызвала бы панику в Османской армии и могла привести к ее отступлению и даже бегству.

Новое наступление на русские позиции, предпринятое турками утром следующего дня, также оказалась безуспешным.

Ситуация складывалась очень интересная. Русские войска находились в отчаянном положении (главным образом из-за недостатка продовольствия и фуража). Но турки, не зная об этом, были устрашены яростным сопротивлением противника и эффективностью его действий (особенно артиллерийских частей) и уже начинали сомневаться в благополучном исходе предстоящей большой битвы. Предложения о необходимости заключения мира высказывались в лагерях обеих сторон.



В следующей статье мы расскажем о мирных переговорах русских с турками и некоторых исторических легендах, с ними связанными, закончим рассказ о трагическом Прутском походе и его печальных последствиях.