и снова КОБАХ!!!! Варварское разорение. Сева лайв-52
Северные, долгие и темные вечера, для кота проходили несколько однообразно. Хотя по его, котовьему разумению, наверное его жизнь была прекрасна и насыщенна. Утром Сева просыпался, насыщал себя едой, потом до обеда насыщал себя сном, потом пять минут грустно смотрел в окно и опять переходил к стадии сна. Вечером, когда я приходил с работы, Котэ просыпался, кушал и опять уходил к своему, кошачьему Морфею. В общем жизнь Кота бурлила.
Иногда Сева просыпался, но все равно делал вид, что спит. Приоткрыв один глаз, хитрый Кот оглядывал обстановку, на предмет, не летит ли где пилюль, не ползет ли еда, не задумал ли чего хитрая Дрыщик. Хотя там, наверх, где спит Котэ, Дрыщик и не может добраться, но все равно, ее присутствие вызывает у Севы некоторое раздражение. Ибо философского склада характера Кот, исповедующий религию сильного бога Пофигизма, не может понять суматошную и судорожную натуру маленькой собачки. И глядя сверху вниз на суетящуюся Дрищика, он неспешно предается размышлениям о сути бытия в котором имеет место быть парадокс наполнения такого маленького, собачьего тельца, таким объемом энергии и глупости.
А из своей песо-будки смотрит Дрыщик и думает про то, что надо сходить на маникюр. Подстричь челку. Что в этом сезоне модно носить. Как украсить свой домик на Новый Год. И зачем нам Кот. Правда такой объем мыслей не помещается в собачью голову и поэтому Дрыщик некоторые мысли откладывает с дальний угол будки, что бы додумать их потом.
Но мысли в будке засыхают и превращаются в… какашки. Да-да-да!… Эта маленькая, трогательная и по аристократически нежная собачка имеет весьма плебейскую привычку — уносить из туалета свои подсохшие шовяки, и складировать их в темной глубине будки, у дальней ее стенки. То ли ее захватил вихрь необузданного коллекционирования дерьма, то ля она там пазлы из него собирает, не знаю. Но когда дочь наводила порядок и подняла будку, что бы пропылесосить в ней, из будки, как из игрального автомата при призовом выигрыше, дробно стуча по полу, посыпались засохшие до каменного состояния, собачьи шарики. Джек Пот, блин! — прокомментировала она.
И только Сева, мудро уйдя на верхнюю ступеньку, смотрел на град из какашек и удивляясь символизму сего явления, предавался философии на тему, что и жизнь наша, по сути и есть какашка засохшая.
А тем временем Дрыщик, вернувшись домой и обнаружив разоренный склад, подняла панику и принялась пристально смотреть всем в глаза, подозревая всех в краже. Правда, она тактично вслух про это не говорила, но всем своим видом выражала немое обвинение в воровстве столь дорогих ее сердцу предметов. Коллекция, холимая и лелеемая, собираемая долгое время, какашечка к какашечке, оказалась разоренной безграмотными и некультурными варварами, которые неспособны понять высокое, фекальное искусство.
И столько немого укора было в ее глазах, что мне даже стало где то стыдно за варварски уничтоженную коллекцию.
И только Сева делал вид, что его вообще ничего не тревожит. Ни Дрыщиковые трагедии, ни Джек Пот из будки, ничто не колыхало досточтимого Котэ.
Но, уничтожение драгоценной коллекции, как оказалось, было только началом в цепи вечерних неприятностей. И только-только Дрыщик закончила горько оплакивать утрату и планировать создание новой, еще более грандиозной коллекции, как тут ее подхватили грубые руки, и невзирая на душевное расстройство собаки, отнесли в ванну, где проявляя гопнические приемы, замочили бедное животное в воде.
У Дрыщика от такого двойного предательства пропали все слова, поэтому замоченная, но не покоренная, она независимо стояла на мокрых, дергающихся ногах и всем своим видом показывала презрение к сатрапам. Я вас загрызу! — говорили ее глаза. Насмерть ушами захлопаю! — говорила ее поза в целом.
Даже Севко пришел, посмотреть на это. Грянув мельком, он состроил страшное лицо и с воплем — «Нунафиг такое видеть!» телепортировался из ванной в параллельную вселенную. А тем временем Дрыщика вымыли и выпустили. Страшный, мокрый Дрыщ лежала на тряпке и планировала планы планомерной мести. Так, незаметно, улыбаясь своим кровожадным мыслям, собачка и уснула. И снились ей громадные и красивые коллекции какашек, как неблагодарные люди приползают к ней на коленях и униженно молят дать им хоть один, самый маленький экспонатик. А гордая, но добрая Собачка, широко улыбаясь протягивает им в мохнатой лапе самую лучшую какаху. И люди понимают, как были несправедливы с ней! И прижимая к груди ее подарок, стыдливо уходят все в слезах, унося с собой безмерную благодарность к благородному Дрыщу.
…Тихо наступал северный, зимний вечер, окутывая думы находящихся в квартире, своей тишиной…