8 Есть у нас такая станция метро "Василеостровская". Там...

Есть у нас такая станция метро "Василеостровская". Там утром и вечером страшная давка. Утром изнутри, на подходе к эскалатору, вечером — на входе, на ступеньках перед входом. Так уж случилось, что довелось мне там работать и каждый день проходить силовую подготовку. Люди, в тщетной попытке выжить, ломают своими ребрами внушительных размеров металлические поручни, особо продвинутые их перелезают и прыгают толпе на головы, за что, нередко, получают от интеллигентного питерского электората по башке, как впрочем и те, кто под эти самые поручни пытается поднырнуть.
Но, в основном, все проходит тихо-мирно. Так, ругнется себе под нос трехэтажником какая-нибудь профессорского вида дама в очках, да и все.
Но пару раз был свидетелем поразительного знания психологии толпы.
Один раз тщедушный дядька в самой гуще дружески подперевшего его со всех сторон пролетариата, громко кашлянул, с надрывом так. Кто-то обернулся и он его, громко так, успокоил:
— Да вы не волнуйтесь, мне врач сказал, что гепатит — это не заразно!
Тут же в невероятной давке образовался коридор и дядька спокойно вошел.
В другой раз два паренька громким шепотом:
— Нет, сегодня — ты по сумкам, а я по карманам! . . .
Эффект тот же.
Еще две бабки:
— . . . Ну и что, что у нас сметана в пакетах? Мы все одно — в грязном!
Или — две девахи:
— А че те в КВД-то сказали?
— Че, че, на одни лекарства 30 000 отдать придется!
Охранник в форме и с выглядывающей из-под куртки кобурой:
— Ну-ну, навались посильней! Я вот не помню — ставил я ствол на предохранитель, или не ставил. Бабахнет, отстрелит кому-нибудь яйца — ты виноват будешь!
Голос из давки:
— Ну полегче, господа!
И кто-то — в ответ:
— Ах господа? Не всех, значит в 17-ом мы вас передавили? Ну, это вы сюда правильно зашли!
Да здравствует смекалка, господа!