8 Дама сдавала в багаж: диван, чемодан, саквояж... Мы положили...
Мы положили на ленту пропускника в афинском аэропорту много саквояжей со всякими ластами. А потом здоровенную деревянную чурку.
На другом конце черного ящика нас встречала полиция.
— Со дна морского поднята? — осведомился ее предводитель.
— С него самого — хмуро сказал Вова.
— А знаете ли вы — хитро прищурился предводитель — что согласно греческому закону все предметы, поднятые со дна морского в Греции, остаются в Греции?
И тут Вова задумался. Он вообще неразговорчивый. И язык греческий у него смешной. С элементами древнегреческого. Типа, скажи О почтенный стражник, где же наши галеры.
Но он увидел воочию, как эти гребаные грекикосы тащат прочь его чурку. И Вову прорвало. На мой взгляд, он сказал самую лучшую речь в своей красочной, но такой молчаливой жизни.
— То есть вы считаете. О достопочтенный стражник. Что кусок русского корабля, приплывшего сюда 240 лет назад, чтобы освободить Грецию от оккупантов турок, выброшенный русской эскадрой за ненадобностью, пролежавший на дне густонаселенной бухты все эти годы на хер никому не нужный, поднятый русским человеком со дна морского, ему уже не принадлежит?! И что вы теперь, в музей что ли понесете? Или обратно на дно морское положите? Так ведь всплывет! Знаете — зря мы вас все-таки освобождали, таких знатных долбо@бов!
Греки народ чумной конечно, но смешливый. Проржавшись и впечатлившись Вовиной речью, пропустили...