"Порно — это работа". Иракская актриса Алина Энджел рассказывает о закулисье своей профессии

Я очень спонтанна и естественна. Думаю, что я самая спонтанная женщина, которую вы видели в своей жизни. Я не боюсь того, что скажет общество. Главное — любить себя.

— С какими проблемами и трудностями вы сталкиваетесь в своей работе?

— Трудностей много. Перечислю их по пунктам.

Материальная нестабильность: на этой работе нет фиксированной заработной платы и пенсии. Сегодня я могу получить более десяти тысяч долларов, а завтра уйду в минус, потому что могу лечь в больницу и потратить много денег на лечение. Поэтому предполагается, что тот, кто работает в секс-индустрии, должен знать, как управлять своими финансами, вкладывать их и диверсифицировать инвестиции, чтобы преодолевать кризисы.

Несправедливость: в порноиндустрии нет четкого "продвижения по службе". Например, как если бы я получила более высокую научную степень или превзошла коллег по работе. Здесь развитие полностью зависит от случая, а не от приобретенного вами навыка или креативности. Следовательно, это несправедливо.

Рабочая среда, связанная с порнографией, подпитывает психологические заболевания и комплексы внутри человека, такие как комплекс неполноценности, связанный с поиском внимания для того, чтобы чувствовать себя важным. И если человек не осознает этого, он может забыть, что то, что он делает, — это работа. Тогда он сосредотачивается на больном желании привлечь внимание. В результате он не сможет снимать хорошие фильмы, а, наоборот, будет поступать неправильно только для того, чтобы люди говорили о нем, чтобы чувствовать, будто он важный и знаменитый человек.

Еще одна печальная вещь заключается в том, что в порноиндустрии нет никого, кто заботится о психическом здоровье работников и их развитии. Напротив, большинство компаний и студий в этой сфере преследуют только собственные интересы, которые заключаются в увеличении прибыли, и в конце концов они ищут больных людей, потому что они служат их интересам. Это отвратительно.

Самый большой процент аудитории не признает, что создание порно — это такая же работа, как и любая другая. Именно поэтому люди требуют бесплатного контента и считают, что это их естественное право. И если контент не будет предоставлен бесплатно, они обвинят его создателя в том, что он жадный человек, потому что хочет плату за свой труд. Но в то же время пациент не может попросить врача о бесплатной операции, или, может быть, он попросит, но знает, что не имеет на это право.

Неуважение большинством населения полового фактора: оно связывает мораль с сексом и ценность человека с количеством слоев ткани, которые он носит. Тема очень печальная, потому что я много работаю: и пишу сценарий, и режиссирую, и договариваюсь с актером и видеографом, и играю, а в итоге кто-то приходит, чтобы умалить мои старания и унижать мое достоинство. Иногда это очень напрягает и вызывает чувство подавленности.

Отсутствие самоуважения у секс-работников: к сожалению, большинство из тех, кто работает в этой сфере, считают, что они плохие люди. Поэтому они лгут, обманывают, не держат свое слово, ревнуют и проявляют другие нездоровые неэтичные формы поведения, из-за которых мне трудно иметь с ними дело. В результате, это затрудняет выполнение всей работы в целом.

— Расскажите о своей личной жизни. Повлияла ли ваша работа на ваши отношения?

— С 12 лет я влюблена. Я никогда не была одинока, в моей жизни всегда был любимый мужчина. Мои первые отношения были подростковыми, длились они три года, а потом мой партнер изменил мне. Именно поэтому я ушла от него. Потом я полюбила своего начальника на работе. Он был на 15 лет старше меня, мы были в отношениях более 11 лет, пока я не эмигрировала в Америку. Мы не смогли продолжать отношения из-за трудностей в общении.

Потом я встречалась с мужчиной в Америке, и именно в него влюбилась и вышла за него замуж. Он был третьим мужчиной в моей жизни, мы уже седьмой год вместе.

Моя работа повлияла на эмоциональные отношения с мужем. Тема для него очень трудная, и иногда я вижу по его глазам, что он как будто сломлен. Это очень больно, но я объясняю ему, что это всего лишь работа. Я стараюсь, насколько это возможно, быть осторожной, чтобы не потерять человека, которого люблю. Я снимаю всего один порнофильм раз в три месяца и, когда монтирую и продюсирую видео, слежу за тем, чтобы дверь в комнату была заперта, чтобы муж случайно не увидел чего-то, что ему не понравится.

Что касается дружбы, то у меня есть два друга, мужчина и женщина, которые знали меня до того, как я вошла в мир секса. Теперь они знают о моей работе. Они по-прежнему мои друзья, ничего не изменилось. Наоборот, они восхищаются моим мужеством,. Мне очень повезло с настоящими друзьями.

— Какие у вас амбиции?

— Я стремлюсь развивать бизнес и повышать узнаваемость своего бренда, чтобы конкурировать с мировыми порнокомпаниями. Я вкладываю средства в сферу секса и порнографии. На личном уровне я стремлюсь продолжить отношения с мужем, хочу купить дом нашей мечты вдали от людей и с видом на пляж.

— Что вы думаете о сегодняшних реалиях Ирака?

— Я придерживаюсь определенных политических и религиозных взглядов, но не люблю говорить об этом, потому что это личные темы. Мое мнение наверняка кому-то не понравится, а я не люблю быть провокатором. Достаточно эмоций, которые я вызываю у них сейчас.

— Как вы переехали из Ирака и какие у вас отношения с семьей?

— Я уехала из Ирака в 2014 году учиться, в настоящее время нахожусь во Флориде. Я не вернусь в Ирак. Мои родители там, мы видимся, наши отношения вполне нормальные, но мы избегаем разговоров о моей работе, чтобы не было проблем, потому что есть разные точки зрения на этот счет.

— Испытываете ли вы какие-то эмоции, когда занимаетесь сексом с кем-то, кроме вашего мужа?

— Конечно, нет. Я взрослая женщина и понимаю, что это всего лишь работа: после процесса съемки я и мой партнер разойдемся, каждый из нас продолжит жить своей жизнью. В то же время дело не в том, что я ненавижу секс с кем-то, кроме моего мужа, или что меня к этому принуждают. Нисколько. Я сексуальная женщина, мне нравится делать свою работу должным образом, мне нравится заниматься сексом с чувством.

С некоторыми актерами, с которыми я снимаюсь, у нас очень сильное влечение. Это прекрасно, это положительно влияет на фильм. А какие-то мужчины меня не очень привлекали. Но поскольку я очень сексуальна и мне нравится заниматься сексом, аудитория любит меня.

Поклонники пишут мне: «Нам нравятся настоящие чувства в ваших фильмах». Это то, чего обычно нет в других порнофильмах, производимых крупными компаниями: чувства актрис ненастоящие, даже оргазм фальшивый. Но для меня все, что я делаю, реально и проистекает из моих чувств, и зрители прикасаются к этому.

В конце концов, я не забываю, что это всего лишь работа, и мы с актером испытываем уважение друг к другу. Он также знает, что это всего лишь рутинный рабочий процесс. Мы наслаждаемся моментом, а затем каждый из нас идет своей дорогой.

— Отличается ли секс с вашим мужем от секса с другими?

— Конечно. Мужа я люблю, я его выбрала, пережила с ним моменты печали и радости. Когда он целует меня, обнимает или занимается со мной сексом, он делает это не потому, что просто хочет повеселиться. Секс полон эмоций. Когда мы переживаем печаль, мы занимаемся сексом, когда мы радуемся — тоже придаемся страсти. Дело не ограничивается сексуальным удовольствием. С мужем этот процесс отличается от полового акта с любым другим мужчиной, с которым я занимаюсь сексом ради удовольствия, и на этом все заканчивается.

Любовь трудно описать. Это волшебная вещь, сочетание сексуальной привлекательности, запаха человека, дружбы, схожего отношения к жизни и интеллектуальной совместимости. Когда вы объединяете все эти вещи, образуется самая прекрасная любовь, и в результате получается идеальный секс.

— Что вы чувствуете, когда видите результат своей работы?

— Я смотрю порнофильм с художественной точки зрения. Например, ракурсы, отдельные сцены, моя внешность и отдача. Этот анализ важен для исправления ошибок. Мне никогда не было стыдно или неприятно смотреть на то, как мужчина занимается со мной сексом. У меня есть видение порно, я та, кто режиссирует фильм, выбирает ракурсы, формирует идею и пишет сценарий. Я полагаюсь на желания моих подписчиков и сценарии, которые их будоражат и которые они любят.

— Вы думаете о том, чтобы завести детей?

— Я против продолжения рода. Я вижу, что людям не нужны дети. Детей уже много, я могла бы усыновить ребенка. Скоро собираюсь провести операцию по замораживанию яйцеклеток. Возможно, в будущем моя позиция изменится.

— Большинство порноактрис делают операции по увеличению груди или ягодиц. Что вы думаете об этом? Делали ли вы или собираетесь ли сделать пластическую операцию?

— Я сторонник самых простых операций, которые не меняют меня, но помогают сохранить молодость. Большая грудь в своем нормальном состоянии обвисает, но большая стоячая грудь ненормальна, мне она не нравится. У меня была только одна операция по увеличению груди в соответствии с моими убеждениями и без полного изменения естественной формы. Это возможно для любой девочки, родившейся с маленькой грудью. Я любила свою грудь, когда она была маленькой, и сейчас она тоже мне нравится. С юных лет меня привлекали пышные формы. Именно по этой причине мне сделали операцию. Но я хотела бы, чтобы моя грудь была большой от природы.

— Делали ли вы совместный с вашим мужем проект?

— Я не делала ничего подобного, не режиссировала, ни снимала на пленку, но записала три обычных домашних видео на телефон, когда занималась сексом с мужем.

— Смогли ли вы проанализировать статистику своих подписчиков? Из какой страны за вами следят больше всего и какая возрастная группа смотрит вас из Ирака?

— Я публикую контент на сайте OnlyFans, там есть функция, позволяющая посмотреть, из каких стран мои подписчики. Я обнаружила, что на первом месте находится Америка, а на втором — Ирак. Это все, что я смогла выяснить. Не знаю, какие социальные или возрастные группы больше фанатеют от меня. Но люди, которые поддерживают меня больше всего, — это жители стран Персидского залива.

Автор: Хейдар аль-Мусави (حيدر الموسوي)

* деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская