«Лапоть», который пригодился американцам

К середине следующего года в американской армии планируется завершить создание нового вида — Космических сил (United States Space Force). Это позволит Пентагону усилить ударный и информационно-разведывательный контуры размещаемых в космической среде новых вооружений. Одна из таких новинок, создание которой преподносят как триумф американской аэрокосмической мысли — секретный космический самолет Х-37В. Однако мало кто знает, что Х-37В — это лишь усовершенствованная копия советского космического самолета МиГ-105, работы над которым велись в 60–70-х годах прошлого века в КБ «МиГ» по программе «Спираль».

Об этом проекте и том, как его чертежи оказались у американцев, «Армейскому стандарту» рассказал авиаконструктор Ованес Микоян — сын генерального конструктора КБ «МиГ», дважды Героя Социалистического Труда Артема Микояна.

О секретной американской программе по созданию космического беспилотника X-37B точно подтвержденной информации немного. Известно, что в 2010 году Х-37 совершил первый полет, а к настоящему времени провел на орбите в общей сложности уже более 700 дней.

Высота полета аппарата — от 200 до 750 км, скорость — 20–25 махов. Он способен летать в стратосфере и атмосфере, быстро менять орбиты, маневрировать на них и самостоятельно выводить в космос спутники. При взлетной массе в 4989 кг его полезная нагрузка — до 900 кг.

По официальной версии американцев, этот беспилотник выполняет в космосе в основном научные задачи. Хотя программу реализует не НАСА, а Пентагон. Специалисты уверены, что главное предназначение нового «челнока» — военное. Космолет способен работать по воздушным и космическим целям, в перспективе даже с применением гиперзвукового оружия. К 2025 году в США планируется начать производство таких аппаратов.

Такой же, а возможно, и лучший аппарат, могла бы иметь и Россия, если бы не ряд «но».

Идею создания орбитального самолета первыми выдвинули именно советские конструкторы. И не просто выдвинули, а начали ее воплощать еше в 60-х годах прошлого века. В 1965 году вышло постановление Совета Министров СССР о создании такого аппарата в рамках программы «Спираль», над которым работали наши конструкторы под руководством Артема Микояна.

— Это была очень перспективная тема, и она уже чуть было не вышла в космос, — рассказывает авиаконструктор Ованес Микоян — сын выдающегося советского генконструктора КБ «МиГ».

— Так почему все-таки не вышла?

— О, это целая история... Это была небольшая одноместная машина — воздушно-космический самолет. Планировалось, что ее будет пилотировать один летчик. В качестве платформы для запуска аппарата использовался самолет-«разгонщик». Его скорость — пять и более махов. Затем консоли крыла самолета МиГ-105 должны были принимать форму киля. Когда машина снова оказывалась в атмосфере, то на нужной высоте киль опять превращался в крыло. Как у корабельного самолета — та же схема.

Но самолет-«разгонщик» для МиГ-105 так никто и не сделал. Поэтому «изделие 105» на испытаниях подвешивали к самолету Ту-95. Сбрасывали с него, у МиГ-105 запускался двигатель, он совершал полет в атмосфере и затем с высоты 5 км садился по-самолетному.

Всего было сделано 6–7 полетов, которые выполнил летчик-испытатель Авиард Фастовец.

— Ничего себе имя! Авиационное…

— Его отец — большой любитель авиации, сам во время войны был летчиком-истребителем. Вот и дал своему сыну такое имя.

— А на какую высоту МиГ-105 мог подниматься самостоятельно?

— Вверх он не забирался. Первоначально просто отрабатывал посадку. Позже, на каком-то этапе, он и сам взлетал. МиГ-105 был оснащен турбореактивным двигателем и мог самостоятельно взлетать и садиться. У него было четырехстоечное лыжное шасси. Позже, в порядке эксперимента, две передние стойки поставили на колеса.

— Как можно летом взлетать с лыжным шасси?

— Когда погода позволяла и полоса была мокрая, он взлетал легко. А в жару было сложней. Как-то был даже такой случай, и это не сказка, а быль: самолет никак не мог взлететь из-за повышенного трения о бетонку. Происходило это в Астрахани, а это, как известно, страна арбузов, они там стоили копейки. И кому-то пришла в голову мысль: пригнать грузовик арбузов и расколотить их о полосу, чтобы убрать излишнее трение при взлете. Так и сделали. И действительно, по этим арбузным коркам самолет прекрасно взлетел.

— Трудно все-таки представить, как на «лыжах» самолет взлетает с бетонной взлетной полосы.

— Не только с полосы. И с грунта взлетал, и с травки… Суть была в том, что днище самолета должно было быть без щелей и створок. Поэтому «лыжи» находились сверху. С помощью довольно сложной конструкции они из верхнего люка выпускались вниз. Затем машина взлетала, и они снова убирались вверх. То есть створки лыжного шасси располагались не на днище, а поверх фюзеляжа.

— Какие задачи должен был на орбите решать этот самолет?

— Задача — сделать два-три витка и перехватить вражеский спутник. Или уничтожить его. Или провести разведку. После двух-трех витков вокруг Земли он садился по-самолетному. Куда надо, туда и садился.

Кстати, на этой машине было впервые в мире применено еще одно уникальное техническое решение. Дело в том, что днище МиГ-105 при спуске в атмосфере должно было нагреваться примерно до 1800 градусов, поэтому нижняя часть всего фюзеляжа имела экран из особого сплава. Он крепился керамическими подшипниками, и между экраном и фюзеляжем создавалась небольшая воздушная прослойка.

Экран предохранял фюзеляж от деформации в процессе термодинамического нагрева. Кроме того, на самолете был впервые сделан особый носовой обтекатель в форме закругленного конуса.

— За эту форму МиГ-105 прозвали «лаптем»?

— Да, он по форме действительно напоминал лапоть. Кстати, тот носовой обтекатель был запатентован. Мой отец — один из авторов патента. Позже этот обтекатель применили на «Буране» — советском многоразовом челноке.

Сначала для отработки будущей посадки «Бурана» сделали специальный аппарат. Он назывался БОР — беспилотный орбитальный ракетоплан. Это была модифицированная масштабная модель орбитального самолета МиГ-105, практически точная копия нашего «лаптя».

БОР ракетой запускали на орбиту, чтобы проверить, как «Буран» будет спускаться. Снимались тепловые и прочие характеристики. Он приводнялся в океане. Его там вылавливали. Тогда много судов в океане работало на космос. Американцы во время этих испытаний постоянно летали вокруг. Все снимали и никак не могли понять, что же это такое.

— Но почему все-таки проект «Спираль» заглох?

— Тут все просто. Был конец 60-х годов. В Совете Министров уже приняли постановление о запуске этого проекта. Его уже подписали министр авиационной промышленности, министр общего машиностроения, еще кто-то из высоких руководителей. В конце концов документ принесли на подпись министру обороны. Им тогда был Андрей Антонович Гречко. Он — пехотинец, особо в космических делах не разбирался и на документе написал: это все фантастика, нам такое не нужно. В результате на проекте «Спираль» был поставлен крест.

— И все? Проект сразу закрыли?

— Не то чтобы сразу закрыли… Но хода исследованиям не давали. Хотя в нашем КБ над ним втихаря все-таки продолжали работать. А затем, когда уже для программы «Энергия-Буран» было создано НПО «Молния», тему «Спирали» передали туда. Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский продолжал испытывать этот аппарат. Он все надеялся, что когда-нибудь самолет-«разгонщик» для нашего «лаптя» все же сделают.

— Вы работали с Лозино-Лозинским?

— Да. Я работал над проектом «Буран». А рядом, в соседнем кабинете, сидели мои коллеги, которые продолжали заниматься «Спиралью». Хотя официально проект закрыли где-то в 1973–1974-м годах, но они занимались им вплоть до 1978 года. Потом из-за отсутствия финансирования все окончательно заглохло.

— Жаль…

— Очень жаль! Это был первый в истории человечества настоящий воздушно-космический самолет. Американцы-то в результате такой самолет сделали. Но если присмотреться, то их орбитальный Х-37 — почти точная копия нашего «лаптя». И это неудивительно. Они все время очень пристально следили за нашими работами. Потом, как только началась перестройка, а за ней — полный развал, американцы купили его чертежи. А может, и выкрали — этого я точно не знаю. Но чертежи «лаптя» пропали.

— Не от вас первого такое слышу. На бывшем саратовском авиазаводе летчик-испытатель Як-38 мне рассказывал, как примерно в те же годы купили у них чертежи самолетов с вертикальным взлетом. Секретами тогда торговали официально — ничего не боялись. В результате у нас на проектах Як-38, Як-141 был поставлен крест, а Штаты сделали свой F-35, где многие конструкторские решения удивительно напоминают те, что применялись на наших «вертикалках».

— Да. Таким образом многое тогда у американцев оказалось. Наш «лапоть» — тоже.

***

Интересный факт: в 2013 году на выставке в Нижнем Тагиле Russian Arms Expo Дмитрий Рогозин, тогда вице-премьер, курирующий оборонно-промышленный комплекс, а сегодня — глава Роскосмоса, заявил, что «будущая авиатехника будет в состоянии подниматься в стратосферу. Космическая техника уже в наши дни может работать и в той, и в другой среде. Как, например, «Буран», который значительно опережал свое время. По сути, все эти космолеты — это XXI век, и хотим мы этого или нет, но нам придется к ним вернуться».

…Слова российских чиновников, к сожалению, не всегда совпадают с их реальными делами. Хотя верить, что когда-нибудь совпадут, очень хочется. ■