Ивановские комсомолки защищали московское небо

Всякий раз, когда произносится это страшное слово "война", становится не по себе уже оттого, что оно является существительным женского рода. Недевичье это дело – ненавидеть и убивать, подниматься в атаку, ходить в разведку,  подтаскивать пудовые снаряды к боевым установкам. Но на фронтах Великой Отечественной сражались более миллиона наших соотечественниц, которым пришлось овладеть практически всеми мужскими военспециальностями.

В летнем лагере обучала стрельбе

С Агриппиной Александровной Додоновой я познакомился в начале двухтысячных. Тогда, уже будучи на заслуженном отдыхе, она всецело отдавала себя общественной деятельности. Бывшая зенитчица часто общалась с молодежью, беседовала со студентами и школьниками на темы музейно-исследовательской деятельности и литературного творчества и, конечно же, делилась воспоминаниями о своих фронтовых буднях, которые в жизни юной ивановки начались весной 1942 года.

СПРАВКА. Агриппина Додонова (1921–2009) – участница Великой Отечественной войны, заслуженный работник культуры РСФСР, почетный гражданин города Иваново. В 1942 году студентка ивановского вуза добровольно ушла на фронт. Служила в одной из частей Московской особой армии ПВО. Награждена орденом Оте­чественной войны 2­й степени, медалью "За боевые заслуги", медалью "За трудовую доблесть". В послевоенные годы окончила исторический факультет Московского педагогического института, работала научным сотрудником, экскурсоводом, директором Ивановского краеведческого музея. В 1967 году была назначена гендиректором объединенного историко-революционного музея, в состав которого вошли 14 музеев города и области. Являлась членом музейного методического совета при Министерстве культуры РСФСР. Агриппина Додонова – автор трех книг на темы исторического краеведения.

Когда прогремел набат, возвещающий о начале Великой Отечественной, Агриппине только исполнилось двадцать лет. Недавняя выпускница Лежневской школы преподавала немецкий язык, собиралась поступать на соответствующий факультет в педагогический институт. До вступительных экзаменов райком комсомола предложил активной общественнице поработать старшей вожатой в пионерском лагере. Она занималась организацией летнего отдыха школьников, продумывая каждый пункт плана в соответствии с текущими воспитательными задачами: во время каникул не должно прерываться трудовое развитие подростков и их военно-­патриотическая подготовка.

Сама Агриппина – комсомолка, спортсменка, отличница. Очень хорошо владела стрелковым оружием и считала необходимым прививать эти навыки своим воспитанникам. После вероломного нападения фашистских захватчиков девушка срочно скорректировала содержание воспитательной работы пионерлагеря: ввела в действие комплекс упражнений, активизирующих выносливость, смелость, ловкость и решительность – качеств, необходимых будущим защитникам Отечества.

Так случилось, что начальника пионерского лагеря Михаила Лукьянова в первые же дни обрушившейся на страну трагедии отозвал военкомат. Старшая вожатая приняла на себя еще и хозяйственные обязанности и, несмотря на чрезвычайные обстоятельства, справлялась с ними до окончания лагерно-оздоровительного сезона.

Чтобы вернуться домой невредимыми, кидали в Уводь монеты

Вернувшись домой, Агриппина задумалась о том, что начавшаяся война не может не внести изменения в ее собственные планы и обязывает жить теперь со всею страной для фронта, для победы. Она осознавала, что им, женщинам, предстоит заменить в машиностроительных, металлургических, сборочных цехах ушедших на фронт мужей, отцов, братьев. Именно этот факт и повлиял на окончательное решение девушки, кем быть. "Я пошла учиться в текстильный институт, – рассказывала Додонова, – потому что инженер-механик – по-настоящему мужская, востребованная военным временем профессия".

Однако зимой 1942 года семья получила похоронку на ее старшего брата Николая. "Сердце разрывалось от боли и требовало справедливого отмщения", – вспоминает фронтовичка. Так совпало, что 25 марта было опубликовано постановление Государственного комитета обороны "О мобилизации девушек-комсомолок в части ПВО", и студентка-первокурсница тут же написала заявление с требованием направить ее в зенитчицы.

С тех пор пролетело не одно десятилетие. Но Агриппина явственно помнила, как мобилизованные девочки, одетые кто во что горазд, в туфельках на каблучках, вышагивали к железнодорожному вокзалу. У каждой за плечами – вещмешок с самыми необходимыми принадлежностями: две пары белья, предметы гигиены, металлические ложка и кружка, насушенные впрок сухари и… специальная тетрадь с аккуратно переписанными в нее любимыми стихами и песнями. Длинная колонна девушек в сопровождении родственников шла от Кировского райкома комсомола по центральным улицам Иванова. Когда проходили мимо Уводи, все стали дружно бросать монетки в воду, потому что кто-то из девочек вспомнил старинную примету, наверняка гарантирующую возвращение домой целыми и невредимыми.

Опознавали самолет по шуму мотора

"Какими же мы были тогда молодыми и наивными, – делилась воспоминаниями вышедшая живой из фашистского пекла Агриппина Додонова. – Никто тогда и представить себе не мог, в какую жестокую неизвестность увозит нас из отчего дома специальный состав с прикрепленными к нему теплушками. Девочки уходили на войну, не понимая, какая она страшная и кровожадная. Но в чем я совершенно уверена: юные комсомолки из нашего эшелона были преисполнены мужественной решимости беспощадно бить ненавистного врага и спешили поскорее занять свои боевые позиции".

До Москвы ехали, как казалось новобранкам, целую вечность, подолгу задерживаясь на станциях и полустанках. Только через трое суток они прибыли на Ярославский вокзал столицы. Сюда уже доставили несколько эшелонов девушек-добровольцев из других областей необъятной Родины. "К ночи нас распределили по грузовикам, – рассказывала Агриппина Александровна, – и повезли по безмолвным московским улицам в Чернышевские казармы. Уже на месте красноармейкам выдали предписания в воинские части Московской особой армии противовоздушной обороны Западного фронта". 

Их комсомольская группа, состоявшая из студенток ивановских вузов, получила назначение в батарею 174-­го полка 55­-й зенитной дивизии, которая располагалась в сорока километрах от Москвы по Каширскому направлению.

Девочкам выдали положенное по уставу обмундирование, и началась учеба. Зенитчицы должны были уметь по звуку, по шуму моторов опознавать самолет, понимать, чужой он или свой, определять, на какой скорости идет. Дополнительно каждая курсантка получала еще и узкую специализацию. Агриппина, обладая технико-математическими способностями, очень быстро обучилась на прибориста. В ее обязанности входило: быстро засечь воздушную цель, с максимальной точностью отметить высоту и скорость полета вражеской машины, установить траекторию движения с учетом отклонения из-за сопутствующих факторов, например того же ветра. И только после этих тщательно сделанных расчетов могла прозвучать команда: прицел – залп!

От канонады из ушей потекла кровь

Свое боевое крещение юная зенитчица получила еще до принятия присяги. Даже спустя многие годы из памяти не стирался тот день, когда по команде "Воздух!" она выбежала из землянки и бросилась к прибору управления зенитно-артиллерийским огнем. Вокруг надрывно грохотали, ведя заградительный огонь и перекрывая продвижение к Москве, все орудия их батареи. Небо от разрывов снарядов окрасилось в кроваво-красный цвет.

От оглушительной канонады у некоторых из ушей потекла кровь – лопнули барабанные перепонки. Наверняка каждой из зенитчиц в те отчаянные минуты хотелось закричать от ужаса, но красноармейки стоически не поддавались панике. Впервые оказавшись в чрезвычайных обстоятельствах воздушно-наземного противостояния, ивановки четко выполняли всё то, что требовалось по их должностным обязанностям.

…Слушая ветерана Великой Отечественной войны, я невольно вспоминал строки из баллады Роберта Рождественского. Как же предельно точно соотносились стихи известного поэта с картиной фашистского налета, представленного в рассказе моей собеседницы:

Раскатывалось эхо над полями,
Бой медленною кровью истекал,
Зенитчицы кричали и стреляли, 
Размазывая слезы по щекам.

И падали. И поднимались снова,
Впервые защищая наяву
И честь свою (в буквальном смысле слова),
И Родину, и маму, и Москву.

"Да, было страшно", – не скрывая переживаемых ощущений, признавалась Агриппина Додонова, вспоминая ту тревожную ночь с 21 на 22 апреля 1942 года. Над прикрываемой ими зоной вновь нависли темные тучи из вражеских самолетов. Но ни один из крылатых убийц тогда не проник в небо Москвы. "В этой схватке с врагом мужественно и умело защищали небо наши замечательные летчики, артиллеристы-зенитчики, прожектористы, – рассуждала моя собеседница, – и свой посильный вклад в общее дело противовоздушной обороны вносили и мы – девушки из Ивановской области". 

Агриппина Александровна никогда не забывала своих подружек, также шагнувших в ту страшную войну со студенческой скамьи: Соню Герасимову из Шуи, вичужанку Машу Салаутину, Галю Гарпонову и Алю Казакову из Фурманова, Юлю Голубеву, Тоню Егорову, Оксану Кузнецову, Лену Синякину из областного центра. Все они с отчаянным упорством стояли насмерть, не уступая в выносливости и в мужестве бойцам-­мужчинам, выжили в обстоятельствах неминуемой смерти и победили.

…Агриппина Додонова прошла всю войну, награждена орденом Отечественной войны 2­-й степени, медалью "За боевые заслуги".