Светлана Дзюбан, «Челны-текстиль»: «В Китае дешевого носка нет, это миф!»

Как ковид ускорил производство до 3 млн пар носков в год и почему цены зависят от валюты

«В пандемию нас очень сильно выручило то, что вещевые рынки не работали. То, что у нас лежало на складе, мы распродали за сезон!» — вспоминает хозяйка фабрики «Челны-текстиль» Светлана Дзюбан. Переход на импортные станки, автоматизированный контроль работы швей и цифровизация учета позволили семейному бизнесу выйти в устойчивый плюс. О том, как челнинские производители вышли на маркетплейсы, носки стали модным аксессуаром и почему вязальные роботы не заменят человеческих рук, Светлана рассказала «БИЗНЕС Online».

«Кредиты мы никогда не брали»

— Светлана Николаевна, вашему предприятию уже 16 лет. Расскажите, с чего все начиналось?

— Мы с мужем Алексеем начали заниматься носочным производством совершенно случайно. В 2005 году нам предложили купить старые советские станки, и это стало началом нашего производства. Арендовали пустующее заброшенное здание, своими силами постепенно делали ремонт. С годами общими усилиями привели его в порядок, благоустроили территорию. На тот момент было очень тяжело запускаться: опыта ведения бизнеса нет, сфера совершенно незнакомая даже с учетом моего профильного швейного образования. В то время в Татарстане работала только одна фабрика в Альметьевске — «Алсу», так что мы, можно сказать, оказались одними из первых. Первые наши сотрудники были с альметьевской фабрики — муж и жена, которые поделились с нами своим опытом и большим багажом знаний в этом деле. Благодаря их поддержке и помощи удалось начать наше дело.

— Сейчас на каком оборудовании вы работаете? Советские вязальные станки уже в прошлом?

— На советских станках мы проработали четыре года. В 2009-м мы приобрели первый автоматический станок с программным обеспечением. Стали ясно видны реальные преимущества нового оборудования, и поэтому взяли вектор развития в сторону переоснащения. Производство разрослось до 27 компьютерных автоматов, потом было принято решение аккумулировать средства и сделать еще один шаг в связи с резким повышением спроса во время пандемии. Мы решили купить еще 21 станок. На сегодняшний день у нас 50 вязальных станков и около 10 машин (все — иномарки), которые используются на других операциях при изготовлении носка. В месяц мы выпускаем порядка 300 тысяч пар.

— Чтобы хранить такие объемы, пришлось расшириться?

— Все производство занимает четыре этажа. Мы находимся в том же здании, что и раньше. Площадь предприятия позволяет развиваться и дальше. Кредиты мы никогда не брали: до сегодняшнего дня все станки закупаем из своих средств.

— Вы говорите, что ни разу не пользовались кредитными и заемными средствами. Как вам удается держаться на плаву? Сейчас почти все держатся на субсидиях, льготах, грантах…

— Я думаю, что за счет планового развития своего производства. Мы не проедаем прибыль, а стараемся максимально вкладываться в оборот предприятия.

Кроме того, очень важен коллектив. Мы четко знаем, какие у каждого сотрудника бывают проблемы и трудности, поддерживаем, стараемся не оставлять без внимания. Скажу так: мы живем одной большой семьей! С нами работают также родной брат мужа Сергей Дзюбан, он контролирует состояние оборудования, отвечает за производственную часть, и его жена Екатерина. Уже год как в коллектив влилась наша дочь Ксения, она работает в коммерческом отделе. Мы стараемся все вкладывать в развитие фабрики, это наше детище!

«Ни один робот не распознает сброс петли!»

— Получается, у вас такое семейное предприятие… Сколько у вас всего человек работает сегодня?

 — Наш коллектив — это около 40 человек. В связи с расширением нам понадобились наладчики и швеи. Мы проводим обучение за свой счет, чтобы новым сотрудникам у нас понравилось и они с удовольствием остались у нас работать. В штате у нас есть операторы полуавтоматов, упаковщицы, вязальщицы, менеджеры, операторы.

— Как сказалось на вашей продукции переоснащение производства?

— Во-первых, отличается качество вязки. Старые станки не могут вязать гладь на пятке. Выглядело так, что один ряд — синтетика, другой — хлопок. Во-вторых, теперь можно программировать рисунки на носке, что позволяет расширить варианты оформления. В-третьих — это скорость. На старых станках зимний носок вязался 13 минут, на новых он вяжется 3 минуты. Но есть нюанс: на новое оборудование нужны молодые ребята — они в компьютерах разбираются как рыба в воде! А вот с механикой у них все не так хорошо. 

— Как вы контролируете качество, если вдруг брак? Автоматика успевает все считывать?

— Специально под свое предприятие мы написали компьютерную программу учета не только изделий, но и производительности сотрудников в онлайн-режиме. В этом плане у нас все под контролем. Когда работник приходит на фабрику, он авторизуется в программе: у каждого есть свой QR-код, и мы уже видим, кто какой носок связал, зашил и упаковал. Потом мы видим все остатки на складе, сколько пряжи ушло и сколько надо закупить, какие этикетки нужны. Все это мы видим в онлайн-режиме прямо на телефоне.

— В финансовом плане это как-то отразилось?

— Конечно! Внедрение программы позволило грамотно распределять нагрузку на производство. Раньше приходилось раз в неделю делать ревизию, чтобы понимать, сколько пряжи, например, надо. Думаю, цифровизация позволила сэкономить примерно 1,5–2 миллиона за год. В результате и закупки мы стали делать вовремя и грамотно, и отпала необходимость содержать сотрудников, занимающихся складским учетом. 

— Ручной труд теперь совсем не нужен на производстве?

— Нет такого производства, которое от рук не зависит! Подача пряжи, контроль вязки, обслуживание станков, сортировка продукции — это все люди. Ни один работ не распознает сброс петли! Он сразу отправит это в брак, а потом его опять нужно будет отсортировывать. Как-то мы ездили в Китай, смотрели, как у них устроено все. Думали, что сейчас увидим кучу рабского труда. Но нет, там труд распределен и все идет конвейером. Если у нас носок упаковщица надевает полностью на форму, то у них эта форма движется — один работник только пяткой занимается, второй носок поправляет. Они в сутки выпускают столько носков, сколько мы за месяц. Но там и объемы продаж другие — они поставляют носки по всему миру!

Рынок сбыта: оптом и в розницу, в сети и через маркетплейсы

— Кто ваши покупатели?

— Часть станков у нас зарезервирована под интернет-продажи. В начале года мы прописываем объемы и понимаем, сколько мы должны произвести продукции под заказ. Есть постоянный партнер, который реализует нашу продукцию через маркетплейсы. С большими возможностями компьютерных станков сейчас можно создавать разнообразные рисунки и надписи. В этом году стали трендом молодежные носки с разнообразными надписями. Их мы называем дизайнерской разработкой. Не секрет, что на новинках в моде можно хорошо заработать! Много тех, кто приезжает к нам, покупает оптом и поставляет на маркетплейс уже без нашего участия.

— Почему вы сами не реализуете товар через электронные магазины?

— Каждый должен заниматься своим делом. Это как открыть кафе и думать, чтобы у тебя еще и мясо было с собственной фермы, и молоко. Мы производители, а не продавцы. 70 процентов продукции уходит на поставки в магазины, а 30 процентов — на маркетплейс.

— С какими сетями сотрудничаете?

— В Татарстане самая крупная — «Находка». Есть также партнеры в Башкортостане, Удмуртии. Был опыт работы с «Челны-Хлебом», «Тэмле», «Альпари». В чем сложность работы с небольшими сетями? Там есть человеческий фактор: это менеджеры, которые занимаются закупками. Опасно работать с одной сетью и делать на нее большие ставки.

— С федеральными сетями у вас налажены продажи?

— Нет, крупные сети мы пока не можем обеспечить товаром. Для этого нужно увеличивать производство, нанимать сотрудников, брать кредиты… На сегодняшний день мы не хотим рисковать в связи с нестабильной обстановкой в мире. Помню, первая сеть, в которую мы входили, требовала с нас 1,5 миллиона рублей в год за маркетинговый сбор. Это легло бы на себестоимость нашей продукции. Но сейчас тем, кто работает официально и платит налоги, стало проще работать.

«В пандемию нас очень сильно выручило то, что вещевые рынки не работали и не было поставок из Китая»

— Как предприятие пережило период пандемии-2020? Все-таки чулочно-носочные изделия — это товар повседневного спроса.

— Во время пандемии мы увеличили свое производство в 2 раза. Как раз в то время закрылись рынки, откуда шла вся китайская продукция. Раньше с ними конкурировать было просто невозможно. В Россию завозилось огромное количество нелегальной продукции — без НДС, без сертификатов. В пандемию нас очень сильно выручило то, что вещевые рынки просто закрылись. То, что у нас лежало на складе, мы все распродали за сезон. Эти средства мы вложили в развитие производства. 

— Кто ваши основные конкуренты в Татарстане?

— Когда мы начинали заниматься, была только одна фабрика в Альметьевске — «Алсу». Сегодня в Челнах появилась еще одна фабрика, в Казани работает две фабрики. 

— Откуда к вам поступает сырье?

— Пряжа у нас производства Китая, Турции, Индонезии, Индии. И тут мы зависим от курса доллара: как только он растет, у нас поднимается себестоимость продукции. Потому что основная составляющая — это пряжа. Российских производителей пряжи нет.

— Насколько выросла себестоимость носка?

— В прошлом году стоимость пряжи выросла на 20 процентов — соответственно, мы были вынуждены поднять цены на продукцию. На сегодняшний день носок по оптовой цене в среднем стоит 30 рублей. Многие думают, что в Китае дешевые носки, но это миф. Он дешевый за счет того, что завозится незаконным путем — обходят таможенные пошлины, не платят налоги. Потому производителям здесь крайне сложно конкурировать с таким бизнесом. 

— У вас довольно доступное предложение — на сайте цена мужских носков начинается от 22 рублей. В интервью один из производителей говорил, что маржинальность такой продукции очень высокая и себестоимость обычных черных носков доходит до 3 рублей. Это реально?

— Нет, не думаю что это реально. Ну смотрите сами: нужна этикетка, надо платить работникам — и они тоже должны жить по-человечески, есть налоги… Так дешево никогда не было, я нигде не встречала таких цен. 14 лет назад носок уже стоил 5 рублей. Сейчас минимальная себестоимость в среднем 14 рублей. Оптовики, которые покупают у нас носки, накручивают еще 100 процентов. У нас же такой маржинальности нет. Есть много факторов, от которых мы зависим. Маржинальность всегда плавающая — если ломается станок, то нужны дорогостоящие запчасти, цена пряжи варьируется от курса доллара.

Багги на носочной фабрике

— Ваша фабрика находится в Челнах, а сами вы откуда родом, где учились? 

— Я родилась в Чебоксарах, но с 1983 года мы с родителями жили в Челнах, так что вся моя жизнь связана с этим городом. По образованию я швея по пошиву легкой одежды и бухгалтер.

— Чем занимаетесь в свободное время, какое у вас хобби, любимое занятие?

— Мы очень любим путешествовать с семьей. В 2017 году муж и сын увлеклись автоспортом, и сейчас мы активно посещаем соревнования по России и Татарстану, для нас это как семейный авто-уик-энд. В 2018 году сын занял второе место по Татарстану, тогда ему было всего 6 лет. А на следующий год он завоевал третье место по России. Так мы пришли к тому, что полтора года назад на нашей территории муж построил небольшой цех и сейчас производит спортивные детские багги. На сегодня собрано уже 50 машин. Получили спортивно-технические сертификаты и занимаемся развитием детского автоспорта.

— Вы рассматриваете это как бизнес?

— Пока нет, это больше как хобби! Вели несколько переговоров с крупными заказчиками — посмотрим, что из этого выйдет.

— Как вы с мужем разделяете обязанности на производстве? Кто у вас за что отвечает?

— У мужа техническое образование, он мозг нашего производства. В мои обязанности входит непосредственно коммерческо-финансовая деятельность. Коллеги нас в шутку называют «кнут и пряник» — один построже, другой помягче, или наоборот. Мы стараемся поддерживать друг друга.

 — Наш традиционный вопрос героям рубрики: назовите три секрета успеха в своем деле.

— Самое главное — не быть расточительным, далеко смотреть вперед, планомерно распределять финансовые потоки и выстраивать вертикаль управления.