Утраты

Александр Самойленко

Ушёл ещё один советский литгазетовец. Осталось малое число.

В собкоровском корпусе «Литгазеты» последних советских лет Александр Самойленко выделялся гренадерским ростом и ироничным складом журналистских расследований, нагонявших, однако, серьёзного страху даже на партаппаратчиков его родного Казахстана, не говоря о чиновничестве. Редакция уважала его за умение добиваться для своих героев жутчайших оргвыводов от снятия с должностей до посадки и при этом не вызывать неудовольствия Старой площади (что было в понимании редакции возможно лишь при поддержке собкора первым лицом окормляемой республики). Другие собкоры, варившиеся в таких же котлах, могли оценить его искусство не идти на поводу у первых лиц, в нужные моменты ссылаясь на мнение правильного замзавотделом со Старой площади. Мы все владели этой техникой, кто лучше, кто хуже, но Саша был единственный, пожалуй, кто довёл её до искусства. Благодаря чему умел в любых ситуациях оставаться честным. Многомиллионный в те времена читатель «ЛГ» это чувствовал и потому любил своего Александра Самойленко.

Саша же всем существом любил тот, свой, советский Казахстан, в котором родился. Держался за него ещё долго после нежданного обретения невнятной независимости, в которой достойного места себе так и не нашёл. В конце концов переехал в Калугу, а сердцем многие годы оставался в Алма-Ате.

Несколько дней назад я поздравил его с 76-летием, и среди прочего Саша ответил так:

«Людей вокруг – навалом. Но знаешь, Володя, Конфуций сказал: в почтенном возрасте поменьше разговаривай с людьми. Потому что молодые ничего нового не скажут, а старые будут рассказывать о своих болезнях. Так что я их просто созерцаю с балкона. Мне сегодня достаточно моей библиотеки. Вот в очередной раз перечитываю «Окаянные дни» Бунина. И опять будто бы заново. Не потому что по старости забыл текст, а потому что обнаруживаю новое в ужасной судьбе этого Мастера».

И закончил письмо неожиданно грустно:

«Моя мера времени – песочные часы. Вот уже весь мой песок протёк сверху вниз (ближе к земле...), и отчётливо видно, сколько осталось и когда он иссякнет до последней песчинки».

Иссяк.

Но помнить Сашу будут долго в разных странах мира, с любовью и благодарностью за судьбой подаренную встречу с ним.

Владимир Соколов, 77 лет, собкор «ЛГ» по Узбекской ССР