Помощник машиниста: чтобы руководство не приняло электровоз к работе, он должен не ехать

Помощник машиниста в одном из депо Октябрьской железной дороги Константин Везикко уже несколько лет пытается добиться от своего руководства соблюдения правил техники безопасности и охраны труда. По его словам, депо принимает к работе и эксплуатирует непригодные электровозы, что увеличивает риски производственных травм. Но в ответ на многочисленные рапорты и жалобы его уволили, а когда восстановили по решению суда, отстранили от работы и засыпали проверками. Что не так с локомотивами, помощник машиниста рассказал РЖД-Партнеру.

– Константин, какие нарушения в работе локомотивов Вы наблюдаете на сети?

– Я работаю в депо Медвежья Гора с сентября 2007 года. Более 90% наших электровозов приписки Кандалакши Октябрьской железной дороги. Иногда появляются электровозы с Горьковской дороги – 5–10% от общего парка, но они в таком же состоянии. Раньше в Кандалакше были электровозы ВЛ80 1980–1990 гг. выпуска. Около 3–4 лет назад парк обновился: пришли «Ермаки» с Новочеркасского завода. И на сегодня самый старший, наверно, из них 2017 года выпуска. Другими словами, они все новые, но в убитом состоянии.

Есть локомотивы, на которых отсутствуют шунты заземления пультов управления машиниста и помощника машиниста. Это может привести к ситуации, когда человека может реально покалечить или вообще убить. Мое мнение, что, возможно, шунты убирают в депо приписки Кандалакши на техобслуживании или на ремонте.
Например, мои хорошие знакомые 2 года назад занимались перегонкой электровозов из Новочеркасска. Они сопровождали эти совершенно новые и в идеальном состоянии электровозы с завода в Кандалакшу. По их словам, на локомотивах был даже холодильник. Но когда была опись, коробки с холодильниками отставлялись сразу в сторону. Сейчас нет ни одного «Ермака», на котором есть холодильник. Понятно, что на уровень безопасности это не оказывает никакого влияния, но где эти холодильники? И я говорил об этом руководству. И в том числе это тоже одна из причин, почему я был уволен.

– На своей страничке в сети Вы также говорили, что освещение машинного отделения и высоковольтной камеры сведено к минимуму. Почему? Так идет сокращение затрат?

– 17 мая я ездил на двухсекционном электровозе. Внутри машинного отделения по правилам должно быть 12 светильников и лампочек, не говоря уже про высоковольтную камеру. На одной секции была исправна одна лампочка, на другой – 4 из 12.

Я пролистал весь журнал технического состояния этого локомотива и увидел, что, например, срок службы электрических перчаток для высоковольтной камеры истек 1 января 2022 года. Эту информацию могут проверить только в депо приписки – в Кандалакше. Судя по данным из журнала, с января он 3–4 раза заходил в депо. Но никто ничего не сделал. Они просто наплевали на это: электровоз заходит в депо приписки, но у них нет элементарно лампочек.

Еще недавно на электровозе серии «Ермак» помощник машиниста при пересчете тормозных башмаков повернулся и получил повреждение глаза, ударившись о блокировку высоковольтной камеры. Расследование установило, что в этот момент там не было освещения. Но мер никто не предпринимает. Специалисты по охране труда никуда не ходят, выездных проверок нет, они занимаются бумажной работой у себя в кабинетах. Но при этом я более чем уверен, что если проверить их документацию, то у них все в порядке будет.

– Известны ли Вам такие случаи несоблюдения условий работы и требований на других участках дороги или на других железных дорогах?

– Например, от Мурманска до Свири идет участок переменного тока. От Свири до Петербурга – участок постоянного тока. Раньше у нас были командировки в Волховстрой. И я ездил по разным направлениям – на Петербург, на Выборг, на Гатчину, на Бабаево – на электровозах постоянного тока и видел, что с ними то же самое.
3–4 года назад в Волховстрое погиб машинист, которого я лично знал. По официальной версии он принял электровоз с неисправным измерительным прибором. Человека посмертно обвинили, что он сам виноват в том, что принял неисправный электровоз. На пульте управления было разбито стекло, якобы он рукой к стрелке прикоснулся и всю цепь замкнул на себя. Мгновенная смерть.

Но насколько я знаю со слов коллег, пульт там был не заземлен. И электровоз был в дичайшем состоянии.

Потому я так активно и выступаю о состоянии электровозов и соблюдении техники безопасности – и устно, и письменно. Когда на нашем участке кого-то или покалечит, или убьет, все рапорты на весь парк электровозов, который у меня есть, я сразу отнесу в прокуратуру. Сейчас никто никакие меры не предпринимает.

– Насколько вообще часты такие случаи травм из-за неисправных локомотивов?

– Мне кажется, травмы есть, но это не афишируется. В нашем депо пока не было.

Года два назад в Петрозаводске помощник машиниста был травмирован на тепловозе. Врачи железнодорожной больницы указали, что он получил легкую травму. Но независимые работники городской больницы нашли у него на снимках трещину в позвоночнике. Травма была переквалифицирована уже в тяжелую. Его руководство приезжало к нему домой и уговаривало забрать заявление из суда. Начали на него давить проверками знаний по охране труда и т. д.

– Как на все это реагируют другие машинисты вашего депо?

– Все всё знают и понимают, но все работают. Люди понимают, что, если они откроют рот, им придется работать в таком же режиме, как я. Это режим быть готовым ко всему. В любой момент мне могут устроить проверку. Я, находясь на работе, веду себя так, как будто за мной кто-то наблюдает. Я стараюсь делать абсолютно все по инструкции, чтобы не было ни малейшего повода придраться ко мне. Кто-то может себе позволить перелезть через автосцепки состава и сократить путь. Я не могу. Это нарушение грубое. И за это можно уволить сразу.

– Почему локомотивные бригады принимают такие неисправные локомотивы, если это опасно?

– Позиция руководства – «Есть колеса – значит, работай». Я думаю, что, если сказать руководству о неприемке электровоза из-за отсутствия шунтов, они посмеются. Люди уже просто с этим смирились. Для руководства электровоз должен просто не ехать, чтобы его не принять. А шунты – это для них ерунда. Они считают, что я из мухи слона делаю.

– В начале каждого года РЖД сообщают о планах по закупке новых локомотивов, о том, сколько отправят на те или иные магистрали, в том числе на Восточный полигон. Может быть, исправные локомотивы просто не доходят до вашей дороги?

– Я в таких местах не бывал, где хорошие локомотивы.

– В одном из роликов в сети Вы показываете аптечку, где есть только три препарата: аспирин, корвалол и бромгексин. Кто проверяет их содержание?

– Если на 10 электровозов есть одна аптечка, это уже хорошо. Я ездил в прошлую поездку, и в аптечке были одни бинты. Оказать помощь не получится.
Кроме того, у нас в депо нет тренажера-манекена для отрабатывания первой доврачебной медицинской помощи. Они ссылаются на то, что вся информация есть в системе дистанционного обучения (СДО). Но практические навыки? Если кому-то станет плохо в кабине и мы не сможем оказать первую помощь, мы же и будем виноваты, так как мы подписываем все документы и на бумаге мы все обучены.

– Вы также ранее сообщали, что в депо якобы подделывают подписи машинистов, чтобы сэкономить фонд заработной платы. О каких подделках идет речь? Как часто Вы это наблюдали?

– Мой друг – помощник машиниста – запрашивал у работодателя какие-то документы, а ему пришли в их числе копии заявлений о предоставлении ему дней за свой счет. Но подписи на этих заявлениях были не его и не его рукой написаны.

Мой товарищ пытался на местном уровне выяснить, почему это происходит, но работодатель игнорировал его просьбы. Он обратился в транспортную прокуратуру. Прокурор выезжал в депо Медвежья Гора в отдел кадров, вызывал на допросы работников Петрозаводского депо, которые подтвердили, что у них подобная же ситуация с поддельными подписями. Но писать заявления в прокуратуру они не стали. Возможно, побоялись. В итоге дело не продвинулось. Хотя старший нарядчик дала признательные показания, что это она писала по указанию руководства. Но никто не понес наказания. А друг в итоге уволился.

Получается такая ситуация: месячная норма выработки у нас – 180 ч. Но, например, в этом месяце человек выработал 160 ч., потому что не было столько поездов. Людей просят написать за свой счет эти дни. Но по факту я сижу и жду, когда меня вызовут. И если писать за свой счет эти заявления, это влияет на стаж, на пенсионный стаж, на ежегодный отпуск. По идее работодатель должен оплатить нам эту недоработку, которая случилась по его вине.

Новому руководству депо не понравилось, что я об этом говорю. Сначала они это игнорировали. Но я обратился в трудовую инспекцию, и были месяцы, когда мне оплачивали эту недоработку.

– Сколько Вы в целом написали рапортов на состояние локомотивов? И как реагируют в РЖД?

– На 30 июля 2021 года их было 78. Сейчас больше сотни. Но пока ни на один ответа не получил. Я собираюсь дополнить свой так называемый реестр. Я написал «рапорт по рапортам», где спрашиваю руководителя, на каком основании я не получаю ответа. Может быть, так они что-то ответят.
Иногда я сравниваю состояние локомотивов согласно написанным ранее рапортам. Например, я поехал в какую-то поездку, пишу на электровоз рапорт, нахожу, что я писал на него уже рапорт 1,5–2 года назад. Его состояние намного ухудшилось. Нет ни одного электровоза, на котором лучше стало.

– Почему Вас в итоге уволили?

– Осенью 2018 года пришел новый руководитель депо – Асташкин Евгений Александрович. Позиция, которую я озвучиваю сейчас, была у меня всегда. Но с предыдущим руководством мы находили какие-то компромиссы. Прежний начальник мог мне напрямую позвонить и спокойным тоном со мной все обговорить. На тот момент, когда пришло новое руководство, я был самым активным в депо, говорящим о соблюдении режима труда и отдыха. И это увольнение, как мне потом передавали, должно было стать показательным для других.

Мне одному из всех работников депо была назначена целевая поездка с машинистом-инструктором. Он написал свои замечания, но не учел другие нарушения, на которые я инструктору указывал, не мои, а объективные. На основании этой поездки провели разбор и предложили на выбор дисциплинарное наказание – проверку знаний или выговор. Я выбрал проверку знаний. Я был готов сдавать, но комиссия депо не состоялась, мне решил провести разбор непосредственно начальник депо Медвежья Гора.

Проводится второй разбор, и мне добавляют к проверке знаний еще и выговор. Я думал, они этим успокоятся. Но они назначают новую проверку, и по ее итогам – снова выговор. При депо должна быть конфликтная комиссия, но у нас она отсутствует. В итоге в октябре 2019 года меня уволили по статье «Неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание» (п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ).

До увольнения меня предупреждали коллеги из Санкт-Петербурга, что меня будут убирать из депо именно по статье. Мне не предложили написать заявление по собственному желанию.

После увольнения я подал иск и выиграл суд. Руководство подало апелляцию в Верховный суд, но решение Петрозаводского городского суда осталось без изменений. То есть подтвердилась моя правота. После решения суда был издан приказ о восстановлении. Когда я вернулся на работу, все думали, что теперь я буду тихо себя вести. Но я только усилил свое внимание к недоработкам. Начал вести группу во «ВКонтакте», чтобы хоть как-то обратить внимание общественности. Только в этом году я обращался в транспортную прокуратуру 4 раза.

– Как реагирует прокуратура?

– Отписками. Я спрашивал в том числе, почему мне не давали премию за безаварийную работу по итогам года. Они ссылались на балльную систему и подсчет инструкторов. Но инструктор мне сказал, что еще до того, как они начали считать эти баллы, были озвучены фамилии, кому именно не давать премию. И я был первый в этом списке.

– В вашем депо хватает машинистов?

– При прежнем руководстве на работу было сложно устроиться. Чуть ли не очереди стояли. При новом – что в Петрозаводске, что в Медвежьей Горе опытные машинисты увольняются один за одним. Новых сотрудников ищут везде, даже на «Авито», разыскивают и студентов после колледжа, и людей без опыта работы.

Каждый год к нам на производственную практику приходят студенты из Петрозаводского колледжа. В прошлом году со мной в поездку был назначен такой студент. Руководство выдало ему жилеты и рукавицы. И все. Я обратил внимание начальства на то, что приходящих к нам студентов отправляют без спецодежды. Им начали выдавать ее, но огромных размеров. Я не понимаю, когда специалист по охране труда говорит: «Закатайте рукава и штаны». Как это возможно? Если он в такой спецодежде на рабочем месте получит какую-то травму, виноват буду я и машинист, потому что мы за него отвечаем.

Более того, им выдавали и старые ботинки, которые должны утилизироваться. В итоге это дошло до руководства в Петербурге. Охрана труда снова забегала и снова начали говорить, что меня уволят. Кроме того, они заявили, что они не знали, что придут студенты. Но они приходят каждый год.

– Сейчас Вы судитесь за отстранение Вас на полгода от работы и подали иск о взыскании с РЖД компенсации за моральный вред. О какой сумме идет речь?

– Заседание назначено на 20 июня. И к нему должны подключиться уже Ростехнадзор и Трудовая инспекция. Что касается компенсации, то, когда я был уволен в 2019 году, я запрашивал моральный вред в размере 100 тыс. руб. По результату мне выплатили 10 тыс. Адвокат мне сказал, что это очень хороший результат для российского суда. Потому что обычно по таким судам выплачивается 3–5 тыс.
Сейчас также запрошено 100 тыс., но я рассчитываю тысяч на пять. Надеюсь, этот суд будет последним.

Беседовала Наталья Гусаченко



РЖД-Партнер направил запрос на комментарии в ОЖД и другие причастные организации.