На почве кровной мести и национальной ненависти: в Осетии вынесли приговор за массовое убийство
Трагедия произошла 26 июня 1993 года в селе Горная Саниба Пригородного района Северной Осетии на следующий год после осетино-ингушского конфликта, во время которого погибли сотни человек. Как следует из материалов обвинения, около девяти вечера вооруженная группа напала на колхозный стан, расстреляв четверых человек: двух пастухов совхоза "Первомайский" и двух охранников. После этого преступники открыли огонь по легковому автомобилю, отъезжавшему от совхозного стана.
Вскоре правоохранительные органы задержали двух подозреваемых – Мурата Куштова и Юрия Цицкиева. Первый скончался из-за сердечного приступа в ходе следствия, а второй начал сотрудничать со следствием и получил 14 с половиной лет лишения свободы. Именно показания Цицкиева легли в основу обвинительного заключения Башира Куштова.
На протяжении 27 лет Куштов скрывался от правоохранительных органов. После инцидента в ущелье он уехал в Ингушетию, откуда перебрался в чеченскую столицу Грозный, где в 1990-х был недосягаем для российской правоохранительной системы. Позже Куштов переехал в ингушский Карабулак, где и проживал в последние годы. Как рассказали корреспонденту Кавказ.Реалии в следственном управлении СКР по Северной Осетии, долгое время он вел затворнический образ жизни, развернул небольшое подсобное хозяйство, не пользовался современными средствами связи и всячески избегал контактов с правоохранительными органами. Более того, за все это время он так и не оформил российский паспорт.
Однако оперативники продолжали вести поиски подозреваемого даже спустя четверть века, что и привело к его задержанию по месту жительства в марте 2020 года. Во время предварительного, а позже и судебного следствия он не признал свою вину. Сторона защиты настаивает: Цицкиев оговорил Куштова под давлением следствия.
"Все доказательства строятся на показаниях наркозависимого Цицкиева, впоследствии он отказался от своих слов, сославшись на то, что давал их под давлением следствия. Все это он подтвердил в ходе судебного следствия. В собранных стороной обвинения фактах нет ни одного доказательства о причастности Куштова к совершенному преступлению. Есть только описание преступления", – говорила на прениях адвокат Мадина Дахкильгова.
Сам Башир Куштов призывал суд оправдать его. "Надеюсь на справедливость, не 37-й же год", – произнес он, когда ему было предоставлено право последнего слова.
На оглашение приговора из соседней Ингушетии приехало большое количество родственников подсудимого. Из представителей потерпевшей стороны была лишь вдова одного из охранников совхоза – Тамара Джикаева-Дзугутова. Судья Сергей Козлов оглашал приговор чуть более часа.
Как следует из вердикта, в июне Башир и Мурат Куштовы, бывшие жители североосетинского поселка Южный, организовали преступную группу, в которую привлекли еще одного жителя этого поселка Юрия Цицкиева, а также своего знакомого по имени Магомед. Оказавшись в окрестностях селения Горная Саниба, они начали вести наблюдение за полевым станом совхоза "Первомайский". Напасть на этнических осетин они решили с наступлением сумерек. Подойдя к вагончику, Куштовы и Магомед расстреляли из автоматов Калашникова пастухов Цоппоева и Сотишвили, а также охранников Кундухова и Дзугутова. Последние двое также были вооружены, но ввиду внезапности нападения не успели защититься. Практически в это же время Цицкиев из нарезного оружия расстрелял отъезжавший с территории совхоза легковой автомобиль. Находившиеся в нем водитель и пассажирка – супруга одного из работников совхоза – чудом уцелели. Один из них получил ранения средней тяжести.
Суд пришел к выводу, что Куштов совершил преступление из мотивов кровной мести и межнациональной розни на фоне осетино-ингушского конфликта. Во время вторжения бандформирований в Пригородный район Северной Осетии осенью 1992 года одни из самых ожесточенных боев развернулись в поселке Южном. Во время конфликта у Куштова погибли девять родственников: одна женщина и восемь мужчин, включая отца, который был убит возле своего места проживания. Дома Куштова и его отца были сожжены.
Сам подсудимый, как следовало из судебного вердикта, принимал активное участие в межнациональной бойне. Так, в первые два дня конфликта, 31 октября и 1 ноября 1992 года, его с автоматом в руках видел житель Южного по фамилии Агузаров. Другой житель поселка, Мамукаев, заметил Куштова в составе вооруженной группы ингушей из трех десятков человек, которые находились на баррикадах. На основании этих свидетельских показаний суд решил, что Куштов был одержим межнациональной враждой, что в итоге толкнуло его на новое преступление летом 1993 года.
Однако, по мнению адвоката Мадины Дакхильговой, у Куштова не было мотивов совершать преступление из чувств национальной нетерпимости: "Он прекрасно знал человека, который во время осетино-ингушского конфликта убил его отца, там был случайный выстрел. Какой смысл у него был мстить пастухам?"
При этом председательствующий Сергей Козлов признал, что отягчающих обстоятельств в деле нет, поскольку по месту постоянного жительства Куштов характеризуется положительно, а в качестве смягчающих назвал его преклонный возраст. Учитывая это, а также тот факт, что дело рассматривалось по уголовному кодексу РСФСР (УК РФ на момент преступления еще не был принят), Куштову был вынесен относительно мягкий приговор – 12 лет колонии общего режима. Это на два года меньше, чем просило гособвинение. Всего же санкция статьи, по которой осудили Куштова (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах двух и более лиц, совершенное на почве национальной розни), предусматривала от 8 до 15 лет лишения свободы либо смертную казнь.
Приговором остались недовольны как сторона защиты, так и потерпевшие. Адвокат Дахкильгова намерена добиваться отмены обвинительного вердикта в вышестоящих судебных инстанциях.
"Закон бумеранга еще никто не отменял. К вам все вернется", – бросила в сторону гособвинителя и потерпевшей вторая из адвокатов Куштова.
"Желаю тебе там сгнить! За четырех человек всего 12 лет получил", – обратилась к подсудимому расстроенная Джикаева-Дзугутова.
Представитель гособвинения Казбек Кабисов не стал отвечать на вопрос Кавказ.Реалии, доволен ли он приговором, при этом посоветовал обратиться в пресс-службу прокуратуры. Там в свою очередь сообщили, что решение об обжаловании приговора по столь резонансным делам обычно принимает лично прокурор республики.