Галина Лихачёва: «Чем живу? Воспоминаниями...»
Родилась на главной улице Копейска – Ленина.Активистке, председателю пионерской дружины и далее комсомола, вожатой в старших классах школы № 6 педагоги пророчили яркое будущее где-нибудь в горкоме, а то и обкоме какой-нибудь партии. А она возьми, да поступи в горный техникум на специальность обращение и брикетирование угля. С другой стороны, как не крути, в то время все жители шахтёрского городка старались связать своё будущее с угледобывающей отраслью. Почти все подружки Гали пошли после школы в техникум, ну и она с ними за компанию.
Практику студенты проходили на обогатительных фабриках «Центральная» и «Групповая» в родном городе в качестве машинистов конвейеров на дробильно-сортировочном оборудовании, так что выбор места работы после выпуска из учебного заведения не стоял. Едва окончив техникум, девушка решила продолжить обучение в Свердловском горном институте, правда заочно. По направлению местом работы стало предприятие «Вахрушев-уголь» на станции Богословск города Карпинска Свердловской области. Согласилась в такую глушь, хотя была возможность остаться трудиться в Копейске лишь потому, что неподалёку в городе Сарове проходил службу в рядах Советской Армии её муж. Да, да, наша юная копейчанка очень рано вышла замуж и к этому времени уже родила сына, которого пришлось на время оставить на попечении родителей. Был ещё один большой плюс – новоиспечённому мастеру ОТК сразу предоставили однокомнатную квартиру.
После демобилизации супруга молодому специалисту разрешили перевестись в Копейск с записью в трудовой, которая ныне невероятна: «в связи с выездом к месту работы мужа». Причина понятна, ведь в городе у обоих были родители и ждал их маленький сын. В отделе обогащения треста «Копейск-уголь» Галине выписали направление на шахту «Красная горнячка», где ей предложили вакансию газомерщика подземных горных участков вентиляции горных выработок. Галина Михайловна с удовольствием приняла такое предложение. О работе была наслышана и ни разу не пожалела, что взялась за этот нелёгкий и небезопасный труд. Шёл 1962 год.
Специфика работы предполагала ежедневные спуски в шахты на глубину от 400 метров до километра. В забое, очистном и подготовительном, велись замеры уровня наличия там метана и углекислого газа. Ходила в полной экипировке (банка самоспасателя, интерферометр, аккумулятор к налобному фонарю) совершенно одна, так как у напарника были другие маршруты. Говорит, что страшно было не очень. В случае превышения нормы наличия газа, оперативно сообщала по телефону (их было в шахте не мало) наверх, дабы там-то или там нарастили циркуляционную трубу для более мощной продувки выработки.
Спустя два года в тресте освободилась должность мастера ОТК и девушке предложили занять место по приобретённой во время обучения специальности. В составе бригады мастера и браковщиков спускалась вновь в забой, замеряли мощность угольных пластов, наличие в нём прослоек, пустой породы, угля. Брались пробы, рисовалась вручную подробная схема пласта. На поверхности образцы передавались для исследования в химическую лабораторию. Работа очень интересная.
Спустя 5 лет руководителя Галины Лихачёвой перевели в «Челябуглеснабсбыт». Перспективному мастеру ОТК «Красной горнячки» она предложила перейти в трест по сбыту угля на должность старшего инспектора. Согласилась на повышение, ведь теперь как старший контролёр она посещала с проверками все предприятия и шахты Челябинской области и города Темиртау, связанные с угольной отраслью. Спустя полтора десятка лет, дабы уйти на пенсию в 50, вернулась мастером ОТК на шахту «Комсомольская», откуда и отправилась на заслуженный отдых.
7 октября 1993 года изменило жизнь Галины Михайловной на «ДО» и «ПОСЛЕ». В этот день на шахте «Центральная» случилось самое страшное чрезвычайное происшествие в истории угледобычи Челябинской области - серия взрывов метана, унёсшая жизнь 28 шахтёров и горноспасателей.
Среди погибших спасателей был 33-летний сын Галины Михайловной Андрей. Несмотря на то, что парень был в резерве, он оперативно собрался по звонку из ВГСЧ, и отправился в шахту на спасательные работы.
Галина Михайловна сказала, что в тот день ничего не предвещало беды. Сын как обычно перезвонил маме, что отправляется в забой выполнять свои обязанности – устранять последствия аварии. В то время на шахте «Центральная» увы почти не было никаких средств тушения пожара, как выяснится позже. Взрыв метана, пожар. 28 человек не вышли на поверхность в тот день. Связь с ними тоже прервалась.
В Копейск прибыли горноспасатели практически со всей России. На поверхности был создан штаб, который чуть ли не ежечасно обзванивал родных и близких, оставшихся в забое. Сообщали сколько метров пройдено спасателями до места трагедии. Многие люди дневали и ночевали тут же. Все верили, что рано или поздно их мужья, отцы, сыновья найдутся целыми и невредимыми, выйдут на поверхность. Возможно, поднимутся через каки-то аварийные выходы.
Время шло мучительно долго, но никаких радостных вестей от штаба не поступало. Через неделю стало ясно, что случилось непоправимое. Семье Лихачёвых, маме, отцу, жене, детям пришлось ждать ровно год, чтобы предать земле тело Андрея Лихачёва – только 23 сентября 1993 года спасатели подняли его прах на поверхность. Тестов ДНК тогда не проводили, поэтому определять своих родных приходилось по останкам одежды и обуви.
- После этого, — утирает набежавшую слезу Галина Михайловна, — жизнь превратилась просто в существование. Да и сегодня живу лишь воспоминаниями. Радуют разве что четверо внуков и трое правнуков…