Охотники за разведчиками
Более 10 лет назад в процессе изучения сражения 22 июня 1941 года в небе над Западной Белоруссией среди нескольких отличившихся пилотов автор обратил внимание на заявку заместителя командира 124-го истребительного авиационного полка капитана Круглова. Он сбил в районе аэродрома Высоко-Мазовецк немецкий тяжёлый истребитель «Мессершмитт» Bf 110, и было принято решение поискать дополнительные подробности об этом лётчике. Поиск привёл к неожиданным и интересным результатам.
Оперативная сводка штаба 124-го ИАП за 22 июня 1941 года гласила:
«11:15 шесть самолётов Ме-110 произвели бомбометание с пикирования и штурмовые действия по самолётам, находящимся на аэродроме. В течение 20-минутного налёта уничтожено до 12 самолётов МиГ-3, два самолёта И-16, четыре самолёта УТИ-4, и один самолёт И-16 был сбит в воздухе. В этом налёте наши истребители в составе трёх самолётов МиГ-3 произвели вылет и завязали воздушный бой с истребителями противника. Во время воздушного боя был сбит один самолёт противника Ме-110 капитаном Кругловым».
Разумеется, появилось желание установить личность второго результативного лётчика 124-го ИАП первого дня войны (первой победой был таран лейтенанта Дмитрия Кокорева) — тем более, что победа капитана имела под собой основания. В тот день из вылета на атаку советских аэродромов в районе Замбрува не вернулись два Bf 110 из эскадрильи скоростных бомбардировщиков 4./SKG 210 — Bf 110E W.Nr.3767 «S9+FM» и Bf 110D-3 W.Nr.4291 «S9+LM» — занесённые в безвозвратные потери. Экипаж первого в составе пилота унтер-офицера Хенцлера (D. Henzler) и радиста обер-ефрейтора Хасслера (K. Hassler) пропал без вести, экипаж второго в составе пилота унтер-офицера Баха (W. Bach) и радиста обер-ефрейтора Кречмана (G. Kretschmann) погиб.
Однако из-за отсутствия в документах 124-го ИАП имени и отчества героя поиски подробностей биографии и фотографии капитана Круглова заняли довольно много времени. Электронных баз «Мемориал» и «Подвиг Народа» в те годы ещё не было, поэтому поиски иногда заходили в тупик, а иногда приводили к интересным совпадениям.
Следы капитана Круглова привели Москву, куда 124-й ИАП в июле 1941 года вывели с фронта для пополнения. Полк быстро укомплектовали тремя десятками новеньких МиГ-3, но на фронт не отправили, а оставив в составе 6-го ИАК ПВО. Уже с 11 июля «МиГи» полка осуществляли ПВО района Серпухова. 21 июля 1-я эскадрилья во главе с заместителем командира полка капитаном Кругловым убыла на аэродром Мясново для прикрытия Тулы, а 1 августа остальные две другие эскадрильи полка прибыли на аэродром Барыково — теперь весь полк действовал в системе ПВО Тулы.
Однако уже в конце сентября 124-й ИАП перебросили в Ленинград, а фамилия «Круглов» пропала из документов полка. Традиционно перед перебазированием часть личного состава отставляли на пополнение соседних частей и формирование новых, поэтому, когда в ходе исследований в поле зрения появился командир 445-го ИАП капитан Круглов, именно он и был принят за искомого лётчика.
При изучении документов 445-го ИАП выяснилось, что в 1941 году полком командовал капитан Владимир Петрович Круглов. Казалось бы, герой найден: Владимир Петрович был опытным лётчиком и командиром, в марте 1942 года удостоенным ордена Ленина — в том числе, за таран 18 октября 1941 года в районе посёлка Мордвес Венёвского района Тульской области немецкого самолёта-разведчика, идентифицированного как «Юнкерс» Ju 88. Заявка подтверждается немецкими документами: в этот день из боевого вылета в район Тулы не вернулся «Мессершмитт» Bf 110E-2 из ближней разведывательной эскадрильи 5.(H)/23, а его пилот унтер-офицер В. Бауман (W. Baumann) и наблюдатель обер-фельдфебель А. Скоч (A. Skotsch) пропали без вести.
Подробности тарана обнаружились в представлении майора Круглова к ордену Ленина:
«На Ваш запрос о представлении материала на майора Круглова на предмет представления к правительственной награде сообщаю: о боевой работе полка направляю копию донесения о результатах боевой работы, написанную мной по приказанию начальника штаба корпуса полковника Комарова. О личной боевой работе командира 445-го ИАП майора Круглова сообщаю следующее:
1) 18.10.1941 года майор Круглов вылетел на перехват самолёта противника, идущего с курсом 90° южнее Каширы. Майор Круглов по радио был наведён на Ю-88 между станцией Мордвес и станцией Венёв, где и состоялась встреча на высоте 4500 метров. При сближении самолёт противника Ю-88 развернулся на 180° и стал уходить с курсом 240–250°, стараясь скрыться в облаках, одновременно стрелок вёл по майору Круглову огонь. Так как самолёт противника уже входил в облака. Майор Круглов принял решение сбить его методом тарана, дал форсаж и с разворотом влево врезался в консольную часть правой плоскости.
Ввиду сильной тряски мотора майор Круглов место падения самолёта Ю-88 определить не мог. Майор Круглов, пользуясь высотой, спланировал на свой аэродром и благополучно произвёл посадку. После посадки самолёт был осмотрен: оказалась отбитой половина одной лопасти, вторая лопасть развернулась на 90° относительно плоскости вращения и загнулась под углом 50–60° против вращения, имелись две пулевые пробоины в левой плоскости. После посты ВНОС Тульского района сообщили, что самолёт Ю-88 упал в 20–30 км западнее станции Венёв. Таран майора Круглова показателен для личного состава: как нужно сбить врага тогда, когда он уходит и прячется в облака. Разбив винт почти полностью о самолёт противника, он благополучно посадил самолёт на свой аэродром.
2) 05.11.1941 года идя на фронт для прикрытия своих войск на участке Серпухов — Пахомово, майор Круглов заметил четыре «Хейнкеля-111», идущих с курсом 90°. Не считаясь с соотношением сил один против четырёх, [майор Круглов атаковал], и бомбардировщики были обращены в бегство с обратным курсом, сбросив беспорядочно бомбы. В воздушном был подбит один «Хейнкель-111», но ввиду подбития мотора и ранения в шею майор Круглов вышел из боя уже над территорией противника и, несмотря на ранение и отказ мотора, спланировал на аэродром Липицы и благополучно произвёл посадку. Несмотря на требования врачей лечь в госпиталь, майор Круглов отказался и продолжал командовать полком в самые напряжённые дни боевой работы».
Казалось бы, задача решена, но поход в отдел персонального учёта личного состава ЦАМО и запрос учётно-послужной карты офицера вновь озадачил — согласно послужному списку Владимира Круглова, он никогда не числился в составе 124-го ИАП. Перед тем, как вступить в командование 445-м ИАП, он занимал должность заместителя командира 9-го ИАП в Забайкальском военном округе. В ПВО Москвы он попал при перебазировании 9-го ИАП в июле 1941 года на Западный фронт: одна эскадрилья была оставлена в ПВО Каширы, получила наименование 9-го «А» ИАП, а 25 сентября сформированный полк переименовали в 445-й ИАП.
К счастью, изучение документов 6-го ИАК ПВО Москвы позволило найти и следы капитана Круглова из 124-го ИАП, при этом оказалось, что и он проявил себя в ходе боев с немецким дальними самолётами-разведчиками на подступах к Москве.
«Доношу, что 07.08.1941 в 17:10, получив сообщение с КП аэродрома Тула о пролёте [самолёта противника] на большой высоте из района Сухиничи с курсом на Тулу, мой заместитель капитан Круглов на самолёте МиГ-3 произвёл вылет на перехват противника в 17:13. После набора высоты 7600 метров капитан Круглов начал патрулирование в районе аэродрома Мясново. В 17:30 он заметил на высоте 8000 метров следы конденсированных выхлопных газов в западной части аэродрома Мясново.
Во время поисков противника в указанном районе капитан Круглов услышал по радио сообщения, что противник находится над ним. Не заметив никого в указанном направлении, он стал наблюдать за следом конденсации и после непродолжительного наблюдения на расстоянии 7–8 километров и выше на 200–300 метров заметил точку, которая приближалась к нему.
На расстоянии 3–4 километров, опознав самолёт противника, капитан Круглов начал набирать высоту, одновременно приводя в боеготовность пулемёты. Когда противник был на дистанции 300–500 метров, капитан Круглов произвёл лобовую атаку, дав по самолёту противника две очереди. Но ввиду того, что стрельба производилась с кабрирования и на наборе высоты, самолёт капитана Круглова свалился на левое крыло, и противник прошёл над ним в 100–150 метрах, очевидно, ничего не заметив, так как огня по самолёту капитана Круглова не вёл.
После вывода самолёта капитан Круглов, набирая высоту, снова повторил преследование противника и, зайдя снизу-справа, дал две длинных очереди, после которых правый мотор самолёта противника заметно задымил. Из нижней рубки по самолёту капитана Круглова был открыт огонь. Произведя манёвр, капитан Круглов повторил атаку слева и дал ещё две очереди с дистанции 200–300 метров. Противник с дымящим мотором начал уходить во встретившуюся массу грозового облака. Не теряя из вида противника, капитан Круглов принял решение добить его с близкой дистанции. Сделав ещё одну атаку, он вывел из строя и второй мотор самолёта противника, который также задымил.
Противник, уходя со снижением, вошёл в плотную массу облачности. Продолжать дальнейшее преследование противника и вести за ним наблюдение не удалось из-за крайне ограниченной видимости.
Капитан Круглов после снижения до 2000 метров пытался найти самолёт [противника], но последний не обнаружил. Восстановив ориентировку в районе Алексин, капитан Круглов благополучно произвёл посадку на своём аэродроме Тула. После осмотра самолёта МиГ-3 капитана Круглова обнаружена одна пробоина в консоли правого крыла. Лётчик капитан Круглов ранений не имеет. Вооружение работало удовлетворительно. Патроны ШКАС израсходованы полностью, БС на 70%. В правом пулемёте оборвалась синхронная тяга.
По полученным мной сведениям, самолёт противника, подбитый капитаном Кругловым, произвёл вынужденную посадку в районе Малоярославец, экипаж самолёта захвачен в плен местными властями на месте вынужденной посадки самолёта».
Интересно, что два члена экипажа сбитого «Дорнье» — пилот Фердинанд Штиххаллер и радист Кристиан Штирнвайс — пережили плен, при этом последний оставил воспоминания о злополучном вылете. Такое бывает не часто, но советские и немецкие данные в данном случае совпадают до мелочей. Экипаж действительно прозевал атаку и не видел атаковавший снизу истребитель, и благополучно прошедший плен унтер-офицер Штирнвайс даже указал, в какой последовательности пилот советского «МиГа» вывел из строя оба двигателя:
«Мой экипаж состоял из пилота фельдфебеля Фердинанда Штиххаллера из австрийского Клагенфурта, наблюдателя лейтенанта Йоахима Бабика, сына берлинского священника, бортмеханика фельдфебеля Вальтера Крамера, также из Берлина, и меня как радиста. Бортмеханик отвечал за наблюдение за нижним и задним сектором из подфюзеляжной гондолы, имея в ней обращённый назад пулемёт. Наблюдатель сидел рядом с пилотом, глядя вперёд и одновременно управляя двумя передними пулемётами. Я сидел в своём кресле радиста позади пилота, лицом к хвосту, имея 13-мм турельный пулемёт и два пулемёта MG 15 винтовочного калибра в боковых окнах фонаря кабины.
7 августа 1941 года мы вылетели с заданием сфотографировать Тульский аэродром (около 180 км к югу от Москвы). По дороге на Тулу я заметил, что над нами тянется дымный след, и предложил пилоту изменить высоту, чтобы он исчез. Скорее всего, противник уже заметил нас с земли. Сменив высоту и избавившись от дымного следа, мы продолжили выполнение задания и сфотографировали Тулу, возвращаясь тем же путём, каким летели к цели.
Когда на обратном пути мы пролетали через тот же район, дымный след появился снова. Я крикнул пилоту, чтобы он изменил высоту. Тем временем бортмеханик фельдфебель Крамер появился в кабине пилота. Я спросил его, почему он оставил свою позицию в нижней ванне, но он ответил, что его глаза болят из-за сквозняка, особенно сильного в месте крепления пулемёта. Вдруг он воскликнул: «Под нами истребители!» Крамер нырнул на свою позицию и начал стрелять из пулемёта, а потом крикнул мне: «Берегись! Вот ещё один — выше!» Я увидел истребитель, когда его силуэт показался между шайбами хвостового оперения, и выпустил очередь, прежде чем он снова нырнул вниз.
— Они ушли!
— Может быть, они были на пределе радиуса действия, и не смогут вернуться?
В этой атаке вражеский истребитель, должно быть, поразил водяные радиаторы обоих наших моторов, а мы этого не заметили. Через некоторое время я заметил дым и крикнул пилоту: «Штиххаллер! Выключи правый двигатель, он дымится!» Он заглушил двигатель, но потом я сказал: «Выключай и левый двигатель, он горит!»
Наблюдатель лейтенант Бабик, который был командиром экипажа, крикнул: «Приготовиться к прыжку!» Для меня это означало, что надо сбросить верхнюю крышку фонаря кабины. Там была красная аварийная ручка, которую я потянул, но ничего не произошло. Я оперся в неё и ударил другой рукой, но безрезультатно. Мой парашют был на спине, как и у пилота, а бортмеханик надел свой нагрудный. Я сказал Крамеру, что он должен открыть нижний люк, что он и сделал, а затем внезапно исчез — его вытянуло воздушным потоком.
Машина вошла в крутое пике, и это вместе с открывшимся нижним люком помогло освободить и верхний аварийный выход. Мой портфель, ключи от машины и все наши секретные документы высосало из самолёта. Затем я спросил наблюдателя: «Какое расстояние до линии фронта?» Он ответил: «200 километров». Пилоту удалось перетянуть небольшую рощицу, прежде чем он совершил успешную аварийную посадку; лопасти моторов пропахали землю.
Поскольку нижний люк был открыт, кабина наполнилась землёй и грязью. Бабик слегка ушибся при посадке, ударившись обо что-то в кабине. К счастью, земля погасила пожар двигателей. Затем я вытащил один пулемёт из бокового окна и выкинул его из машины, а затем выбрался из заполненной грязью кабины.
К самолёту подошли гражданские, один из них был с вилами наперевес. Мужчина опустил вилы и больше не приближался. Мы все были одеты в комбинезоны с электроподогревом поверх нашей обычной униформы которые скинули, собираясь бежать от самолёта. Но тут появились солдаты с криками: «Стой! Стой!» Они окружили нас со всех сторон — оставалось только сдаться. Нас отвезли в деревню, а потом приехал грузовик, который доставил нас в Москву».
К сожалению, несмотря на оформленное представление, никакой награды Николай Круглов так и не получил. Вероятно, это было связано с переподчинением 124-го ИАП командованию 7-го ИАК ПВО Ленинграда, а капитана Круглова перевели в ПВО Тулы, назначив заместителем командира 441-го ИАП. Согласно донесениям о потерях, Николай Яковлевич Круглов погиб в ноябре 1941 года и похоронен на кладбище в Туле. К сожалению, никаких подробностей гибели героя на данный момент установить не удалось — не помогла даже поездка в Тулу. В местном краеведческом музее знают про 171-й ИАП, а о существовании других полков ВВС, защищавших небо над городом, информации нет. Это очень странно, учитывая, что 124-й ИАП прикрывал небо Тулы в течение двух месяцев и сбил четыре немецких самолёта-разведчика, из них два тараном.
Так, 9 сентября 1941 года младший лейтенант Николай Леонтьевич Грунин таранил «Юнкерс» Ju 88A-5 W.Nr.0587 из эскадрильи дальней разведки 4.(F)/11, а 14 сентября лейтенанты Владимир Иванович Довгий и Борис Григорьевич Пирожков двойным тараном уничтожили Ju 88A-4 W.Nr.1271 из 1.(F)/33. Ещё один разведчик сбил 13 сентября младший лейтенант Дмитрий Михайлович Занин — это был «Мессершмитт» Bf 110C-5 W.Nr.2290 из 3.(F)/31. Однако и эти подвиги не получили должной оценки, хотя некоторые из отличившихся лётчиков позднее были награждены по совокупности боевых заслуг
К примеру, Борис Пирожков в марте 1942 года получил орден Ленина, а в начале 1943 года за ещё один таран над Тулой в составе 787-го ИАП посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза. Николай Грунин и Дмитрий Занин были награждены орденами Красного Знамени, а вот напарник Бориса Пирожкова Владимир Довгий никаких наград не получил и погиб 29 октября 1941 года. Война не пощадила и других героев 124-го ИАП — все упомянутые лётчики, как и отличившийся утром 22 июня 1941 года лейтенант Дмитрий Кокорев, погибли в боях или катастрофах.
Печально, что по сохранившимся документам сложно проследить и довоенную судьбу забытого героя Великой Отечественной войны и лучшего лётчика 124-го ИАП лета 1941 года Николая Круглова. Возможно, какие-то подробности после публикации статьи смогут подсказать читатели или родственники Николая Яковлевича.
Однофамильцу Николая Яковлевича Круглова Владимиру Петровичу Круглову военная судьба благоволила. Он пережил войну, сражаясь в качестве лётчика-инспектора по технике пилотирования 6-го ИАК ПВО Москвы, затем командовал 785-м и 495-м ИАП ПВО. Всего за войну Владимир Круглов заявил три личные победы над немецкими самолётами-разведчиками, за что был награждён орденом Ленина. В 1946 году Владимир Круглов вышел в отставку.