Владимир Мау: строя ВСМ «Москва — Казань», надо понимать, пойдет ли она дальше в Пекин и Токио

Я бы так сформулировал общий вопрос по итогам этого форума. Конечно, есть ряд ярких заявлений очень известных ключевых людей, которые там выступали. Они касались и будущего криптовалюты, и «регуляторной секиры», и дискуссия Грефа и Чубайса насчет цифровизации и коррупции. Но это все, что попадает в новости. А за пределами новостей как бы вы охарактеризовали, какие темы были для сообщества самыми актуальными и самыми спорными? Что объединяло дискуссии в целом?

Владимир Мау: Во-первых, то, что все было завязано, так или иначе, на майский указ президента. И, по сути, все дискуссии вращались вокруг того, как эффективно двигаться в этом направлении. Это показатель, потому что он говорит о том, что дело не просто в указе и его выполнении, а в том, что это соответствует трендам. Недаром форум в этот раз назывался «Национальные приоритеты развития, глобальные тренды». В общем, указ, его ориентиры, параметры вполне вписывались в глобальную повестку. И поэтому в значительной мере дискуссии на форуме вращались вокруг человеческого капитала и транспортной инфраструктуры. Но понимания в широком смысле. Только по образованию было несколько сессий. И еще больше по здравоохранению. Большое количество обсуждений привлекло к себе пространственное развитие, то есть географическое развитие. Размещение и производство и проживание населения, комфортным условиям размещения. В общем, всем тем актуальным вопросам, вокруг которых, собственно, и формируется майский указ президента 2018 года.

Пара конкретных вопросов. Например, про транспортную инфраструктуру. Так или иначе, постоянно уже на протяжении, наверное, 10 лет и сейчас вновь в рамках обсуждения участия бизнеса в государственно значимых проектах, все время всплывает тема строительства высокоскоростной магистрали. Скажите, вокруг этой темы, во-первых, почему мы ее дискутируем так долго и не можем прийти к выводу. Вообще, нужно ли для России с его огромными расстояниями и низкой плотностью населения? Может, нам авиаперевозки гораздо эффективнее, важнее и экономически понятнее?

Владимир Мау: Эта тема, естественно, возникает всегда. И, естественно, ключевой вопрос развития отечественной экономики — это транспортная связанность. Равно, как и человеческий капитал, инвестиции в человека и в транспортную инфраструктуру. Это всегда было важным приоритетом. Скажем, известная полушутливая, полусерьезная фраза, что в России две проблемы — дураки и дороги. Это же менее элегантное то же самое. Человеческий капитал и транспортная инфраструктура. Образованный умный человек и эффективный транспорт, связывающий огромные расстояния. Дальше начинаются дискуссии. То есть начинаем с приоритета. Начинается формироваться программа, выясняется вопрос, какие здесь нужны технологии. Между прочим, у длительной дискуссии о транспорте есть минусы, а есть и плюс, потому что за это время сформировались новые технологии. Может быть, я вообще очень осторожно призываю в нынешний момент очень бурного изменения технологий вкладывать очень большие деньги в какие-то проекты, потому что есть вероятность того, что, когда все будет построено, это окажется уже старомодным, устаревшим, неэффективным.

Все-таки про ВСМ. Почему ВСМ? В Америке, например, не строят ВСМ. Понятно, в Европе и в Китае — там высокая плотность населения, то есть много пассажиров на сравнительно небольшие расстояния. Вот здесь эта пропорция нужна. А как только расстояние больше, а людей меньше, может быть, самолет гораздо лучше?

Владимир Мау: Может быть. А может быть, автомобильный транспорт со своими дорогами высококачественными. Но есть еще одна тема, мне кажется, очень важная. Мы не должны локализовать наши крупные инфраструктурные задачи. Скажем, обсуждая [ВСМ] «Москва — Казань», надо понимать, куда она пойдет дальше. Это непросто. Такого рода проекты — это не про связь двух городов. Это про геополитическое положение страны. И поедет ли дорога «Москва — Казань» до Пекина или до Токио — вот это интересный и важный вопрос. Он действительно долгосрочный и стратегический, а не так: до Пекина или до Сочи строить скоростную дорогу.

Хорошо. Конкретно в этой дискуссии, на ваш взгляд, свет в конце тоннеля виден? Или этот тоннель бесконечен пока еще?

Владимир Мау: Мне представляется вообще, что это решение политическое. То, что нам нужны скоростные дороги, — вещь очевидная. Но это не тот вопрос, который можно просто посчитать, и сказать, что вот это вот так-то окупится. Это вопрос политической связанности территории, а не вопрос экономической эффективности поездок при всей важности экономической эффективности.

Какие вы бы выделили самые интересные выступления и тезисы, которые вы услышали, и которые вас заинтересовали на будущее? Над чем подумать.

Владимир Мау: Прежде всего, необходимость более решительного сокращения контрольно-надзорных функций. Здесь очень важен тренд. Важно показать, что государство этим озабочено и снимает барьеры для бизнеса. Очень важный вопрос, и это тоже много обсуждалось — о сегментах механизма развития образования и здравоохранения. Образование и здравоохранение — важнейшие сюжеты. И им больше всего было посвящено внимание. Очень важно, что мы начали обсуждать вопрос о санкциях — не как о симметричном ответе, а о том, что это плохо. Это все плохо. Надо симметричные ответы. Но нам нужна устойчивая инфраструктура, которая бы формировала противодействия санкциям или нашу санкционную политику. Если мир заговорил на языке санкций, то России должна не только тактически, но и стратегически понимать, как на это реагировать. Скажем, Китай в 1989 году под руководством Дэн Сяопина на санкции ответил решительной либерализацией своей экономики, ее интеграцией в мировую экономику. Мы должны понимать, на это обратил внимание премьер-министр, как управлять валютными резервами в условиях, когда эмитент основной резервной валюты подрывает доверие к ней. А ведь валюта — инструмент, основанный на доверии. Там не золото в основе, а доверие. Вот, что происходит с резервной валютой, когда сам ее собственник, как бы эмитент, действует так, что ему перестают доверять — это большой сложной стратегический и очень практический вопрос. Очень важными были дискуссии о цифровизации. Особенно в госуправлении. То есть о возможности формирования современного, иногда говорят, электронного государства, мы чаще говорим, государства, как платформа. Каковы кадры современного государства, как их готовить. А ведь мы понимаем, что в современном мире от государства зависит очень многое. На самом деле, сейчас, когда технологии стали настолько динамичными и эффективными, что бизнес очень часто ориентируется не на дешевизну труда или близость энергии, а на качество государственного управления. На способность доверять государству или вкладывать в данную страну свои инвестиции. Доверять политике государства. Вот все это, на мой взгляд, были очень важные тезисы в процессе обсуждения.