Памятник Батыю: достоин ли монгольский завоеватель монумента в России

Время от времени то в шутку, а то и всерьёз высказываются предложения поставить где-нибудь в России памятник Батыю как выдающемуся историческому и государственному деятелю нашей многонациональной родины.

Предложения и обоснования

В последнее время толки об этом стали возникать в связи с установлением памятников царю Ивану Грозному в разных городах. По этому поводу осенью 2016 года известный в прошлом тележурналист Александр Невзоров заявил в интервью радиостанции «Эхо Москвы», что Батый «заслуживает памятника как основатель русской государственности».

В июле 2018 года депутат Государственной Думы Фатих Сибагатуллин предложил установить памятник Батыю в Казани. В декабре прошлого года на портале Islamnews появилась заметка некоего Ильдара Мухаметжанова, в которой необходимость памятника Батыю в России обосновывалась таким образом:

«В прекращении феодальной раздробленности и в запуске процесса централизации Руси значительную роль сыграл Улус Джучи, трансформировавшийся позднее в Золотую Орду… Совершалось переформатирование Золотой Орды с переходом главенствующей роли к Московии… Косвенным подтверждением этого может считаться ещё и тот факт, что в Европе Московское царство вплоть до начала XVIII века именовалось «Великой Тартарией», и европейцы не различали среди «московитов» христиан и мусульман…

Поэтому, может быть, также в каком-нибудь маленьком городе, например, Касимове, где долгое время жили российские Чингизиды, и откуда родом царь Симеон Бекбулатович, подменявший одно время Ивана Грозного на московском престоле, можно поставить памятник Джучи, основателю одноименного улуса и старшему сыну Чингисхана. Или памятник его сыну – Батыю, внуку Чингисхана, которого тогдашнее население Руси считало отцом народов: русское слово «батюшка» происходит от «батыюшка». В России Чингизиды заслуживают быть увековеченными в бронзе не меньше Ивана Грозного. Ведь именно они сыграли ключевую роль в становлении Российского государства, которое пришло на смену Киевской Руси», — заключал автор заметки.

Фронт западных коммунистов и монархистов XIX века против России

Поразительным образом идея исторической и правовой преемственности Российского государства от Золотой Орды находится полностью в русле марксизма. Более того, является органической составной частью марксистской концепции истории, но такой её частью, которая в Советском Союзе тщательно скрывалась от непосвящённых масс.

Только в 1990 году вышел из печати полный перевод книги Карла Маркса «Разоблачения дипломатической истории XVIII века» (часто используется краткое название: «Секретная дипломатия XVIII века»). Его резюме русской истории таково:

«Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала virtuoso в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего господином. Впоследствии Петр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира».

Любопытно также, что коммунист Карл Маркс ссылается в своём памфлете на мнение консервативного французского публициста, одного из адъютантов Наполеона Бонапарта в походе на Россию, Филиппа Поля де Сегюра. Кроме мемуаров о 1812 годе, хорошо известных русскому читателю, Сегюр в 1829 году написал и издал во Франции «Историю России и Петра Великого», полную поверхностных, предвзятых, эмоциональных суждений.

Маркс пишет, цитируя Сегюра: «Чтобы поддерживать междоусобицы русских князей и обеспечить их рабскую покорность, монголы восстановили значение титула великого князя. Борьба между русскими князьями за этот титул была, как пишет современный автор, «подлой борьбой, борьбой рабов, главным оружием которых была клевета и которые всегда были готовы доносить друг на друга своим жестоким повелителям. Они ссорились из-за пришедшего в упадок престола и могли его достичь только как грабители и отцеубийцы, с руками, полными золота и запятнанными кровью. Они осмеливались вступить на престол, лишь пресмыкаясь, и могли удержать его, только стоя на коленях, распростершись и трепеща под угрозой кривой сабли хана, всегда готового повергнуть к своим ногам эти рабские короны и увенчанные ими головы».

Таким образом, идея о преемственности российской государственности от ордынской есть старинная, восходящая к разгрому Наполеона, концепция западной историографии. Она была призвана «доказать» историческую чуждость России ценностям европейской цивилизации и «обосновать» необходимость сокрушения России в интересах этой самой цивилизации.

Концепция евразийцев

В ХХ веке близкую тему стали развивать в белой эмиграции представители возникшего там идейно-политического течения – евразийства. Историческую теорию евразийства разрабатывал сын русского и советского академика Владимира Вернадского, министр в крымском белогвардейском правительстве Врангеля Георгий Вернадский, ставший в 1927 году научным сотрудником престижного Йельского университета (США).

Концепция Г.В. Вернадского выгодно отличается от писаний Сегюра и Маркса отсутствием эмоциональной окраски. Историк отметил глубокое воздействие монгольского завоевания на Русь, отметив разрушительный характер нашествий. Ордынское иго создало такой порядок политических отношений на Руси, который положил глубокий исторический разрыв между Киевской Русью и Московским царством, а также национальное разделение между русскими и украинцами (вместе с белорусами).

«Удобный метод измерения степени монгольского воздействия на Русь – сравнение русского государства и общества домонгольского периода и постмонгольской эры, а, в частности, сравнение духа и институтов Московской Руси и Руси Киевского периода, – писал Георгий Вернадский в работе «Монголы и Русь». – Напомним, что политическая жизнь русской федерации киевского периода строилась на свободе… Общество Киевской Руси можно, с определенными оговорками, назвать свободным обществом… В Московском царстве XVI и XVII веков мы обнаруживаем абсолютно новую концепцию общества и его отношения к государству. Все классы нации, от высших до низших, исключая рабов, были прикреплены к государственной службе… Пропасть между этими двумя режимами [Киевской и Московской Руси] была поистине бездонной… Процесс трансформации свободного общества в общество обязательной повинности начался во время монгольского периода».

Очевидно, невозможно отрицать глубокий переворот в истории России, совершённый монголо-татарским господством. Важно только решить, с каким знаком оценивать данный переворот, и должно ли государство быть объектом нашего поклонения само по себе или лишь за то, что является носителем определённых ценностей.