«Тот самый длинный день в году…». 80 лет назад началась Великая Отечественна война

Сегодня в России отмечается День памяти и скорби - 80-лет назад началась Великая Отечественная война. Люди, пережившие первый день войны, без волнения вспоминать его не могут.

Помните, у Константина Симонова:

«Тот самый длинный день в году

С его безоблачной погодой

Нам выдал общую беду

На всех, на все четыре года…»

А еще автор знаменитой «Землянки» поэт Алексей Сурков так описал то состояние страны:

«Больше года война пытала нас, советских людей, железом и кровью, болью потерь и унижением отступлений…»

В канун 80-й годовщины начала Великой Отечественной войны, увы, остались в живых лишь единицы давших отпор набравшемуся боевого опыта врагу. О том, что довелось пережить стране, можно судить и по рассказам родственников ветеранов ВОВ, а также детей войны, как их принято сегодня называть. Они тоже, к сожалению, теперь уходят. Их война тоже больно зацепила, но эту тему почему-то настойчиво обходят наши слуги народа, если речь вдруг заходит о том, что и они заслуживают льгот. Их непридуманные истории, которые довелось услышать, - своеобразный урок памяти, необходимый нынешнему поколению для понимания масштаба всенародных потерь ради той самой Победы, плодами которой все мы сегодня пользуемся. Вот эти истории.

Сирота казанская

Георгий Михайлович САДОВНИКОВ, писатель, по повести которого «Иду к людям» поставлен популярнейший телесериал «Большая перемена»:

- Вообще-то, я - сирота, в прямом смысле, казанская, поскольку являюсь уроженцем Казани, потерявшим в войну родителей. Первый день войны я помню хорошо. Меня отец, командир батареи, взял с собой в лагерь артиллерийского полка. К нему, запомнил, как раз пришли молодые командиры - офицерами тогда называться не было принято, поскольку считалось это оскорблением. Пошел у них разговор о том, что война, конечно, будет скоротечной – а они тут прохлаждаются. Так ведь можно и взятие Берлина проспать. Не повезло - мол, воюют другие, а пока их полк получит соответствующий приказ, глядишь, все и закончится. Я себе сегодня хорошо представляю, как эти ребята потом столкнулись с жестокой правдой долгой войны, и какое они испытали потрясение. Впоследствии этот эпизод как сюжет для повести, помню, мы долго обсуждали с коллегой – писателем-фронтовиком Григорием Баклановым. То поколение ведь думало, что воевать в основном доведется на чужбине, был даже лозунг: «Ни пяди родной земли врагу», а вышло-то совсем по-другому.

Судьба будущего писателя Садовникова хорошо потрепала его в годы войны: мать умерла в 1943 году, мальчик пошел, что называется, по рукам, пока отец, наведавшись с фронта, не устроил сына в Суворовское училище. Больше сын его не видел. После окончания суворовского поступил в Одесское пехотное училище, но война к этому времени уже закончилась.

«Войска были подняты по тревоге еще «21 июня»…

Владимир Матвеевич ЗАХАРОВ, сын начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, дважды героя Советского Союза Матвея Васильевича Захарова, доктор физико-математических наук, профессор.

Известно, что за два дня до нападения гитлеровской Германии на Советский Союз его отец создал штаб полевой армии из группы офицеров Одесского военного округа. Этот шаг тогда генерал-майора Захарова позволил заранее привести войска в полную боевую готовность и в первые дни войны не только успешно отражать натиск фашистских сил, но и наносить им значительный урон.

- Подробности первых десяти дней войны, когда он был начальником штаба округа, - рассказал Владимир Матвеевич, - он описал в своей книге «Генеральный штаб в предвоенные годы», увидевшей свет через 18 лет после его кончины. Там есть и упоминание о том, как он поднял войска по тревоге, какие давал указания еще 21 июня. В эти дни Одесский округ должен был проводить плановые командно-штабные учения. Основываясь на данных разведки, отец сделал вывод, что вторжению врага будет предшествовать удар по аэродромам, поэтому убедил командующего округом Якова Тимофеевича Черевиченко отменить учения, о чем проинформировал и начальника Генштаба Жукова. 20 июня отец выехал в Тирасполь в заранее подготовленный командный пункт, и там принял решение вывести все войска из казарм, чтобы переместить их поближе к границе. Авиацию же рассредоточить по всем запасным аэродромам, отцу даже пришлось оформлять письменный приказ о срочном перебазировании самолетов. Но в ночь на 22 июня из Москвы пришло откорректированное указание не делать скоропалительных шагов, однако свой приказ отец не стал отменять. В воспоминаниях маршала авиации Ивана Ивановича Пстыго есть упоминание о том, что отец, конечно, рисковал своей головой, но если бы он подчинился приказу из Москвы, он рисковал бы судьбами воинов вверенного ему округа.

А так утром 22 июня 1941 года фашистские бомбы обрушились на пустые места. Рисковал ли отец, ослушавшись сталинского приказа? Конечно, но ведь победителей не судят.

«Это осталось со мной…»

Василий Семенович ЛАНОВОЙ, актер театра и кино, народный артист СССР

20 июня 1941 года 7-летнего Васю и двоих его сестер, как обычно, мама отправила из Москвы поездом на родину - к бабушке, в украинское село Стримба в 180 км от Одессы. Через пару недель к ним должны были присоединиться родители Семен Петрович и Агафья Ивановна. С войной мальчик познакомился, выходя из вагона поезда 22 июня, когда в небе шли, направляясь для бомбежки Одессы, самолеты с крестами на крыльях.

- Никогда ни до, ни после этого в жизни не наблюдал такого числа стальных птиц в небе. Это было страшное зрелище, - вспоминал Василий Семенович.

Родители не появились в селе ни через две недели, как планировали, ни через год, ни через три. Возможности узнать, что с детьми, в то страшное время не было никакой. Так и жили в постоянном ожидании самого страшного. Оно произошло с родителями – трудясь на химическом заводе, уже на второй день войны они вручную разливали едкую ядовитую жидкость для противотанковых гранат - оборудование для их автоматического наполнения должны были со дня на день запустить. Через считанные дни никто из тех, кто был занят на этом производстве, на работу не вышел – химия вызвала у людей полный паралич нервной системы рук и ног. Так родители будущего народного артиста в одночасье получили инвалидность: мать – первой группы, отец – второй.

Вспоминая пережитое в те дни, актер даже смахнул слезу - воспоминания о них слишком болезненны:

«Где-то у Карамзина в «Истории государства Российского» я прочитал совершенно грандиозные выводы о военных конфликтах. Один из них мне запомнился на всю жизнь: «Дети войны быстрее взрослеют и быстрее начинают видеть разницу между добром и злом». Вот это было мое поколение, военное, которое увидело и невиданные страдания, и муки… и совершенно потрясающие вещи, которые в обычной жизни не встретишь. Я никогда нигде больше не видел такого дружества, как на войне, такого братства, заботы друг о друге. И это было осознано мной не сразу. Вот почему половина из восьмидесяти моих фильмов - военные. Эти эмоции и ощущения никуда не ушли. Это осталось со мной».

«Не дай Бог такое пережить еще…»

Анатолий Васильевич ТИХОНОВ, знаменитый балалаечник, солист Национального академического оркестра народных инструментов России им. Н. П. Осипова, народный артист России.

Самым ярким, но и жутким событием для 9-летнего мальчишки стала «встреча» с немецким самолетом. Дело было в деревне, где у бабушки с дедушкой он проводил летние школьные каникулы.

- Мы собирали в поле картошку, помогали колхозникам,- вспоминал Анатолий Васильевич. – Увлекшись, я не заметил, как оказался достаточно далеко от остальных. Внезапно, услышав в небе гул, задрал голову: очень низко летел самолет, причем, хорошо просматривались кресты на его борту, и даже лицо пилота в шлеме. Помню свое впечатление – пилот явно выискивал какую-то цель на земле. Мне показалось тогда, что я даже поймал его острый взгляд. Запомнилось мне и мое ощущение абсолютной незащищенности. Страшно стало так, что я вжался в землю - ясно ведь было, что бежать куда-то бесполезно. Страх ушел вместе с гулом удаляющегося самолёта, правда, я еще успел подумать: пилоту ведь ничего не стоило нажать на гашетку, чтобы превратить меня в пыль…

Не забыть леденящего душу состояния, когда начинался налет вражеской авиации на город: жуткий вой сирены, лихорадочные танцы в небе лучей прожекторов, грохот зениток, рушащиеся стены домов – не дай Бог такое пережить когда-нибудь еще… …Вице-адмирал Ганс-Эрих Фосс, свидетель последних дней Гитлера, привел на допросе слова, сказанные тогда ему фюрером: «Если бы я мог предвидеть, что произойдет, я бы никогда не напал на СССР!» При этом, к тому же, признал талант Сталина: «Я не представлял себе, что за короткое время, что большевики были у власти, они смогли так перевоспитать народ»...

А нечего было лезть на нашу территорию!