«Она была нам как мать»: на похоронах «монументальной» Фариды Забировой градозащитники не сдерживали слез
Главная ее заслуга — в Казани 10 лет не сносили памятники, говорили на похоронах
Коронавирус продолжает собирать свою жатву. Накануне от него скончалась Фарида Забирова. Председатель татарстанского отделения ВООПИиК ездила в Москву на конференцию, а в Казани принимала у себя одноклассников. Проститься с защитником старины к мечети Марджани пришли более сотни человек — почти все в масках, но без соблюдения социальной дистанции. Прощание с лидером и кумиром казанских градозащитников — в репортаже «БИЗНЕС Online».
«Это была душа города и одновременно база знаний о нем»
Неутомимого борца за архитектурное наследие Казани в последний путь сегодня провожали около сотни человек. В ожидании тела Фариды Забировой пришедшие почтить ее память собрались в тени соседнего здания — палящее солнце раскалило каменную улицу Каюма Насыри как печь. Почти все скорбящие были в масках.
Прозвучал азан, в мечети началась полуденная молитва.
— Я работала с ней 25 лет, и такого чистого человека до нее не встречала, — рассказала корреспонденту «БИЗНЕС Online» бухгалтер фирмы «Забир» Нурфида Матвеева. — Бывало, денег хватало только на зарплату сотрудникам, ей ничего не оставалось. Я говорю: «А как вы?» — «Ничего, — отвечает, — как-нибудь обойдусь». Никогда не было, чтобы она обманом занималась. По 8 раз нас проверяли — ничего. Даже проверяющие говорили: «Мы такую организацию еще не видели, чтобы все так чисто было». Я такую подругу потеряла, не передать словами.
Матвеева рассказала, что за неделю до поездки в Москву Забирова собирала у себя школьных друзей, к ней приезжали и родственники из Москвы. Так что заразиться коронавирусом архитектор могла и в Казани.
— Это большая утрата для города, Фарида Мухамедовна стояла у истоков градозащиты и всегда была примером того, как эксперт может быть доброжелательным и отзывчивым человеком. В любое время дня и ночи можно было обратиться. Совсем недавно я разбудила ее звонком, потому что мне нужна была цитата для справки об усадьбе Нарышкиных-Паулуччи в Ключищах. Пока это невозможно принять и осознать, что потеряли город и республика с ее уходом. Это была душа города и одновременно база знаний о нем, — рассказала социолог и эксперт центра прикладной урбанистики Мария Леонтьева. То, что в Казани последние 10 лет не сносили памятники, — заслуга Забировой, уверена собеседница издания.
В Москву градозащитница ездила на съезд Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Там ее награждали премией им. Алексея Комеча (вручается за общественно значимую гражданскую позицию в деле защиты и сохранения культурного наследия России).
— Тяжелая, серьезная утрата для всего комитета. Фарида Мухамедовна была не только соратником в сфере сохранения культурного наследия, но и наставником для всех специалистов. Соболезнования близким и родным, — сказал председатель комитета РТ по охране объектов культурного наследия Иван Гущин. Рядом с ним в тени дерева на противоположной стороне улицы укрылись заместитель премьер-министра РТ Лейла Фазлеева и заместитель руководителя агентства «Татмедиа» Эдуард Хайруллин.
— Фарида Мухамедовна особенный человек, яркий, патриот своего дела, который учил всех нас работать, — рассказала Фазлеева. — Она часто мне давала советы. Таким трепетным отношением к истории и архитектуре, какое было у нее, не каждый может похвалиться. Мы обязаны продолжить ее работу, в память о ней сохранить объекты культурного наследия.
— Я пришла в управление архитектуры в 1996 году, и до 2005-го Фарида Мухамедовна была там очень значимой фигурой, — поделилась воспоминаниями заместитель начальника управления архитектуры Казани Жанна Белицкая. — Она всегда открыто высказывала свою позицию и отстаивала ее на градсоветах. Чаще всего ее мнение было правильным. Иногда мы сомневались, а жизнь показывала, что Фарида Мухамедовна была права. Она была сильна духом, была жизнелюбом: 70 лет, и постоянно в работе, что никак с таким возрастом не ассоциировалось. Она всегда воевала за объекты культурного наследия. Поэтому нельзя сказать: «При вас все снесли, куда вы смотрели, почему молчали?» Никогда не молчали. Просто силы оказались неравными. Все, что сейчас реконструируется, — не без участия Фариды Мухамедовны.
«Даже противников она могла заставить поверить в то, во что сама верила»
К окончанию полуденной молитвы к мечети подъехал черный катафалк; укрытый зеленой тканью гроб с телом покойной отнесли во двор. Из дверей мечети вышел ее имам-хатыб Мансур-хазрат Джалалетдинов и стал совещаться с родственниками. Сначала прошла гражданская панихида. У гроба поставили микрофон, помощники имама выстроили мужчин в один ряд под палящим солнцем. Женщины предпочли спрятаться в узкой тени бокового корпуса.
— Здесь жарко, хазрат, спечемся, — пожаловался кто-то из мужчин. Но жалоба повисла в воздухе, и гражданская панихида началась.
Помощник президента РТ Олеся Балтусова с трудом выговаривала слова.
— Мы сегодня осиротели… Она была нам как мать, — в этот момент спикер разрыдалась. Собравшись с духом, Балтусова рассказала о поступающих со всей страны соболезнованиях, о том, как Забирова помогала советами чиновникам и реставраторам, как просвещала журналистов.
— Простите нас, что мы вас не уберегли! — последние слова помощника президента снова утонули в рыданиях.
Ректор КГАСУ Рашит Низамов начал с произнесения шахады и говорил на татарском языке. Он назвал Забирову человеком, который никогда «не сдавал назад», и пообещал продолжать ее работу. По словам Низамова, недопонимание между ними иногда возникало, но никогда не мешало жить дружно.
Директор института международных отношений КФУ Рамиль Хайрутдинов припомнил, что покойная всегда с гордостью отмечала, что она «из этой махалли» (т. е. из Старо-Татарской слободы).
— Она сама энергия, сгусток энергии. Вы когда-нибудь видели Фариду Мухамедовну долгое время в печали? Нет, и она всегда находила возможность подбодрить всех нас, — рассказал директор. — Надо хорошо поискать, чтобы найти ее врага, даже противников той или иной идеи она могла убедить, заставить поверить в то, во что верила она, а верила она в доброе, непреходящее.
К этому времени стоящие на солнце ряды мужчин немного поредели, а одна из стоявших в тени дам упала в обморок: женщину положили на скамейку и помогли прийти в себя.
— Мама — это много радости и строгости, — сказал сын Забировой, Дмитрий. — Радости от работы и семьи, строгости к себе и к коллегам, к нам. И эта радость и строгость станет частью той памяти, которую она сохраняла.
Сын покойной призвал всех беречь себя и своих близких.
— Маски не шутка, ковид правда убивает, как он убил маму, — тяжело произнес Дмитрий.
Мансур-хазрат начал джаназа-намаз. Пообещав не задерживать всех на солнце, он отметил заслуги Забировой в восстановлении мечети Марджани.
— В ее принципиальности и справедливости я еще раз убедился, когда к тысячелетию Казани мы готовили эту мечеть, — указал хазрат на белые стены здания. Он описал, в каком плачевном состоянии тогда находилась нынешняя достопримечательность Казани. Реставрацию мечети курировала Забирова.
— День и ночь здесь находилась. Абсолютно все ее волновало: какие рамы будут, какие полы, какие потолки, какой цвет, какой свет, вплоть до лампочек — все. Она говорила, что это честь, говорила: «Мой отец был муллой, это моя мечеть, я ее очень люблю и хочу, чтобы она была самой красивой», — рассказал хазрат.
Пожелав Забировой место в раю, Джалалетдин призвал всех сделать дуа, чтобы душу усопшей приняли на тот свет без испытаний. Сам джаназа-намаз прочитали за одну минуту, после чего близкие погрузили тело покойной в машину. Захоронят Забирову на Ново-Татарском кладбище.