Как прошли 25 лет «Перехвата»

12 мая исполняется 25 лет одной из самых рейтинговых программ казанского телевидения — «Перехват». Как появилась программа, что изменилось в общении журналистов и силовиков и как работа в криминальных новостях отражается психике — в материале Inkazan. Как криминал проник на экраны В СССР новости на телевидении были строго регламентированными: советским рассказывали о производственных планах и достижениях, о кризисных явлениях в экономике и преступности молчали. Все поменялось в перестройку: провозглашается политика гласности, сокращается цензура в СМИ. В эфире появляется первая криминальная хроника, которая сразу же становится драйвером всех новостей. В 90-е, когда «новости» об авариях, пожарах, убийствах и другие происшествиях уходили в народ на уровне слухов, это стало прорывом. Люди хотели потреблять эту информацию — чем больше было сюжетов о страшных преступлениях и неопознанных трупах, тем охотнее зритель смотрел программу. Казань, только переживающая эпоху малиновых пиджаков и бандитского могущества, могла это дать в полной мере. «Начиная с 1998 года было слишком много криминальных событий в Казани. Убийства происходили чуть ли не каждую неделю, если посмотреть исторические сводки. Такого специфического контента в основной части программы „Город“ стало много. Было решено вывести его в отдельную программу», — рассказала главный редактор «Перехвата» Ольга Лаврова. Так появился «Перехват» В 1998 году министром внутренних дел Татарстана стал Асгат Сафаров, ныне занимающий должность руководителя администрации главы республики. Политик начал популяризировать деятельность милиции. «Я прекрасно видел, как меняется наша структура, как мы избавляемся от подонков и дураков, как наши усилия начинают приносить результаты, а СМИ продолжали дудеть в любимую дудку про плохих „ментов“. Я понял, что обижаться на журналистов бесперспективно, так же как и ждать, что они станут смотреть на мир нашими глазами. Единственным выходом оставалось научиться работать вместе», — писал он в книге «Закат казанского феномена». Так, между МВД Татарстана и телекомпанией «Эфир» была достигнута договоренность о совместной работе. Первый выпуск «Перехвата» вышел 12 мая 1999 года. Программа имела запредельный рейтинг, который не давал вступить с ней в конкурентную борьбу ни одной другой. Зрителя она брала своей «близостью»: да, по центральному телевидению тоже показывали «страшилки», но они были где-то далеко, в другом регионе, городе. А в «Перехвате» — оно здесь, прямо на соседней улице. Хроника «Перехвата» Первые выпуски программы представляли собой короткий дайджест криминальных новостей без ведущего. Корреспондент «Перехвата» в 1999–2004 годах Никита Ишмуратов рассказывает: долгое время журналисты сами озвучивали свои сюжеты, ведущая появилась только спустя два года. «Снимали, писали текст, отдавали на согласование главному редактору. Все было свободно и невъедливо. Дальше монтировали, подбирали кадры, вставляли синхроны», — говорит он. Зритель, который смотрит «Перехват» сегодня, найдет много различий с программой, которую показывали 25 лет назад. Тогда это крупные планы мертвых людей, кровь, жертвы заказных убийц. Сейчас у передачи несколько другая специфика, говорит корреспондент «Перехвата» Мария Молочникова. Теперь это скорее «профилактическая» программа. СМИ сотрудничает с правоохранительными органами, освещает их работу, чтобы люди видели ее изнутри. «Пытаемся по возможности предотвратить те или иные действия по тому же мошенничеству, кражам. Много того, за что нам говорят „спасибо“», — объяснила журналист. По словам Молочниковой, за 15 минут до разговора с корреспондентом Inkazan из студии «Эфира» ушла бабушка, которая плакала и благодарила за материал, рассказывающий о финансовых мошенниках. «Оказалось, после выпуска ей звонили мошенники. Говорит: „Если бы не вы, я бы даже не подумала и сделала так, как сказали“. Просто совпало, но все равно приятно», — поделилась эмоциями она. По словам Ишмуратова, в конце 90-х у корреспондентов «Перехвата» были душевные отношения с правоохранителями. «Некоторые моменты зачастую были очень тяжелые в психологическом плане, но они сближают. Мы хорошо дружили с обычными ППСниками, с дежурными выездными ГАИ просто потому, что с ними постоянно сталкивались. Были прекрасные отношения, мы рассказывали друг другу анекдоты, раскрашивали „мрачную“ жизнь. Хотя жизнь тогда мрачной не казалась, мы были молоды», — вспоминает бывший журналист. Коммуникация с правоохранительными органами тоже изменилась. Раньше общение было прямое, корреспонденты разговаривали с сотрудниками на месте происшествия. На самые громкие ЧП приезжало руководство — журналистам удавалось поговорить и с ним. «Сейчас время другое, четверть века прошла. Если раньше мы сами имели право снимать, не мешая работе криминалистических групп, то теперь это сводится к тому, что нам дают информацию пресс-службы», — говорит Лаврова. Отметим, что при том пресс-службы зачастую даже не бывают на месте происшествия. Как не сойти с ума на работе Работа журналиста, освещающего криминальную хронику, намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. ДТП, изнасилования, суды, задержания… Выдерживают немногие. «Через „Перехват“ проходило очень много людей, оставались не все. Приходили молоденькие девочки, которые хотели работать журналистками, плохо представляя, что их ждет. Они считали, что журналистика — это нечто богемное, интересное, тусовочное, а когда приходишь на место происшествия, там оторванные ноги в ботинках валяются. Была у нас девушка, которая сошла с ума. Лежала в психбольнице, вышла и покончила с собой», — рассказывает Ишмуратов. По словам Лавровой, работать в такой сфере — нести моральный груз. Журналистам требуется психо-эмоциональная устойчивость. «Как-то был такой разговор с коллегой Равилем Сайгановым. Говорю: „Знаешь, я иногда прокручиваю, как бы я совершил убийство. И в моих мыслях я все время попадаюсь, на чем-то прокалываюсь, и меня арестовывают“. Он на меня посмотрел, очень серьезно и внимательно, и сказал: „А я думал, я один такой больной“ », — поделился Ишмуратов. Это, подчеркивает собеседник, связано не с намерением совершить убийство, а с желанием «залезть в голову» преступнику. «Наверное, сейчас я бы не смог работать. Когда ты молод, когда у тебя нет детей, когда все кажется поверхностным, это легко воспринимается. А когда есть жизненный опыт, все человеческое горе, которое происходит вокруг, начинаешь проецировать на себя, это очень тяжело», — заключил Ишмуратов. Сегодня «Перехват» — не отдельная передача, а часть программы «Город». Делает ее впрочем, самостоятельная редакция профессионалов. «Слияние» с «Городом» — следствие веяний времени: новости о ДТП, убийствах и прочих нарушениях закона быстро разлетаются по сети, и многие узнают о них до того, как передача выйдет в телеэфир.