Игровая короткометражка про кожаные ичиги осталась в Казани без премьеры
Фильм-сказка «Радужные ичиги» хронометражом 22 минуты был снят в 2023 году по заказу МКУ «Управление образования Исполнительного комитета МО г. Казани» при финансовой поддержке Фонда поддержки социальных программ. Он посвящен ремеслу создания татарских ичигов и уникальному казанскому шву. Это история сапожника, который шьет ичиги для богатых, но отказывает в таком подарке своей жене. Мастер понимает, что на самом деле было его богатством, лишь когда случается непоправимое.
Исполнители главных ролей в фильме — актеры Набережночелнинского государственного татарского драмтеатра Инсаф Фахрутдинов и Раушания Тагирова. В короткометражке также снялись профессиональные казанские актеры Рамзия Закирзянова, Зульфия Галиуллина, Вильдан Насибулин и школьница Амина Ахмедьянова. Производством фильма занималась опытная команда: оператор Азат Давлетшин, звукорежиссер Игорь Сиденко, режиссер монтажа Алина Солнцева, композитор Альфит Фархадшин.
Мы поговорили со сценаристом и режиссером картины, уроженкой Татарстана, живущей в Алжире, Эльмирой Зиганшиной, работающей под псевдонимом Эльмира Хан, о создании фильма и перспективах ее работы над другими кинопроектами в Татарстане.
На съемках фильма «Радужные ичиги»
Фото: из личного архива Эльмиры Хан
«Хотела показать, что женщина может проявлять свои лучшие качества даже несмотря на то, как поступает с ней ее мужчина»
— Эльмира, сложно ли начинающему режиссеру привлечь к проекту профессиональных актеров?
— Первым делом я нашла Раушанию Тагирову, актрису челнинского театра. Я увидела ее страничку в интернете — именно такую женщину я представляла в роли главной героини. Мы познакомились, начали общаться. Потом оказалось, что она жена актера Инсафа Фахрутдинова, которого я видела в фильме «Исәнмесез?». Я думала, что такой опытный актер вряд ли захочет сниматься в фильме неизвестного режиссера, но Раушания апа показала ему материал, и он согласился. Воля Всевышнего, случайностей не бывает. Школьница Амина Ахмедьянова поразила меня ярким выступлением на одном из ее видео в соцсетях, она очень красиво поет. Такая харизматичная, яркая девочка. Я ее пригласила в свою сказку. Вильдана Насибуллина мне тоже порекомендовали знакомые, я уже видела его в фильме «Горное масло», сценарий к которому писала.
Так у нас собрался ансамбль. Для меня это не просто совпадения, а «мактуб», как говорят в Алжире, – судьба. Раушания апа как актриса имеет очень большой потенциал. Она харизматичная, излучает нежность и милосердие. Сыграла именно так, как я хотела. Ее героиня должна была проявить мудрость к своему твердолобому мужу. Такая грубость свойственна нашим татарским мужчинам. И в том, как герой потом меняет свое решение, есть воля Аллаха.
Я хотела показать, что женщина может проявлять свои лучшие качества даже несмотря на то, как поступает с ней ее мужчина. Надеюсь, что зритель понял эту главную мысль. А на недостатки фильма закрыл глаза.
— Как вы нашли деньги на производство фильма?
— Совершенно случайно. История была написана в период, когда я вынашивала ребенка. Меня вдохновила выставка ичигов на Сабантуе в подмосковном Щелково в 2017 году. Я тогда решила написать сказку про сапожника без сапог в татарском стиле. Потом ее перевели на татарский язык и издали в газете «Шәһри Казан». Какое-то время она лежала, а когда я начала учиться на сценариста, переписала ее в сценарий и решила сама снять, когда училась на режиссера.
И когда уже я была готова ее снимать, началась пандемия. Из-за самоизоляции в Алжире обанкротился мой салон красоты, я решила поехать в Россию, пока муж улаживал свои дела — у него тоже случились проблемы в бизнесе. Как будто свыше было решено, что я еду в Татарстан. В Казани моя подруга посоветовала мне обратиться в мэрию. Нас приняла [замруководителя исполкома, курирующая вопросы социальной сферы] Гузель Сагитова, мы рассказали ей о нашей идее. Она запросила смету, нас поставили в проект. Таким образом мы чисто случайно получили финансирование.
Когда получили деньги, в процессе работы над фильмом я поняла, что надо снимать именно музыкальную сказку, и пожалела, что не сделала смету на больший бюджет. Потому что на постпродакшен уходили все мои заработки от маркетплейса. Проект затянулся на три года, хотя мы планировали закончить за год.
На съемочной площадке фильма «Радужные ичиги»
Фото: из личного архива Эльмиры Хан
— Почему так растянулись сроки, это же короткометражка?
— Я очень сильно заболела и слегла. Наверное, сработала психосоматика. Ведь я питала иллюзии о братстве своих соплеменников, родственной теплоте. Конечно, я слышала всякое. Но мне надо все перепроверить, я же юрист. Я мечтала пожить в Казани.
И здесь я увидела свой народ с другой стороны. Однажды меня пригласили на ифтар для блогеров и творческих личностей в мечети «Ярдәм». Я за компанию взяла своего брата, а он, подвозя меня на своей машине, спросил: «А кто ты такая, чтобы тебя приглашали на такой ифтар?» Знаете, это было сказано с такой завистью и неприязнью. А ведь это родной человек, соблюдающий мусульманин, постящийся. Оказывается, даже приглашение на ифтар надо заслужить. Я поразилась этому факту: они могут завидовать даже простым вещам. Ты стоишь со своей коркой хлеба, на ней даже маслица нет, а тебе уже завидуют.
Для меня это стало откровением. Удивило, что мое окружение обесценивало мою онлайн-работу. Я приехала, чтобы жить со своей родней и друзьями бок о бок, в гости ходить, тепло дарить, ведь это нормальное человеческое желание. Выздоровев, я закончила свою сказку. Спасибо Всевышнему, что у меня не отпало желание творить.
Фото: из личного архива Эльмиры Хан
«Сейчас заявляемся на фестивали в Турции, Тунисе, Египте»
— Каков бюджет фильма?
— 600 тысяч рублей, это практически впритык. Я как режиссер ничего не заработала, продюсер тоже. Эти деньги покрыли минимальные расходы на съемки и постпродакшен. Спасибо тем, кто помогал нам на энтузиазме. Эксперт по ичигам Ильдар Шайхутдинов, у которого есть мастерская в Елабуге, присутствовал на съемках, консультировал нас, предоставлял нам свои материалы для съемок. В некоторых сценах в кадре именно его руки. Он принес кожу, которую мы там разрезали, инструменты. Сундучок нам дал дизайнер, его содержимое предоставили магазины. Мы всех их поблагодарили в титрах к фильму.
— Какую роль сыграл в проекте Фонд развития Татнета?
— Это наш продюсер. Руководитель фонда Раиль Гатауллин был консультантом проекта. Являясь активистом в сфере татарского языка, патриотом, он тщательно следил за чистотой татарского языка в фильме, помогал с костюмами, атрибутами. Я здесь новый человек, а он знал, где что достать. Организация съемок тоже была на нем. Его проекты направлены на сохранение нашей культуры и языка. Побольше бы таких людей в Татарстане, которые так ревностно относятся к нашему наследию. Я горда тем, что делала проект именно с ним.
Команда фильма была профессиональной: свет, звук, оператор, я познакомилась с ними, когда подбирала команду для своего предыдущего фильма «Инста-гусь». Мой знакомый журналист Зуфар Давлетшин помог мне с контактами. Мне сказали, что Игорь Сиденко — очень дорогой звукорежиссер, но делает хорошую качественную работу. После «Инста-гуся» я пригласила их на «Радужные ичиги». За несколько дней до съемок художник-постановщик сообщила, что не сможет работать в проекте, поэтому я пригласила девочку из театра Набережных Челнов по рекомендации Раушании Тагировой. У Лейсян Галимовой прекрасное образование, но мало опыта работы в кино. Я дала ей шанс и не пожалела, она потрясающе справилась, хотя ей пришлось туго, было несколько локаций.
— Как вы занимались продвижением фильма?
— С «Радужными ичигами» мы заявлялись на Казанский кинофестиваль, но не вошли ни в одну из номинаций. Нам предложили включить фильм в программу показов тюркского кино. Конечно, я была расстроена, что Татарстан не оценил нашу сказку. Хотя потом мы с этим фильмом попали в финал Всероссийского кинофестиваля «Белая птица», который тоже проходил в Казани. Но чтобы дальше бороться за приз, нужно было заплатить. Я не захотела платить деньги, мне не нужен был купленный диплом. Потому что это уже не победа. Считаю, что побеждать нужно честно.
Мы заявляемся сейчас и на другие фестивали в Турции, Тунисе, Египте, переводим фильм на арабский, французский, английский языки.
— Вы опубликовали фильм в соцсетях, там тысячи просмотров. Почему не было официальной презентации в Казани?
— Никто из чиновников не был заинтересован в том, чтобы провести эту презентацию, а делать ее за свой счет я уже не захотела.
Фото: из личного архива Эльмиры Хан
«Продюсеры не берут татарские сценарии»
— Какое у вас образование в сфере кино?
— У меня в арсенале литературные курсы Воронцова и сценарные курсы Молчанова. И не только. Я постоянно учусь на разных курсах. Сейчас обучаюсь режиссуре на Skillbox и также прохожу курс сценариста. Потому что знания надо актуализировать, мир стремительно меняется. Обучаемся мы онлайн, нам дают домашку, мы пишем и сдаем. Записи уроков и «зумы» с преподавателями. Потом кураторы читают наши сценарии и корректируют. Сейчас для учебы мне нужно разработать сценарий веб-сериала. Не знаю, как это у меня получится.
— Слышала, что мастера на таких курсах помогают ученикам в продвижении.
— Молчанов говорил, что меня сложно продвигать, потому что я беру сугубо татарскую тематику. Продюсеры не берут татарские сценарии, поэтому пока мне сложно двигаться в сторону большого кино. Если и писать сценарий, то по формату федеральных каналов. А мне зачастую не нравится, что и как они там снимают, слишком много непристойностей, мат-перемат, вульгарные женщины. Публика это хавает. Мне нравятся мелодрамы на «Домашнем», на ТВ-3. Но опять-таки, надо же разрабатывать сценарий, это много времени занимает, и не факт, что синопсис купят. У меня пока нет возможностей, чтобы полноценно заниматься творчеством, продвигать себя на уровне федеральных каналов.
— Есть ли у вас замысел следующего проекта?
— Замыслов у меня много, но элементарно не хватает финансирования на мои проекты. Например, сейчас я пишу сказку «Талкыш кәләвә», это уже полнометражный фильм. Он будет в стиле «Радужных ичигов», такой же красочный, яркий, музыкальный, как наши татарские традиции. По моей задумке, в фильме должны принять участие наши национальные ансамбли песни и танца. Танец с нитями на фоне солнца — представляете, как это будет выглядеть! Если создать экшен-комедию в татарском стиле, тогда и Москва нас будет брать, и кто угодно.
Моя цель — создавать именно такие истории. В «Радужных ичигах» я, конечно, вижу свои сценарные и режиссерские минусы, но понимаю, что причина в недостатке бюджета. Да, можно было бы эту сказку интереснее снять и развить, но все упирается в деньги. Вообще же считаю, что мы вполне способны создавать интересные сюжеты, вплетая в них нашу национальную атрибутику, и создавать шедевральные фильмы для большого экрана.
Хочу снять «Жреца морали», возможно, в этом году, если мне выделят деньги. Такая необычная история про СМИ.
— Вы занимаетесь литературным творчеством и издаете книги?
— Мою первую книгу «Кыстыбый по-китайски» я сняла с публикации, потому что у нее провокационный сюжет. Там китайцы решили открыть завод по производству презервативов со вкусом популярного чак-чака. Но мои родственники и знакомые отнеслись к этой идее с неприятием, пришлось приостановить издание. Но книга написана со всеми татарскими нюансами, плясками, песнями, комизмом, с нашим бытом. По ней я сделала сценарий сериала для ТНВ, но там мне сказали, что мир — это не формат, мол, мы не можем это снимать. Пилотная версия размещена на сайте Литрес, ее можно скачать, посмотреть. «Жирный кукбалеш» там тоже есть. Это сюжет о том, как в нашу деревню прибыли кенгуру. Откуда прибыли? Об этом, собственно, моя книга.
Фото: из личного архива Эльмиры Хан
«Столкнулась с тем, что в Казани не любят новичков»
— Что вам ближе — Москва, Казань или Алжир?
— Собственно, я считаю себя москвичкой, потому что с детства жила в этом городе. Я мечтала жить в Татарстане, поэтому, когда у меня появилась возможность возвращения из Алжира в Россию в 2021 году, решила ехать в Казань. Здесь я начала жить с нуля и снимать свою сказку. Но столкнулась с тем, что в Казани новичков не любят. Казанское общество встретило меня не очень тепло. Особенно то, что я приехала без мужа. Кто-то решил, что я развелась и что муж меня выгнал. В общем, какая-то муть. В этом году вернулась обратно в Алжир, муж настоял. Мол, не надо растрачиваться, если тебя не оценили.
— Вы решили больше не возвращаться в Казань?
— Где я в итоге останусь, в Татарстане или в Алжире, это известно только Всевышнему, но я знаю точно: если я не буду писать, то умру. Конечно, я хочу творить для Татарстана, даже в Алжире я пишу сказку «Талкыш кәләвә». На мой взгляд, у нас сегодня есть все ресурсы, чтобы доказать миру, какие мы великие, какие мы сильные. И я хочу вернуться в Татарстан и жить там.
Кстати, интересно, что именно за рубежом о Татарстане писалось лучше, наверное, потому что приходилось выживать, сына растить, водить его в платную школу. Спасибо мужу, он берет на себя основную нагрузку, поэтому у меня есть возможность заниматься творчеством.
До отъезда в Алжир я работала Буинском театре, и мне перестало хватать на жизнь. Я прошла курс менеджера одного онлайн-маркетплейса, в то время он хорошо развивался и был хорошо пропиаренной площадкой. Но там оказалось сложно работать из-за проблем сайта — большим компаниям не понравилось отношение к селлерам и внутренняя политика площадки. Товар терялся, карточки слетали, и мне предложили перейти на другой известный маркетплейс. Это более стабильная площадка, там было комфортнее работать. Я вела кабинеты селлеров, но потом поняла, что мне скучно быть менеджером, и я стала наставником. Теперь я помогаю открывать магазины. Эта онлайн-работа меня устраивает, можно работать из любой точки мира.
Фото: из личного архива Эльмиры Хан
— Похожи ли татарстанцы на алжирцев?
— И те и другие родом из деревни, очень привязаны к семье, к своим предкам, к земле. На праздники алжирцы уезжают в деревню. Разница в том, что алжирцы более медлительные, они не такие трудоголики, как татары, и они не зациклены на деньгах. Здесь нет такого пафоса, показухи. Алжирцы скрывают свое благосостояние, татары, наоборот, любят хвастаться. В Алжире больше поклонения Всевышнему, ни за какие религиозные обряды не берутся деньги. Обучение Корану и арабскому языку бесплатное. Нет понятия «аш». Национальная одежда такая же яркая, с узорами, со стразами. Здесь так же пекут хлеб, как и у нас, в печи, хотя у татар печки уходят в прошлое. Здесь любят поесть жирное и мучное. Алжирцы тоже эмоциональные, общительные, но закрыты к иностранцам, очень настороженно относятся ко всем внешним влияниям. Наверное, потому что боятся захвата своей территории, как бывшая французская колония.
В Алжире все свои ресурсы люди прячут. В Татарстане на первой же встрече на тебя могут вывалить весь свой «блат». Даже уборщицы в школе хвастались своими родственными связями с директором школы. В Алжире богатые люди делают свой дом внешне скромным, хотя внутри может быть золото. В этом разница между Алжиром и Татарстаном.