«Я кричала, что нужно делать кесарево. Мне ответили, что нет лицензии»

- У нас сейчас могло бы быть пятеро детей. 30 августа мы похоронили моего единственного сына. Я не хочу, чтобы то, что произошло с моей женой, повторилось с другими женщинами, - Юрий на протяжении всего разговора старался сохранять спокойствие. Но, когда он произносил слово "сын", его голос предательски дрожал.

Тринадцать дней ада 

Многодетная семья из Кеми - Юрий и Ольга воспитывают четырех девочек. Они давно мечтали о сыне. Еще совсем недавно молодая пара считала дни, оставшиеся до появления на свет наследника. Роды были запланированы на 21 августа. В начале августа Ольга была на обследовании в Сегежской больнице, сдала анализы, женщину заверили, что все хорошо.  Она планировала рожать в Петрозаводске. Ничто не предвещало беды. 

- Беременность протекала хорошо, даже тошноты не было. Наш долгожданный мальчик рос, моя жена отлично себя чувствовала. А потом такая беда произошла, - сказал Юрий.

17 августа стал для пары роковым днем. В 10 утра Юрию позвонила жена и пожаловалась на боли в животе. 

- Я помчался с работы домой, схватил ее, и мы поехали в Кемскую ЦРБ к гинекологу, которая ее наблюдала. Мы проскочили в кабинет, нам вынесли документы и сказали: «Езжайте в ближайшую больницу — либо в Беломорск, либо в Сегежу. Куда успеете. На своем транспорте». Что нам оставалось? Мы прыгнули в машину, заехали домой, забрали чемодан, он был собран, и поехали. Мы еще не успели выехать из города, как Ольге стало совсем плохо. Жена кричит, мол, я рожаю, мне плохо. Я развернул машину и полетел обратно в приемное отделение нашей больницы. Там сначала начали требовать документы. Я им, дескать, совсем сбрендили, у меня жена рожает. Жену приняли, я пошел - отнес документы. Ее забрали, а для меня начались долгие часы неизвестности, - вспомнил о том кошмарном дне Юрий.          
 
По его словам, в Кемскую ЦРБ его жена поступила примерно в 11 часов. 

Я понимала, что с ребеночком что-то не так. Меня сгибало от боли. Я кричала, что надо делать кесарево. Мне ответили, что у них нет лицензии. Меня бросили. Я еще час корежилась от боли, тужилась, пыталась ребеночка вытолкнуть. Но одной своими силами у меня ничего не получалось. У меня ни воды ни отходили, ни кровь не выходила, она вся шла в брюшную полость. Когда речь идет о двух жизнях, надо не о лицензии думать. А хирург на улице стоял, курил, отвернувшись, даже в мою сторону не поглядел. Меня повезли на скорой в Сегежу. Эти 2,750 литра крови выкачивали из брюшной полости уже в Сегеже,

- сказала Ольга.   

Вместе с ней в Сегежу поехала врач-гинеколог Татьяна Власова. По дороге, рассказала измученная женщина, ее пичкали таблетками, чтобы остановить родовую деятельность. Как добрались до Сегежи, которую от Кеми отделяют 170 километров, она помнит плохо. По словам Юрия, в сегежскую больницу жену доставили в 14.40.    

Там женщина сразу попала на операционный стол. После трагедии она разговаривала с врачом-гинекологом из Сегежи Алексеем Вирки, который принес соболезнования. Он сказал, что ее вытащили с того света. Ребенок, рассказала моя собеседница, захлебнулся кровью. Его спасти не удалось. Женщина пережила несколько сложных операций, детей она больше иметь не сможет. Впереди предстоит еще одна операция в республиканской больнице. 

Ольга рассказала, что после потери ребенка пережила настоящий шок. В республиканской больнице у нее случились панические атаки, она боялась выйти даже в столовую.   

Я звонил в Сегежу, мне сказали, что операция прошла нормально, все хорошо. Я чувствую, что что-то не то. Жена мне не звонит. Пошли вторые сутки. Я опять звоню в больницу, прошу дать трубку врачу, объясняю, что не понимаю, что происходит с моей женой и ребенком. Мне отвечают, что жена жива. Я допытываюсь, что с сыном? Мне говорят, мол, мы такую информацию не даем. Я уже заорал, говорю, я отец, вы охренели что ли?! С помощью наводящих вопросов я все выяснил. Я спросил: сын погиб? Врач подтвердил,

- рассказал Юрий.

Видимо, состояние женщины ухудшалось. Решено было вертолетом доставить ее в Петрозаводск в республиканскую больницу. Для Юрия опять начались мучительные поиски. Ни в Петрозаводске, ни в Сегеже убитому горем мужчине на могли предоставить информацию о том, где его жена и что с ней. 

- Меня по кругу по телефонам отправляли, и я опять возвращался к тому же человеку. Я понял, что творится в стране. Просто ад. Для меня это были 13 дней ада, пока сына не похоронили. Ужас. Даже телефон у жены пропал во время всех этих переездов. В реанимации в воскресенье, 20 августа, когда она пришла в себя, девушка ей дала позвонить, сообщить мне, что она жива. Я хотя бы услышал ее голос. Хоть жену, слава богу, спасли врачи в Петрозаводске. Но ребенка загубили. Я этого так не оставлю. Это полный бардак! - Юрий поставил свой диагноз происходящему.

Он не понимает, почему нельзя было оказать экстренную помощь в Кемской ЦРБ, раз уже начались роды? Если был такой сложный случай, почему не вызвали вертолет в Кемь? 

Трагедии на потоке 

21 августа Юрий отнес заявление в правоохранительные органы. 

- Я понял, что это вина врачей. Я не хочу это так оставлять. Другие не должны пострадать. Вы представляете, у нас похоронен мальчик, указана только фамилия, ни имени, ни отчества. Он ни часу не был на свете. Если бы хоть час был, мы могли бы имя дать. Вот такое государство у нас. Для меня свет перевернулся. Я ждал этого ребенка всю жизнь. Врагу
не пожелаю пережить то, что пришлось пережить нам, - Юрий с трудом подбирал слова.

В кемском отделе карельского Следкома сообщили, что по данному факту проводится проверка, и какие-то выводы делать пока рано. 

Нам удалось поговорить с главным врачом Кемской ЦРБ Виктором Смирновым, которого мы попросили прокомментировать трагедию, произошедшую с Ольгой и ее ребенком. 

Какая трагедия? У нас много трагедий происходит,

- сказал Смирнов, услышав фамилию женщины, потерявшей сына.

После разговора со следователем, я знала, что ему удалось пообщаться с главным врачом, который вряд ли мог так быстро забыть о ЧП. Тем более что Следком продолжает проверку. 

Главный врач тут же вспомнил события 17 августа. Он рассказал, что у больницы есть все необходимые лицензии, чтобы принимать роды, делать кесарево сечение. 

- Все у нас есть, все мы могли сделать здесь. У нас просто в это время работала гинеколог из Петрозаводска, бывший работник кафедры акушерства и гинекологии ПетрГУ. И она тут не сориентировалась. Она, минуя нас, проявила инициативу, - рассказала Виктор Смирнов.

Как объяснил главный врач, штатный акушер-гинеколог больницы находилась в отпуске. На время ее отсутствия больница пригласила на работу кандидата медицинских наук Татьяну Власову. 

- Это грамотный доктор. Мы ей полностью доверяли, - сказал Смирнов.

По его словам, решение транспортировать женщину в Сегежу было принято, минуя администрацию больницы. Он не понимает, зачем надо было это делать, так как нет никаких проблем с санавиацией, и можно было организовать быструю транспортировку пациентки по воздуху. 

В августе Власова дорабатывала в кемской больнице последние дни, а затем уехала в Петрозаводск. Судя по объяснениям, которые были взяты и с доктора, и с акушерки, заметил главный врач, «получается, что они все сделали правильно».

- Они привезли женщину, у которой в течение всей дороги прослушивалось сердцебиение плода, - сказал Смирнов.

Нам удалось разыскать Татьяну Власову, которая сейчас лечится в одной из петрозаводских больниц. Она тоже попросила напомнить ей, о какой трагедии идет речь. Власова сказала, что  не знает о смерти малыша. При этом она подтвердила, что беседовала в Кеми со следователем. 

- С позиции главного врача, вина за то, что произошло с женщиной и ребенком, лежит на вас.

- Ну, если он так считает, значит, он так и сказал, - заметила Власова.

- Действительно вы принимали решение, вы ни с кем не посоветовались, не стали на месте оказывать помощь? Действительно это было ваше решение?

- Получается, мое решение, раз я дежурила.

Татьяна Власова рассказала, что тяжелых больных везут в Сегежу, где есть «развернутая операционная». 

- А она была тяжелым больным?

- Ребенок вызывал у меня тревогу. Поэтому я ее туда и отправила, - объяснила врач.

- Можно было вертолет вызвать, как говорит главный врач. Если вы так боялись.
       
После последней реплики Власова предпочла прекратить разговор, сославшись на состояние своего здоровья. 

К сожалению, нам не удалось получить оперативный комментарий из Минздрава Карелии, так как и министр Ольга Лазаревич, и начальник отдела организации медицинской помощи женщинам и детям Елена Кузьмичева оказались в командировке за пределами республики. 
Надеемся, что позднее мы узнаем, как оценивают в министерстве действия медицинских работников.

Наблюдая за "оптимизацией" карельской системы здравоохранения, я, откровенно говоря, была уверена, что рано или поздно гром грянет. Нельзя годами превращать медицинскую помощь в почти непозволительную роскошь, а потом удивляться, почему население Карелии стремительно сокращается, уровень смертности оказывается выше, чем у соседей, онкология бьет рекорды, а детская заболеваемость уверенно держится на стабильно высоком уровне. 

Это все так. Но сильнее всего в этой истории меня резанула та черствость, которая порой сквозит в словах представителей самой благородной профессии. Она, словно ветер с Арктики, вымораживает надежду на помощь, в которой каждый из нас так нуждается. 

Знаете, что мне сказал главный врач Кемской ЦРБ, когда я напомнила, что Ольга теперь уже никогда не сможет иметь детей и ее здоровью нанесен непоправимый удар? Никогда не поверите.   

Женщина очень обрадовалась, что у нее больше детей не будет. У нее и так четыре ребенка… Нет худа без добра, что называется,

- сказал Виктор Смирнов...