Сезон взыскания долгов

Какой будет арбитражная практика в кризисный год – прогнозы и наблюдения юристов

Эпидемия судебных разбирательств коснется всех без исключения, говорят юристы, объясняя такой прогноз масштабом кризиса и, как следствие, большим объемом невыполненных финансовых обязательств. Бум экономических споров начнется осенью этого года и продолжится в 2021-м, а возможно и 2022 году, пока не истечет срок давности по текущим делам. Какие особенности арбитражной практики мы увидим уже в ближайшее время — в материале РБК Петербург. Восхождение на вершину Количество экономических споров в России ежегодно растет. В среднем арбитражные суды регистрируют на 10% больше исков каждый год, в 2019-м их общее число впервые достигло 2,1 млн. Этот год, по прогнозам юристов, не станет исключением. «Споры будут расти не только после окончания, но уже и в процессе этой пандемии, — говорит управляющий партнер Borenius Russia Андрей Гусев. — Я думаю, значительное увеличение числа споров будет уже этой осенью, закончится пандемия к этому времени или нет — непонятно, но бум споров начнется — это точно». Руководитель судебной практики юридической фирмы Клифф Олег Харитонов также ожидает роста числа экономических споров, но отмечает, что с учетом общего срока давности, который составляет три года, это увеличение может быть растянуто во времени. «Достаточно сложно однозначно говорить о том, как экономические споры будут количественно инициироваться в течение определенного времени, — поясняет Харитонов. — Можно ли ожидать максимального пика активности уже в ближайшие месяцы или же нас ожидает относительно последовательный рост количества споров в течение, скажем, ближайшего года и до некоторого продолжительного плато». Кроме того, «ковидные иски» наложатся на традиционное увеличение судебных дел в четвертом квартале, связанное с показателями эффективности и финансовой отчетности многих предприятий. «Скорее всего, основное количество споров будет связано не с окончанием пандемии, снятием ограничительных мер и возобновлением работы большинства предприятий, а с окончанием действия мер государственной поддержки бизнеса и граждан, — полагает управляющий партнер юридического бюро LEGAL to BUSINESS Светлана Гузь. — В связи с изложенным мы полагаем, что пик судебных споров придется на 2021 год». Причина спора Основная причина текущих и будущих споров — взыскание задолженностей. «При наступлении кризисных явлений в экономике повышение уровня просроченной задолженности неизбежно, — говорит партнер адвокатского бюро «Деловой фарватер» Павел Ивченков. — В текущих условиях также можно ожидать подобных последствий, учитывая фактическую остановку деятельности практически во всех сферах экономики. При этом наибольшее количество споров можно ожидать по договорам поставок и договорам аренды». По мнению Андрея Гусева, текущая ситуация опасна еще и тем, что под ударом оказываются сразу несколько участников рынка. «Сейчас разрываются множества логистических цепочек: если кто-то купил товар, для того чтобы перепродать дальше, взял аванс (предоплату) и сам заплатил аванс, а продукт оказался дефицитным или регулируемым, то есть производитель или дилер поставить его не может, возникает сразу два конфликта: конфликт с поставщиком и конфликт с покупателем», — отмечает он. В качестве примера Гусев приводит кейс по поставке аппаратов ИВЛ из США. «Российская организация заключила договор купли-продажи аппаратов с американским поставщиком и заключила одновременно договор купли-продажи с покупателем. Законодательство США на этом этапе приоритезировало продажу таких аппаратов для внутренних нужд, и поставщик был вынужден перенаправить поставку. В итоге поставщик выполнить свое обязательство не может и сослаться на форс-мажор тоже не может, т.к. контракт был заключен уже после начала пандемии», — объясняет Гусев. Участниками экономических споров часто выступают банки, но в этот раз кредитные организации вступят в судебные разбирательства с временным лагом. «С учетом принятых программ поддержки до окончания года мы не ожидаем существенного роста обращений кредитных организаций с исками о взыскании задолженности по кредитным договорам», — отмечает Светлана Гузь. При этом не исключено, что в суд пойдут стороны в связи с неисполнением договоренностей, которые были достигнуты в период пандемии (ограничительных мер) об изменении исполнения обязательств, добавляет адвокат. Главный герой Участниками экономических споров станут компании из всех отраслей, полагает Андрей Гусев. «Начнется, скорее всего, со споров вокруг коммерческих помещений: собственники крупных коммерческих объектов, торгово-развлекательных центров будут спорить с арендаторами. На мой взгляд, не будет такой отрасли, которая сможет уберечься, нарушаются все цепочки и так или иначе эта эпидемия, не только вирусная, но и эпидемия на споры, коснется всех», — говорит Гусев. Среди регионов больше всего исков будет в Москве, далее Петербург и регионы по уменьшению размера бизнеса. Региональной особенностью может быть преобладание споров определенной категории. «Например, в Москве сосредоточен крупный девелопмент, вследствие чего в АС Москвы, АС Московской области может быть большее количество исков от участников этого рынка, — отмечает Светлана Гузь. — Суд Кемеровской области будет рассматривать споры из договоров поставки или в связи с неисполнением государственных контрактов. Санкт-Петербург удачно сочетает в себе и деловую и производственную среду, поэтому в нашем суде, скорее всего, не будет перевеса в сторону каких-то определенных категорий споров». Но ожидается увеличение споров с участием государства. «Принципиальным моментом сейчас будет процесс взыскания, например, налоговой задолженности. Государство находится в режиме огромных трат, и эти траты нужно как-то восполнять», — объясняет Андрей Гусев. Поводы же для взыскания найдутся. «Из-за срочности введения новых правил в период коронавируса многим сложно было перестроиться, в связи с чем предполагается большое количество правонарушений, выявление которых повлечет всплеск административных дел, — поясняет Павел Ивченков. — В силу приостановки налоговых проверок на период карантинных мер ожидается их увеличение в ближайшем будущем, что, безусловно, должно повлечь увеличение судебных разбирательств». Возможна и другая роль государства в споре экономических субъектов. «При прогнозировании увеличения корпоративных споров возможны и рейдерские захваты, нельзя исключать привлечение представителей силового блока как аргумент в споре», — отмечает Светлана Гузь. Споры с особенностями Очевидно, что в качестве возражений на требования в связи с ненадлежащим исполнением и неисполнением обязательств ответчики будут чаще, чем раньше, использовать доводы о наступлении обстоятельств непреодолимой силы, полагает Олег Харитонов. Однако применение форс-мажора не является универсальным. «Судам рекомендовано в каждом конкретном случае оценивать все обстоятельства дела с точки зрения их непреодолимости для должника», — напоминает Павел Ивченков. По словам Андрея Гусева, также одной из особенностей грядущих экономических споров станет возросшее желание людей договариваться. «То есть спор не сразу переходит в судебную плоскость. Переговоры ведутся сейчас больше, длятся дольше, люди все чаще склонны идти на уступки, терпения стало побольше у людей, дают бОльшие отсрочки», — поясняет Гусев. Другая альтернатива досудебного урегулирования споров — медиация. «Медиатор — незаинтересованный посредник, который поможет найти золотую середину среди предлагаемых сторонами вариантов», — поясняет Светлана Гузь. Эффект снежного кома Несмотря на ограничительные меры, судебная система работала, хоть и в усеченном виде. «Для тех, кто не смог договориться, как минимум сохранялась возможность направить исковое заявление для возбуждения судебного дела, — поясняет Светлана Гузь. — Единственное установленное законом ограничение — мораторий на инициирование дела о несостоятельности контрагента, если его сфера деятельности относится к пострадавшим отраслям». После снятия моратория количество банкротств увеличится, как инициированных кредиторами, так и самими должниками. «Потенциально можно говорить, что банкротства могут нарастать снежным комом, когда, например, основная часть должников предприятия банкротится, это может повлечь банкротство и этого предприятия-кредитора», — отмечает Олег Харитонов. Всплеск банкротств ожидает все профессиональное сообщество, но он связан не только с мораторием. Всемирный банк в своем июньском докладе «Перспективы мировой экономики» предсказал российской экономике по итогам 2020 года сокращение на 6%. Предыдущий провал ВВП на 7,8% был в 2009 году, и тогда также наблюдался всплеск процедур банкротства. «По нашей оценке, опасность значительного количества банкротств касается прежде всего компаний, которые как раз не попали под действие моратория, но в реальности, в результате фактической заморозки деятельности, пострадали не меньше мораторных компаний», — говорит Павел Ивченков. «Мораторий, призванный помочь, на самом деле существенно ограничил возможность проведения антикризисных мероприятий с привлечением партнеров и инвесторов», — отмечает Светлана Гузь. Так, контрагенты должников, вступая в сделки, вынуждены оценивать банкротные риски по оспариванию сделок, а контролирующие должника лица, финансируя деятельность должника с целью спасения, вероятно, живут под гнетом мыслей о противоправности своих действий и возможном наказании в форме «субординирования» требований при применении банкротных процедур, поясняет адвокат. Развитие системы В целом можно говорить о том, что случившийся карантин станет импульсом для развития онлайн-правосудия в России. «По крайней мере, до уровня, уже существующего в развитых юрисдикциях, в которых использование электронной и телефонной связи давно является активно применяемым способом снижения судебных расходов», — полагает Олег Харитонов. При этом от государства адвокатам хотелось бы видеть реальные меры по развитию судебной системы и системы службы судебных приставов: увеличение штата судей, развитие материальной базы, реализация идеи частных судебных приставов. «Не секрет, что в крупных городах стандартная практика окончания судебных заседаний ближе к полуночи, и обусловлено это не низкой эффективностью работы судейского корпуса, а той нагрузкой, которая выпадает на его долю. Невозможно в установленные процессуальные сроки рассмотреть дело по существу при отведенных 10-15 минутах на заседание», — говорит Светлана Гузь. Но несмотря на это, спад за новым всплеском экономических споров вряд ли последует. «Российский бизнес вошел во вкус, мы научились судиться, стали лучше понимать судебную систему и более эффективно ею пользоваться. Я думаю, что короновирусный кризис приведет к еще большему развитию этого тренда», — заключает Андрей Гусев. Светлана Гузь, управляющий партнер юридического бюро LEGAL to BUSINESS: «Целесообразнее судиться в стране, с которой договор связан. Если к нам обратится клиент, сделка которого подлежит исполнению на территории иного государства, то здесь возникает дилемма и необходимость обращения к сформировавшейся практике. Страна исполнения решения влияет на определение места ведения спора. Исполнение решения в Российской Федерации, конечно же, говорит в пользу выбора российского суда. Если же решение принято против зарубежного элемента и предполагается исполнение на его территории, в этом случае эффективнее решение суда иностранного государства. Причина в том, что по общему правилу принятые решения в одной стране не подлежат автоматическому исполнению в другой. С точки зрения материальных затрат преимуществом рассмотрения спора в государственном арбитраже в России является относительно небольшой размер судебных расходов. Также бесспорным преимуществом является порядок упрощенного рассмотрения споров за счет рассмотрения дела без участия сторон, что позволяет сократить срок рассмотрения».