Ещё многие лягут костьми в России...

…Идёт четвёртый месяц войны. Германские войска блокировали Ленинград, разгромили под Киевом основные силы Юго-Западного фронта, отрезали от страны Крым, готовились к генеральному броску на Москву. Однако достигнутое вермахтом явно не соответствовало планам его командования. Расчеты Гитлера к 15 августа занять Москву, а 1 октября закончить войну с Россией оказались несбыточными. Блицкриг трещал по швам.

Главной причиной было возраставшее сопротивление Красной армии, всех советских людей. Острие вражеского вторжения входило все глубже, но, подобно буру, миновавшему мягкие слои земли и в глубине вынужденному перемалывать гранит, тормозилось, крошилось, ломалось…

В сентябре на дальних подступах к Москве, в ходе боев под Ельней, родилась советская гвардия. Первым гвардейским соединением в Красной армии стала 100-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор И.Н. Руссиянов. Удостоенная ордена Ленина еще в ходе войны с Финляндией за прорыв линии Маннергейма, дивизия сыграла одну из ключевых ролей при наступлении 24-й армии Резервного фронта на Ельню. «Преодолевая упорное сопротивление противника, – вспоминал тогдашний командующий фронтом Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, – части 100-й дивизии к исходу 5 сентября глубоко вклинились в оборону врага и вышли на тыловые пути его группировки, содействуя тем самым другим соединениям армии в овладении городом». «Это был очень способный командир», – высоко оценивал маршал генерала Руссиянова, которого знал по совместной службе в Белоруссии в 1930-е годы.

Возрождение в Красной армии давней, идущей от петровских времен традиции отмечать лучшие части и соединения гвардейским именем не случайно связано с боевыми подвигами бойцов и командиров 100-й стрелковой дивизии, как и других соединений, ставших в те сентябрьские дни гвардейскими. Ведь они совершили то, что в истории Великой Отечественной до того момента было уникальным – в ходе Ельнинской операции осуществили прорыв сильной очаговой обороны противника и разгромили его крупную группировку (враг потерял убитыми и ранеными 45-47 тыс. человек).

В эти дни широко известными стали и боевые дела подчиненных полковника Л.М. Доватора. Еще в разгар Смоленскогосражения командование Западным фронтом поручило ему во главе Отдельной кавалерийской группы, сформированной из ослабленных в предыдущих боях 50-й и 53-й кавалерийских дивизий, совершить рейд по вражеским тылам в районе Демидов – Духовщина, ударить по растянувшимся коммуникациям, штабам, узлам связи, складам.

В течение двух недель, углубившись в расположение вражеских войск до 100 км, кавалеристы Доватора уничтожили до 3 тыс. немецких солдат и около двух десятков офицеров, 150 автомашин, два танка и четыре бронемашины, несколько орудий и минометов, десятки станковых и ручных пулеметов, разгромили два штаба батальона и штаб полка. Нашим бойцам тоже досталось крепко – враг широко использовал против них авиацию, все время норовил взять в кольцо, используя танки и моторизованную пехоту. Вот когда в глухих лесах и болотах пригодились кавалеристам их маневренность, умение действовать нестандартно, дерзко. Родная земля помогала громить захватчиков.

Позднее, после выхода из рейда подчиненные ставшего генерал-майором Доватора участвовали в тяжёлых оборонительных боях на реке Меже и под Волоколамском. Защитник Москвы Лев Михайлович Доватор погиб в бою в ходе контрнаступления 19 декабря 1941 г. Через два дня он был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

В сентябрьские же дни острая ситуация сложилась для защитников Одессы, к этому моменту уже полностью блокированной врагом с суши. Неприятельская тяжелая артиллерия захватила позиции в районе Чебанки, получив возможность обстреливать прицельным огнем город, порт и корабли Черноморского флота, поддерживавшие связь города с Большой землей.

Надо было во что бы то ни стало лишить врага такой возможности. Военный совет Одесского оборонительного района сумел подготовить сильный контрудар в восточном секторе обороны. Из воспоминаний командующего Отдельной Приморской армиейгенерал-лейтенанта Г.П. Софронова: «Настало 22 сентября… На рассвете наш 69-й истребительный полк, ведомый майором Л.Л. Шестаковым, совершил налет на только недавно разведанные аэродромы противника у селений Баден и Зельцы. Сосредоточенные там и искусно замаскированные немецкие самолеты были уничтожены на земле. Тем временем бомбардировочная авиация флота наносила удар по войскам противника на направлениях атаки наших дивизий.

К началу наступления еще не были известны результаты высадки морского десанта... Но оказалось, что все шло по плану. 3-й морской полк, очистив от врага Чебанку, Новую Дофиновку и другие селения, двигался навстречу войскам, наступавшим с одесского плацдарма…

В отряд кораблей, высаживавший морской десант, входили крейсеры «Красный Кавказ» и «Красный Крым»… Их огонь помог сломить сопротивление противника. Он начал в беспорядке отходить, а потом просто побежал, бросая орудия, пулеметы. Морской десант соединился с частями 421-й дивизии. Успех контрудара был полный».

В сентябрьские дни 1941-го закладывалась база упорного сопротивления врагу и на северо-западном направлении. 8 сентября враг замкнул кольцо ленинградской блокады. И уже через четыре дня открылась «Дорога жизни» – единственная транспортная магистраль, пролегшая по Ладожскому озеру и потом многие месяцы связывавшая блокадный Ленинград со страной. 12 сентября первые суда с грузами направились по Ладоге из Волховстроя и Лодейного Поля к порту Осиновец, что на западном берегу озера. Затем по местной железной дороге грузы – 800 тонн зерна и 60 тонн боеприпасов доставили в Ленинград. Обратным рейсом перевозили эвакуированных ленинградцев. До того момента, как лёд сделал невозможным передвижение по открытой воде, в Ленинград успели доставить 60 тыс. тонн грузов и эвакуировать 33,5 тыс. человек.

Условия эксплуатации трассы были тяжелейшими. Налетали неожиданные шквалы, то и дело поднимались жестокие осенние штормы. 17 и 18 сентября появились первые немалые жертвы – затонули баржи, перевозившие людей, спасти удалось далеко не всех. Транспортировку осложняли постоянные налёты немецкой авиации.

Побережье поначалу не было оборудовано ни причалами, ни пирсами. Были срочно организованы работы по углублению дна и обустройству гавани, прокладке под водой телефонных и телеграфных кабелей. От берега к ближайшей линии железной дороги проложили узкоколейку. С окончанием ледостава судоходство прекратилось, и перевозки стали осуществляться только автотранспортом прямо по льду замёрзшей Ладоги.

Коллективный подвиг воюющего народа, словно мозаика, складывался из фрагментов подвигов индивидуальных. Да каких!

12 сентября 1941 г. вошел в историю авиации как день единственного в мире воздушного тарана, совершенного женщиной-летчиком. Заместитель командира эскадрильи 135-го бомбардировочного авиационного полка (Юго-Западный фронт) старший лейтенант Екатерина Зеленко вместе с лётчиком-наблюдателем лейтенантом Н. Павлыком на Су-2 совершала полет с целью разведки обстановки в районе Ромны – Нежин – Прилуки – Пирятин – Лубны. При возвращении с задания в районе Ромен была атакована сразу семью вражескими истребителями. Экипажу Зеленко удалось подбить один из «мессершмиттов», но и Су-2 получил серьезные повреждения. Кончился боезапас. Зеленко приказала Павлыку покинуть самолёт, а сама исхитрилась сблизиться с еще одним атаковавшим Ме-109. От удара крылом по фюзеляжу тот разломился пополам, а Су-2 взорвался. Зеленко выбросило из кабины, ее тело было обнаружено жителями села Анастасьевка Сумской области и захоронено.

5 мая 1990 г. Екатерине Ивановне Зеленко указом Президента СССР было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Сегодня ее имя носит одна из малых планет.

Такое сопротивление советских людей заставило министра пропаганды Третьего рейха Й. Геббельса записать в дневнике: «Мы должны постепенно подготовить народ к ведению продолжительной войны. С распространением необоснованных иллюзий нужно покончить…»

Если нацистский бонза еще только собирался расставаться с иллюзиями, то многих рядовых действительность заставила сделать это куда быстрее. Совинформбюро опубликовало начатое 13 сентября и так и недописанное ефрейтором Шредером письмо невесте: «Два часа тому назад погиб Вернер Мейер. В 7 часов мы начали атаку, и Вернер выехал вперёд с лейтенантом. Дорога была минирована. Обоих разорвало в клочья. Вигант ранен в голову. Карл Юслорф тоже ранен в голову и, видимо, сойдёт с ума. Знаешь, сколько нас осталось? Из всего взвода уцелели только Ганс Грон да я. Позавчера рота за два часа потеряла 82 человека. От всего нашего гордого батальона осталась только маленькая кучка. Война эта жестока, и ещё многие лягут костьми в России...»

А ведь они, в соответствии с «Барбароссой», собирались разгромить СССР за пять-шесть недель.

ЮРИЙ РУБЦОВ