Американцы приехали в Москву и не поверили своим глазам. Москва встретила нас совсем не так, как мы ожидали
Джон и Эмили Паркер, прилетели сюда из солнечного Техаса, ожидая увидеть Красную площадь, Кремль и, может быть, пару медведей на улицах — шутка, конечно, но стереотипы живучи.
Однако Москва встретила нас совсем не так, как мы рисовали в своих мечтах за океаном. Этот город — настоящий калейдоскоп, где половина людей, кажется, приехала из Средней Азии, а другая половина — из какого-то другого мира.
Рассказываем, как Москва удивила нас своими красотами, людьми и неожиданными поворотами.
Первый шок: Половина Москвы — это Средняя Азия
Сойдя с трапа в Шереметьево, мы сразу почувствовали, что попали в другой мир. Пока ехали на такси до гостиницы на Тверской, Джон заметил: "Эмили, ты видишь? Половина людей вокруг — не русские!" И правда, в Москве, как нам потом объяснили, чуть ли не каждый второй — приезжий из Средней Азии: Киргизии, Узбекистана, Таджикистана. Они везде: метут улицы в ярких оранжевых жилетах, готовят шаурму в ларьках, носят коробки в торговых центрах. "Это как Техас с его мексиканцами, только ещё ярче", — сказал Джон, и я не могла не согласиться.
Наш водитель, Азамат из Бишкека, оказался настоящим гидом. Пока мы ползли в пробке, он с гордостью рассказывал: "Москва — мой второй дом. Я тут уже пять лет, улицы чищу, семью кормлю". Его русский был с лёгким акцентом, но таким живым, что мы невольно улыбались. Азамат даже показал нам фотку своих детей в киргизских шапочках — калпаках — и пообещал, что если мы захотим настоящий плов, он знает, где его найти. "Вот это гостеприимство!" — шепнула я Джону, и мы поняли: Москва — это не только русские купола, но и восточный колорит.
Красота, от которой захватывает дух: Кремль и Большой театр
На следующий день мы отправились к Кремлю. Стоя на Красной площади, мы замерли, как дети перед рождественской ёлкой. "Это как Капитолий, только с душой", — выдохнул Джон, глядя на золотые купола и кирпичные стены. Храм Василия Блаженного с его разноцветными луковицами казался сказочным замком — в Штатах такого не сыщешь. Мы бродили по брусчатке, фотографировали каждую башню, а вокруг гудела толпа: туристы, уличные музыканты и, конечно, приезжие из Средней Азии, продающие горячие пирожки с картошкой.
Потом был Большой театр. Мы купили билеты на балет "Щелкунчик" — недешёвое удовольствие, но оно того стоило. Золотые люстры, бархатные кресла, музыка Чайковского — всё это было как путешествие во времени. "У нас в Техасе такого нет", — шептала я Джону, пока танцоры кружились на сцене. После спектакля мы вышли на улицу, а там — киргизский парень в фартуке жарил шашлык на мангале прямо у метро. Запах специй смешался с холодным московским воздухом, и мы не удержались — взяли по шампуру. "Вкуснее, чем техасский барбекю!" — заявил Джон, и я с ним не спорила.
Торговые центры: Восточный базар в стекле и бетоне
Москва — это ещё и торговые центры, где кипит жизнь. Мы зашли в "Авиапарк" на Ходынке, и я чуть не потеряла Джона в толпе. "Эмили, тут как на базаре в Самарканде!" — крикнул он, указывая на прилавки с пахлавой, орехами и сушёными абрикосами. Продавцы — сплошь приезжие из Средней Азии — улыбались, предлагали попробовать всё подряд. Один из них, таджик по имени Рустам, угостил нас лепёшкой с кунжутом и сказал: "У нас в Душанбе так пекут, берите, даром!" Мы смутились, но отказываться не стали — слишком уж вкусно.
В фудкорте было ещё интереснее. Пока в Штатах мы привыкли к бургерам и тако, здесь нас ждали лагман, манты и плов. Мы с Джоном взяли по тарелке плова с бараниной, и официант, узбек по имени Шерзод, подмигнул: "Это не фастфуд, это душа!" "Где ещё в Америке найдёшь такое?" — смеялись мы, уплетая за обе щёки. Приезжие тут не просто работают — они привносят в Москву вкус своих гор и степей, и это нам ужасно понравилось.
Уборка улиц: Приезжие держат город в чистоте
Каждое утро мы видели, как Москва оживает. Уборка улиц — это целое шоу. "Эти ребята в оранжевом — как армия чистоты", — заметил Джон, глядя, как приезжие из Средней Азии метут тротуары, собирают мусор и даже моют памятники. Один из них, киргиз по имени Нурлан, попался нам на Арбате. Он ловко орудовал метлой, напевая что-то на своём языке, а потом вдруг остановился и спросил: "Американцы? Фото хотите?" Мы кивнули, и он позировал с метлой, как с гитарой, смеясь: "Я тут рок-звезда улиц!"
Нам рассказали, что без этих людей Москва бы утонула в грязи. Они работают в любую погоду — дождь ли, снег ли — и делают это с какой-то особой гордостью. "В Техасе такого не увидишь", — сказал Джон, и я подумала, что он прав: у нас уборка улиц — это просто работа, а тут — почти искусство.
Прикольные моменты: Как мы попали впросак
Москва подарила нам и кучу смешных историй. Однажды мы решили прокатиться на метро — и это было приключение! На станции "Киевская" нас чуть не унёс поток людей, а потом киргизский парень по имени Бекзат помог нам разобраться с автоматом для билетов. "Тыкай сюда, брат!" — сказал он Джону, и тот, краснея, тыкал не туда минут пять, пока Бекзат не сделал всё сам. "У нас в Оше проще — дал монету и поехал", — хохотал он, а мы чувствовали себя как дети на экзамене.
Ещё был случай в кафе на Тверской. Мы заказали кофе, а узбекский официант Алишер принёс нам чай с чабрецом и лепёшки. "Это лучше, чем ваш кофе!" — заявил он, и мы не стали спорить — чай оказался божественным. "В Штатах такого сервиса нет", — шепнула я Джону, а он только кивнул, жуя лепёшку.
А однажды на Красной площади к нам подбежал таджикский торговец сувенирами, Мурод, и чуть ли не силой всучил матрёшку. "Бери, сестра, это тебе счастье!" — кричал он, а потом спел что-то на своём языке, танцуя вокруг нас. Мы с Джоном ржали до слёз, а матрёшка теперь стоит у нас в номере — память о том дне.
Достопримечательности, которых нет в США: Парк Зарядье и ВДНХ
Мы не могли пропустить парк Зарядье. Это место — как кусочек будущего посреди старой Москвы. "Как будто в фильме про космос", — сказал Джон, стоя на парящем мосту над Москвой-рекой. Вид на Кремль оттуда — просто дух захватывает, а стеклянный купол "Стеклянной коры" напомнил нам о каких-то фантастических оранжереях. Вокруг гуляли приезжие из Средней Азии с детьми, и один из них, киргиз по имени Талгат, угостил нас сушёными яблоками: "У нас в горах такие растут!"
ВДНХ нас тоже поразила. Огромные павильоны, фонтаны, золотая статуя с колосом — это как ярмарка, только в сто раз круче. Мы катались на электросамокатах, ели мороженое, а потом наткнулись на узбекский ларек с самсой. Продавец, Жамшид, напек их прямо при нас, и мы с Джоном чуть язык не проглотили. "В Америке такого размаха нет", — сказал Джон, и я кивнула: у нас ярмарки — это просто аттракционы, а тут — целая жизнь.
Что нас покорило: То, чего не найти в Штатах
Москва удивила нас тем, чего мы не видели дома. Во-первых, метро. Эти станции — как дворцы: мрамор, мозаики, люстры. На "Комсомольской" мы стояли с открытыми ртами, пока приезжий из Таджикистана, Рахим, не подтолкнул нас: "Идите, поезд уходит!" Во-вторых, еда. Плов, манты, шашлык — это не просто блюда, это целая культура, которую привозят сюда люди из Средней Азии. "У нас такого разнообразия нет", — вздыхала я, пробуя очередную лепёшку.
А ещё — люди. Приезжие из Средней Азии добавляют Москве тепла. Они улыбаются, угощают, рассказывают истории. Один раз мы заблудились у ГУМа, и киргизский дворник Кубаныч показал нам дорогу, напевая песню про горы. "У нас в Америке все слишком заняты собой", — заметил Джон, и я подумала, что он прав: здесь есть какая-то душа, которой нам не хватает.
Последний день: Прощание с городом
Перед отлётом мы ещё раз прошлись по Красной площади. Айбек, тот самый мясник с рынка, которого мы встретили позже, подарил нам маленький пакетик зиры: "Для плова, как в Оше!" Мы с Джоном обнялись с ним, как с родным, и пообещали вернуться. Москва — это не только Кремль и Большой, это люди, которые делают её живой. "Мы уезжаем, но часть нас останется здесь", — сказал Джон, и я почувствовала, как слёзы щиплют глаза.