Валентина Лукащук — о сериале «Школа», Ане Носовой и своих «нулевых»
В 2025 году сериалу «Школа» исполняется 15 лет. Автор «Сноба» Егор Спесивцев поговорил с актрисой Валентиной Лукащук о феномене сериала, работе с Валерией Гай Германикой, роли Ани Носовой и «взрослых» ролях после «Школы».
«Школа» сегодня — это портал в 2000-е. Какими были твои 2000-е?
Мои школьные годы и годы учебы во ВГИКе пришлись на 2000-е. Я помню, что всегда был меланхоличный настрой, грустная музыка. Я вообще любила погрустить. Хотя поводов особо не было. Я ездила в метро, включала музыку и представляла, что я главная героиня, что меня бросил парень. Вот такие клипы крутила у себя в голове.
А что слушала?
В основном это была Земфира, Аврил Лавин, «Звери», саундтреки из фильмов — сборная солянка. Вообще, я хотела быть рок-звездой, собирать стадионы. В школе я выступала с любительской рок-группой на всяких мероприятиях, красила ярко глаза, носила только черную одежду, хотя ни к каким субкультурам не принадлежала. Старшеклассники говорили, что через десять лет я буду носить платья и ходить на каблуках. Я отвечала, что со мной этого никогда не случится. Они оказались правы.
То есть «эмочкой» ты не была?
До сериала я в глаза не видела эмо, не видела готов. Мне приходилось изучать их в интернете. Но, кстати, практически вся одежда Носовой была моей личной. Мне нравилось носить разноцветные колготки, гетры, белые рубашки с галстуком. Когда для «Школы» меня подстригли, покрасили и сделали «смоки айз», я была счастлива.
Как ты попала на проект, известно — неудачные пробы на «Мосфильме», встреча с Германикой, потом «Все умрут, а я останусь» и «Школа». Ты сразу понимала, что это какая-то мощная история будет? Тебя чем вообще проект заинтересовал?
Мне очень близка была Носова. Я же тоже всегда грустила. Когда я прочитала сценарий, я позвонила Сереже Белову, который сыграл Королева. Мы с ним были знакомы еще со ВГИКа. Сказала ему, что пробуюсь на Аню Носову. Он сразу сказал, что это абсолютно моя роль. И я только на нее и пробовалась с самого начала.
А как тогда выглядела Носова? Из чего ты ее «собирала»?
На момент проб было готово всего несколько серий, поэтому я глубоко не копала. Я исходила из того, что моя героиня долго была на домашнем обучении, друзей у нее нет и она живет в интернете. Такая вечная одиночка с большим сердцем.
Записи твоих проб сохранились — ты там несколько иначе играешь. Это потому, что нервно было пробоваться или Носову просто докрутили уже на съемках?
В пробах ключевым было, чтобы актеры не наигрывали. Чтобы получалось максимально приближенно к жизни, чтобы все разговаривали как в жизни. И меня там еще не «превратили» в Носову — может, поэтому кажется, что я там другая. Но я и правда другая — более коммуникабельная. Разве что такая же ранимая.
Как выглядел обычный съемочный день «Школы»?
Как обычный день в общеобразовательной школе. То есть у нас не было ни машин, ни такси. Все актеры добирались туда на метро — а это окраина Москвы, «Красногвардейская». Мы шли пешком со всеми детьми до школы. У них был первый звонок, а у нас начинались съемки. Все было очень буднично.
Но первые съемочные дни у тебя были не в школе.
Да, Носова же первые несколько серий была дома. Поэтому, в отличие от всех ребят, первый мой съемочный день проходил на квартире. И снимала тогда не Лера (Валерия Гай Германика, режиссер «Школы». — Прим. ред.), а Наташа Мещанинова. Так что у меня эти первые дни были очень спокойными. Там было всего три актера: я, бабушка и дедушка. Самое интересное началось, когда я тоже «пошла в школу».
Ребята уже друг с другом познакомились, подружились. И тут прихожу я, как настоящая Аня Носова. А что у нас творилось на площадке — просто не передать. Потому что все мы были молоды, открыты. Мы жгли. Многие шутки в «Школе» выдавали экспромтом. И Лера выбирала, говорила: «Это круто, это — не круто». В общем, нам давали свободу действий, и дальше мы просто кайфовали от процесса.
То есть что-то рождалось на чистой импровизации?
Что-то рождалось. Чем дольше мы снимали, тем понятнее становилось, что необязательно произносить какие-то прописанные фразы. Мы сразу уже понимали, что люди так не разговаривают. И на ходу меняли, предлагали что-то свое. Потом это стало обычным делом. Лера вообще не смотрела в сценарий. И от нас не требовала.
Плохой вопрос, но все равно задам: ты какой-то съемочный день помнишь лучше, чем остальные? Я предполагаю, что это либо психушка, либо похороны.
Мне очень запомнилась сцена из 66-й серии, где 23 минуты снимали одним кадром — это психушка, куда попала Носова, где она в конце кончает жизнь самоубийством. Вот это снималось очень долго, в районе 14 часов. Я там должна была переходить из одного помещения в другое, встречаться с бабушкой и дедушкой. И мы всего два раза дошли до самого конца, когда Носова записывает обращение на камеру и умирает.
Я помню, как я там рыдаю, говорю свой текст (который, кстати, я должна была придумать сама). Ложусь, накрываюсь одеялом. И на этом — «Стоп». Лера не могла смотреть все это на плейбэке, поэтому ей в конце показывали, что мы наснимали. И оказалось, что когда я поворачиваюсь, у меня на спине на весь экран видна петличка.
А уже стемнело, все устали. Невозможно было дальше снимать. В итоге сняли еще раз: я опять дошла до момента, когда нужно было говорить речь. И тут я понимаю, что я настолько «пустая», что у меня вообще ни одной слезинки не течет. Я доиграла, мы посмотрели второй вариант — ну, единственный. И Лера сказала, что это, наверное, получилось даже точнее, потому что человек, который хочет покончить с собой, скорее всего, будет спокоен. Он не истерит по этому поводу. Он уверен в своих действиях.
А ты линию Носовой наперед не знала?
У нас не было полного сценария — только на следующие несколько серий. Сначала на пять, потом на десять. Появлялась новая серия — и нам ее давали прочитать. То есть мы шли «наощупь». Но из-за того, что мы все время снимались, было очень мало выходных, это происходило очень естественно. Там же не писали чего-то из ряда вон выходящего, никакой резкой смены не было. Все как-то шло само собой…
Тебе бы хотелось сразу все знать? Это же актерски полезно.
Наверное, да. Потому что иначе ты упускаешь какие-то моменты, на которые заранее можешь намекнуть. Что-то можно было поярче сделать. Просто в «Школе» такой формат был, так много серий и героев, что ты не так глубоко следишь за кем-то одним. Но по-актерски я сейчас понимаю, что если бы я не знала в своих других работах, как моя героиня закончит, я могла бы очень много сцен неправильно сыграть.
Финал для Носовой придумала ты?
Я придумала, что она замолкает, потому что не может больше «вывозить» этот мир, и попадает в детскую психушку. Мне было интересно такое попробовать сыграть. Но это было просто мое актерское желание. Я не рассуждала, типа: «Ой, а как бы она закончила?» Мне просто интересно было поиграться в это. А Лера как-то на съемках сказала, что Носова вообще-то должна умереть. Это был такой символ окончания этого детского, наивного периода. Или нет. Я уже точно не помню, в чем был смысл.
То есть это не Аня умирает, а детство умирает?
Ну, мне кажется, что эту концовку нужно воспринимать как метафору. Не как то, что произошло бы на самом деле. Там же не было повода, чтобы так закончить жизнь. Аня Носова — это такой собирательный образ всех отвергнутых, непонятых и ранимых.
Тогда и похороны детства символичные получаются.
Похороны для меня были тяжеловаты. Я же лежала в гробу. Я потом даже не могла разговаривать, потому что очень серьезно к этому отнеслась. Представь: ты лежишь, у тебя закрыты глаза. Подходят одноклассники, бабушка с дедушкой, говорят тебе что-то на ухо, а ты не можешь ответить. Я думаю, что это может так и ощущаться, когда мы реально умрем и нас будут хоронить. Это было очень сильное впечатление.
Мы максимально быстро старались снять эту сцену. Всем было не по себе. Лера даже в какой-то момент сама взяла камеру, чтобы снять момент, где бабушка падает в обморок. А меня в это время должны были вытащить из гроба, потому что, когда она поворачивается обратно, в него уже начинают забивать гвозди. Тогда на меня это очень сильно повлияло. Половину дня я вообще ни с кем не разговаривала.
Кстати, важный вопрос: ты смотрела «Школу» целиком?
От начала до конца — никогда, клянусь. Я много раз пыталась, но мне так скучно становится, неинтересно. Потому что я знаю, что произойдет. Для меня это скорее способ вспомнить, как мы с ребятами существовали, как свободно было на площадке.
Из того, что смотрела, у тебя любимый момент с Носовой есть?
По-зрительски все оценили сцену с автоматом. Тогда это еще не так часто встречалось в новостях, мы не знали про случаи шутинга в американских школах. Поэтому, когда я прочитала сценарий, я думала: «Чего? Почему?» Но это эпически получилось.
Ты ощущаешь, что «Школа» — это явление? Как «Сопрано», скажем.
Это не мне судить. Я не кинокритик. Для меня, даже когда она крутилась по телевизору, это не было чем-то особенным. И из сегодняшнего дня я ощущаю так же. Потому что это обычная жизнь, которую я наблюдала, которую я хорошо знаю. Для меня было непонятно, почему это производит такой резонанс. Там же ничего сверхъестественного нет. Ну да, есть какие-то скандальные сцены «для искры», но чтобы это было какое-то откровение — да нет. Но я могу сказать, что до сих пор мне очень много в социальных сетях присылают сообщения в духе: «Снова осень, и мы в очередной раз пересматриваем “Школу”. Спасибо вам за вот это, спасибо за то».
Что отвечаешь?
«Благодарю, что не забываете». Здорово, что люди ностальгируют по этому времени. Что для кого-то это важно. Но не для меня. Я «Школу» пересматривать не хочу. И я уже никак себя не ассоциирую с сериалом «Школа». Просто из-за того, что часто благодарят, я понимаю, что эта работа была сделана не зря, что она «осталась».
Роль Носовой — это проклятье? Если возвращаться к аналогии с «Сопрано», был же прекрасный актер Джеймс Гандольфини, который навсегда остался Тони Сопрано. Не потому, что у него был узкий диапазон. Просто очень характерный персонаж, очень точное попадание в образ. Ты себя так никогда не ощущала?
Нет, я так не считаю. Все мои роли сильно отличаются от того, какая я в жизни. И не только внешне. Когда я после съемок в «Школе» смывала макияж и ехала в метро, меня никто не узнавал. И это очень большой плюс. Меня вряд ли могут ассоциировать только со «Школой», потому что я сама по себе не выгляжу, как Аня Носова.
Все мои следующие проекты, хотя их не так много, были с очень достойными режиссерами. Это достойные работы, по которым меня сегодня узнают чаще, чем по сериалу «Школа». Так что у меня нет комплекса, что Аня Носова — это была вершина моей карьеры. Хотя для кого-то так и есть. Но кто-то узнал меня в другом фильме или сериале и только потом дошел до «Школы». А может быть, и не дошел.
Школьникам сегодня «Школа» интересна, потому что ничего не изменилось, или потому что Россия 2000-х — это уже давно экзотический сеттинг?
Сегодняшние школьники — это совершенно другие люди. У них совсем другие интересы. Они выросли на другой музыке, на других человеческих понятиях. Поэтому мне кажется, что «Школу» чаще всего смотрит то поколение, которое ее и смотрело, когда она только вышла. Молодым скорее интересно посмотреть, «что там такое было». Как мне интересно посмотреть сериал про школьников 1980-х и 1990-х.
Ты довольно редко снимаешься в последнее время. Для тех, кто помнит тебя из «Школы», можешь рассказать, где посмотреть на тебя уже совсем взрослую?
У меня никогда не было амбиций сниматься в трех проектах в год и быть везде. Мне, наоборот, не нравится, когда одни и те же лица. Только закончился один сериал, а в следующем опять ты. Своей актерской судьбой я, в принципе, довольна, потому что много с кем работала. Из последнего, в чем мне по-актерски очень повезло сняться, — это сериал «Выжившие». У меня очень амплитудная роль: учительница начальных классов, которая по вечерам ходит на свидания на «одну ночь» с разными незнакомыми людьми, а в финале поднимает восстание. Не буду спойлерить, там много интересного — вот это была большая удача. Это прямо такая взрослая работа.
Когда проекты типа «Друзей» или «Сопрано» идут годами, люди, каждый день изображающие семью или друзей на площадке, действительно становятся в каком-то смысле родственниками друг другу. Ты такое влияние «Школы» на себя ощущала? Или, может, с Аней Носовой получилось перепрожить что-то?
Я бы так не сказала. Все-таки Ане Носовой 15 лет, а мне на тот момент было 21. И все ее переживания из сериала мной давно были пройдены и меня не интересовали.
То есть я не стала слушать музыку эмо, не ходила со «смоки», в гетрах и в разноцветных колготках. Но на меня, конечно, повлияла атмосфера и люди, которые были со мной тогда. У меня до сих пор очень близкие отношения со многими из «школьников»: Аня Шепелева остается одной из моих лучших подруг, и с остальными ребятами мы тоже общаемся. Это было очень весело, мы были очень молоды. Это была наша первая серьезная работа. Первые сообщения в соцсетях от поклонников.
Последний вопрос. Обычно я прошу героев вспомнить какое-то важное впечатление из жизни, которое значительно на них повлияло. Сегодня я немного переформулирую этот момент: если возвращаться в школу — не в сериал, а в твою — что самое яркое, самое значительное из этого периода ты помнишь?
Классе в десятом или одиннадцатом я участвовала в каком-то празднике. Я была и ведущей, и с песней выступала, и танцевала. И я провалилась везде. Это были ужасные выступления. Особенно с музыкой: под расстроенную гитару, я не попадала в ноты — и вся школа на меня смотрела. Вся школа смотрела на этот позор. И вот это повисшее в воздухе чувство разочарования какого-то — это было ужасно.
Я тогда занималась во МХАТе на подготовительных курсах перед поступлением в институт. Мы каждые выходные собирались в кружок и делились какими-то своими потрясениями за последнюю неделю. Я рассказала тогда эту историю и зареклась, что больше никогда на сцену не выйду, потому что я бездарность и это ужасное чувство. И тогда один из педагогов сказал, что это абсолютно нормально и бывает со всеми. Что я не первая, не последняя — просто нужно вынести из этого какой-то урок. И так и есть.
Тогда для меня это была драматичная история, а сейчас я понимаю, что без этих падений и разочарований не бывает становления тебя, твоего стержня, который в будущем гарантирует, что все у тебя будет хорошо. Ты будешь сильной и талантливой, и все сможешь. Просто бывают такие вещи. И это был мой первый громкий провал.
Беседовал Егор Спесивцев