Алена Солнцева о том, как оптимизация в образовании лишает будущего сельский мир среднерусской полосы

Донеслись слухи: начальную школу в Щелыкове закрывают. Население заволновалось. Щелыково – особое место в Костромской области, это не деревня, но и не город, поселок при мемориальном музее драматурга Островского и санатории, принадлежащем Союзу театральных деятелей. Раньше был колхоз, тоже имени Островского, но теперь его нет. Все, кто в Щелыкове еще работает, заняты либо в музее, либо в санатории, есть еще почта, отделение полиции, два частных магазина, одна лесопилка, фельдшерский пункт и детский сад.

Ну и школа, в которой работает одна учительница, она же заведующая, она же уборщица. А учеников в школе сейчас двое. Один во втором классе, другая – в третьем. Вот и решили в администрации района, что пора школу закрывать, экономия почти 800 тысяч рублей в год (правда, из муниципального бюджета на школу идет только 330 тысяч рублей, остальное дают областной и федеральный, но все равно экономия). Те дети, которые сейчас ходят в детский сад, смогут ездить на школьном автобусе за 18 км в другую деревню. Там детей побольше, нормальные, хотя и небольшие классы, будут учиться со сверстниками. Ежедневные утомительные для маленьких детей переезды в школу и обратно волнуют только родителей. Для района – нормальная практика, а что делать? Население стареет, молодые уезжают в город, где нет проблем со школой, с работой, с развлечениями. Сельские школы теперь, после введения подушевого финансирования, приходится оптимизировать.

Специалисты знают, какие с этим связаны проблемы: если рождаемость вдруг вырастет, школу обратно не откроют. А село без школы становится ущербным, из него уезжают и те молодые, кто еще оставался. Кстати, куда устраиваться на работу учительнице, тоже вопрос: мобильность учителей в сельской местности, где люди живут за счет своего хозяйства, минимальна.

Но в Щелыкове, помимо общих проблем, есть и своя специфика. Начальная общеобразовательная школа им. А.Н. Островского в селе Щелыкове существует с 1899 года, в ее открытии принимала участие вдова драматурга Марья Васильевна Островская. Тогда школа была земской. Известно, что в 1914 году в ней обучались 19 мальчиков и 12 девочек, в 1915 году – 31 ученик (18 и 13). Работала тоже одна учительница, девица Павла Николаевна Невская, 1888 года рождения, окончившая Костромское епархиальное училище, где было 6 классов. Заработная плата учительницы составляла 360 рублей в год (и еще 60 рублей давали на содержание прислуги). Здание школы было построено, как считается, семьей Островских, оно и сейчас сохранилось примерно в том же виде, только вместо печного отопления – тепло идет от санаторской газовой котельной. Водопровода в школе нет, воду приносят ведрами в умывальник, а уборная – есть, две кабинки с биотуалетами. В старой школе завтраками детей не кормили, теперь – кормят за счет государства, не в здании школы, а в столовой санатория.

История земских школ – это большая часть истории развития местного самоуправления в России. До образования земств школ в деревнях было очень мало: казенные начальные училища министерства государственного имущества; церковно-приходские, созданные за счет пожертвований прихожан; да частные, если у помещиков была охота с ними возиться (самый известный пример – Лев Толстой свою яснополянскую школу открыл и содержал за свой счет). А вот в шестидесятые годы, с появлением земства, ситуация начала меняться. Расходы на школы относились к числу необязательных, земские управы обязывали содержать военные казармы, пожарные службы, дорожные работы, а вот школы – по желанию. Но желание было: общественность тогда свято верила в пользу образования, считалось, что вместе с грамотой к сельским жителям придет гуманность, смягчение нравов, а вслед за ним – достаток, культура, развитие ремесел.

В земских школах образование было бесплатным, учили кого год, кого два, но чаще – три. Письму, счету, чтению, начальным знаниям по естественным наукам. А в некоторых школах – еще и иностранным языкам, не древним, как в гимназиях, а современным. Обязательным был закон Божий, но если поначалу на него приходилось не более двух часов в неделю, то под давлением Синода и с одобрения царя Александра Третьего, а потом и Николая Второго, количество часов, отведенных на воспитание благочестия, постоянно увеличивалось. Однако светский характер в земских школах сохранялся.

Обучали и ручному труду, ремеслам, во многих школах были и занятия для взрослых, устраивались школы грамоты, самодеятельные театральные спектакли, чтения, демонстрации картин при помощи волшебного фонаря. Для детей из отдаленных деревень кое-где организуются "ночлежные приюты", в начале 90-х годов XIX века некоторые школы стали подвозить учеников на занятия на арендованных лошадях. По инициативе земских врачей возникает идея бесплатных завтраков, через школы оказывают денежную помощь бедным ученикам на одежду и обувь.

Совершенствуются учебные программы, разрабатываются новые методы преподавания. Все это делается не разом, не быстро и с большими издержками, просвещению сопротивляется не только часть помещиков, священники, но и сами крестьяне, считая, что пользы от школы нет, а детям есть чем в доме заняться. Но со временем в пользу образования стали верить и родители малолетних учеников.

В том самом Кинешемском уезде, к которому в XIX веке относилась щелыковская школа, в 1914 году, к полувековому юбилею российского земского самоуправления, местному уроженцу, студенту Петербургского университета Н.Д. Кондратьеву заказали очерк развития местной земской организации. Молодой человек с усердием задание выполнил, изучив достижения, в том числе и в области школьного образования. К 1916 году на территории нынешнего Островского района было 34 школы Кинешемского земства, два училища министерства народного просвещения, две церковноприходских школы (и министерские, и церковно-приходские школы пользовались пособием от земства). Было и несколько частных школ – в деревне Крутец, например, были даже занятия для детей дошкольного возраста, где малыши "осваивали правила гигиены, учились обращаться с носовым платком, с голоса выучивали основные молитвы, играли, совершали дальние прогулки".

Сегодня в Островском районе осталось всего 14 образовательных учреждений, в том числе два детских сада, три начальные школы, четыре основные, пять средних школ. В процессе оптимизаций расходов закрыто несколько начальных школ и детских садов (одну из начальных школ отстоял сход селян), при этом постоянно идет ликвидация ставок, закрытие зданий и прочее "сокращение неэффективных расходов в отрасли образования". Районный отдел образования послушно выполняет распоряжения министерства.

Количество населения точно установить невозможно. Согласно последней переписи, в Островском районе проживает всего 10 908 человек, из них детей от 0 до 10 лет более 1300. Население убывает, и Костромская область в лидерах этого процесса.

Закрытие школы в Щелыкове как раз в преддверии 200-летия драматурга, имя которого она носит, – конечно, свидетельство отчаяния и угасания края. Сейчас в местном детском саду (тоже носит имя Островского) семеро детей. Их родители, возможно, планируя свое будущее, воспримут закрытие школы как дополнительный довод для отъезда. Во всяком случае, стимула для выбора жизни в Щелыкове у них точно не будет.

Я вспоминаю свой разговор с сотрудницей музея, дочь которой училась в щелыковской начальной школе. Она рассказала, что приехав в музей на работу после института, была уверена, что уедет, отработав положенный срок, но родился ребенок, и показалось, что удобнее воспитывать дочь в тихом и безопасном месте, где в детском саду каждому воспитаннику уделяют много внимания. И тогда они с мужем решили, что уедут, когда придет пора вести дочь в школу. Но идея практически индивидуального образования в маленькой сельской школе в двух шагах от дома заставила их пересмотреть свое решение. В результате они до сих пор живут и работают в Щелыкове, а их дочь, окончив сначала начальную школу под боком, а потом и среднюю подальше, легко поступила в институт. Известно, что наличие доступного образования, вместе с медицинским обслуживанием, держит деревню живой.

Сегодня все говорят, что, мол, к сожалению, но школы приходится закрывать, потому что неэффективно их содержать при малом числе детей, да и преподавание не такое качественное, и техническая база отстает, и молодых кадров нет. В общем, будет больше детей, тогда и поговорим. Однако про открытие новых школ никто не слышал, да и откуда взяться детям в сельских районах, если там не будет ни школ, ни детских садов? Получается замкнутый круг.

Что можно сделать? Вероятно, школа может стать местом обучения не только детей, но и взрослых. Компьютерные курсы для пожилых, например, ремесла, музыкальные кружки – все это сейчас недоступно сельским жителям.

Проблем с этим много, к тому же возникает множество административных запретов, возможно, что и желания у населения развивать свои способности тоже нет. Всем проще – закрыть школу. Пусть и с вековой историей. Пусть и почти музейный объект. А если бы запретов и отчетности было бы у нас меньше, а инициативы снизу больше, можно было бы сохранить и здание, и учительницу, и детей среднего возраста привлечь к дополнительному образованию, и фонд помощи школы организовать.

Организовать в школе музей земства, например – рядом ведь большой федеральный музей. Но инициатива у нас не поддерживается, административные препоны множатся, бюрократия требует жертв, и щелыковская школа может быть закрыта.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.