Дом, который построил врач
Вспоминаем о докторе Сергее Нифонтове, жившем в Рыбинске в 1910-е годы Врач Сергей Нифонтов жил в Рыбинске всего девять лет. Однако городу от него достался богатый подарок – двухэтажный дом цвета «шартрез» на ул. Пушкина, 32, настоящее украшение в стиле модерн.
Его гладкий, без выступов фасад подчеркнут редкими геометрическими деталями — по последнему слову архитектурной моды начала 20 века. Столь скупые детали разительно отличаются от обильных лепных фигур и цветов, столь любимых купчинами Рыбинска. Вспомним хотя бы фасады зданий на ул. Крестовой, 39 или на ул. Герцена, 5.
Сергей Нифонтов строил это аккуратное здание для своей небольшой семьи – жены, сына и дочери, желая поселиться в Рыбинске надолго. Но революция решила по-другому.
Экономили каждую копейку
Сергей Нифонтов происходил из костромских дворян, в его роду было много духовенства. Священником был и его отец Александр, костромской протоиерей. А вот Сергей решил лечить людей. В 1898-м молодой человек окончил медицинский факультет Казанского университета, его удостоили «степени лекаря с отличием».
За полученную стипендию Нифонтов «обязан отслужить 2,5 года». И он отправляется на западную границу Российской империи – в литовский город Вильно. Здесь он трудится уездным врачом: ездит с командировками по селам и деревням губернии. В Вильно у них с женой Зинаидой рождается сын Александр, названный в честь деда.
Отслужив положенный срок, доктор с семьей возвращается в родную Костромскую губернию, ближе к корням. Здесь Нифонтов трудится в Галиче, а затем – в Нерехтском уезде, где служит врачом при бумажно-ткацкой мануфактуре. Здесь у супругов родилась дочь Леля.
Молодого врача с 8-лет-ним стажем отмечают и просят заведовать земской больницей Нерехты. Нифонтов с блеском оправдывает возложенные надежды. Да еще и ведет широкую общественную деятельность, развивая сеть больниц в Нерехтском уезде.
Вот цитата из благодарственного письма, адресованного Сергею Нифонтову: «Вы заботились о медицинском деле всего уезда, не ограничиваясь лишь своим участком. При вашем участии выросло число врачебных участков, начали строить земские больницы».
Но семье молодого энтузиаста негде жить. Поэтому Сергей Нифонтов находит множество подработок, упорно трудится и копит-копит-копит. Ответственную должность заведующего больницей он совмещает с работой врача в женской гимназии Нерехты, да еще и преподает гигиену в мужской гимназии. По воспоминаниям близких, Нифонтовы жили очень экономно, считая каждую копейку, чтобы построить свой дом. «По крайней мере, дети будут устроены», — повторял Сергей Александрович.
И даже гипноз
Вероятнее всего, Нифонтов хотел осесть в родном Костромском краю, свить семейное гнездо неподалеку от родственников. Однако в 1910 году его назначают земским доктором в Рыбинск. И свой дом он строит уже здесь.
Средств на хорошее каменное здание все еще не хватает, и доктору снова приходится совмещать. Он трудится с раннего утра и до поздней ночи. Помимо исполнения основных обязанностей в земской больнице, он, как и в Нерехте, работает в рыбинских мужской и женской гимназиях – и врачом, и педагогом.
Кроме того, Нифонтов принимает пациентов дома. Он пользуется популярностью у жен горьких рыбинских пьяниц. В городе его знают как гипнолога, который может за несколько сеансов навсегда отлучить от рюмки.
И мечта все ближе. В 1912 году доктор за тысячу рублей купил участок на ул. Пушкинской напротив храма Спаса Нерукотворного. Это светлая двухэтажная церковь в неорусском стиле – с золотыми куполами, шатровой колокольней высотой 36 метров и высоким сказочным крыльцом с арками. И это настоящая архитектурная доминанта южной части Рыбинска – самая высокая и, уж конечно, самая величественная.
Неподалеку от нее как раз в начале 1910-х годов возводят пожарную каланчу и католический костел, но кто ж рискнет их сравнивать с церковью Спаса. Под ее сенью и начинает строить свой двухэтажный каменный домик костромской врач Сергей Нифонтов.
Для начала он освобождает участок под стройку. Здесь еще сохранились остатки имения мещанки Натальи Рахмановой. Эти деревянные флигели сын доктора Александр в воспоминаниях называет «две халупы». Их быстро снесли.
В конце мая 1913 года Нифонтов пишет в городскую управу заявление, где просит разрешить ему «устройство каменного двухэтажного дома на Пушкинской улице». Он подключает к проекту молодого архитектора питерской школы Константина Гуськова. Тот окончил Санкт-Петербургский институт гражданских инженеров и после работы в Уфе служит главным архитектором Рыбинска. Гуськов пишет о проекте в управу: «Я принимаю наблюдение и ответственность за постройкой каменного двухэтажного дома и надворного деревянного флигеля с сараем во владении Нифонтова».
Все лето и осень 1913 года на Пушкинской кипит работа. Кроме занятия своей обширной практикой, Нифонтов еще и печется о строительстве. «Сергей Александрович увлечен – проект, фундамент, печи, пол и прочее», — записывает в эти дни 14-летний сын доктора Александр. Но труды не пропадают даром – уже к зиме гнездышко доктора подведено под крышу. А к осени 1914-го семья наконец переезжает. Что за дом придумал и построил доктор, наверняка сплетничают горожане. Небольшой, но вместительный: здесь две квартиры – на втором этаже живут Нифонтовы, первый сдают, чтобы получать прибыль. В каждой квартире по 6 комнат, есть канализация. Окна смотрят на восток и юг, в комнатах всегда светло. Во дворе – нужные хозяйственные постройки: прачечная, погреба, сторожка, сарай. Вместе с Нифонтовыми живет родственница жены Вера, из прислуги – кухарка и горничная. Так семья живет три счастливых года.
Для пользы общества
Хватало сил у доктора еще и на то, чтобы улучшать общество вокруг. Мы знаем это благодаря трудам внука доктора, нашего современника филолога Валентина Хализева. В московской Ленинке он познакомился с материалами ярославского съезда врачей, где выступал его дед.
— Я поразился обилию того, что делал С.А. как общественник губернского масштаба, организатор медицинской деятельности, ее критик, обновитель и статистик. С.А. намечает проект губернской санитарной организации. Он решительно отвергает практику платных привилегированных коек в земских больницах. Он предлагает изменить принципы лечения в губернской больнице и в уездах, — перечисляет Хализев.
На собрании Естественно-научного общества Нифонтов выступает с докладами «Чума в Астраханской губернии» и «Влияние солнечного света на здорового и больного». Его труды регулярно публикуют в газетах.
Горячо отстаивал Сергей Нифонтов и политические свободы россиян. В «Рыбинской газете» (1912 год), обсуждая выборы в Госдуму, он призывает отдать голоса не правым депутатам, а тем, кто поддерживает Манифест 17 октября 1905 года, где говорилось о конституции и свободах. Произносит доктор слова в защиту иностранцев и против националистов. И призывает:
«Мы любим родину и желаем ей поступательного развития, поэтому надо отдать голоса прогрессистам. Когда Россия расцветет, мы полюбим ее еще больше. Теперь мы ее любим и жалеем, тогда же будем любить и радоваться. Теперь следует меньше заявлять о своих правах и больше налагать на себя обязанностей. Даже скромное и незаметное дело сейчас неизмеримо важнее громких и хлестких фраз». Изгнание После февральской революции Сергей Нифонтов – один из ведущих политических деятелей Рыбинска. Он входит в Комитет общественных организаций, к которому в период безвластия отошла печальная обязанность управлять городом.
Доктора Нифонтова упоминают в издании 1922 года «Рыбинск в революции»: «Общественная жизнь города находилась в руках буржуазного Комитета общественных организаций, руководимого доктором Нифонтовым, Сыромятниковым, Овсянниковым, Девяткиным. Городским головой был меньшевик Михайлов. Буржуазно-либеральный комитет оказался слишком реакционным и должен был уступить Совету рабочих и солдатских депутатов».
И после Октябрьской революции пришлось уступить. В 1918 году деятелю либерального толка Нифонтову оставаться в Рыбинске стало опасно. В семье потом передавали легенду: Сергей Александрович, уходя на ночное дежурство, брал с собой 19-летнего сына. Боялись, что ночью большевики ворвутся и расстреляют взрослых мужчин. Весной 1919-го семья доктора, потеряв дом, перебралась на родину в Кострому.
Сын Александр пунктирно описывает переезд: «Склока в больнице, травля С.А. Три недели тревог, телеграмма, переезд семьи в Кострому. Лимит 100 пудов по воде. Ликвидирую обстановку на Пушкинской, продажа мебели, дров, ящик для рояля, возчик-пациент, рояль «забыт» на пристани под угрозой конфискации». В тот же месяц Сергей Александрович Нифонтов скончался от тифа, скорее всего, подхваченного по дороге.
А дом цвета «шартрез» по воле хозяина передали рыбинскому научному обществу, где Сергей Нифонтов состоял. «Разбирая свои коллекции, мы вспоминали: это была Лелина комната, здесь жил и принимал больных Сергей Александрович. Эти памятки одухотворяли наши безмолвные естественно-научные коллекции», — пишет руководитель рыбинского РНО Алексей Золотарев.
В статье использованы мемуары филолога Валентина Хализева