Спасатели прошлого: археолог Виктор Дьяконов рассказал о культовых объектах и тайнах исследований

Просторы нашей республики хранят огромный, неизведанный пласт, который может стать ключом к разгадке представления и толкования этих процессов. О древних культурах и научных экспедициях нам рассказал известный якутский археолог, кандидат исторических наук Виктор Дьяконов.

Заповедная земля

– Виктор Михайлович, прошлый археологический сезон 2024 года вы работали в Оленёкском эвенкийском национальном районе. А чем он интересен в плане археологии?

– Оленекский улус – самый большой район в Якутии. По территории чуть больше Польши и составляет 10% от всей площади нашей республики. Плотность населения – 1 человек на 100 кв. км. Это когда можно ехать сутками и не встретить ни одного населённого пункта и человека…

По сути, это нетронутая человеком заповедная земля. Район весьма перспективный в плане изучения археологических культур – от палеолита до нового времени включительно.

Мы работали в составе научной экспедиции Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения Российской академии наук.

– Что изучали?

– Древние святилища. Если точнее, документировали священные (сакральные) места коренных малочисленных народов Севера Якутии в зоне деятельности АК «АЛРОСА». Замечу, что финансировала работы сама компания, им было важно знать, где находятся сакральные места, чтобы в процессе геологоразведки обходить их стороной.

Мы прошли по рекам Оленёк и Арга Сала общей протяженностью маршрутов в 320 км, в ходе которых были обследованы и задокументированы 2 стоянки каменного века (Оленёк-I и Хара Хая Юрягэ), 4 древних святилища (Тангаралаах, Иичээн Чиэрэгэ, Иккис Аппа-I и II), на трех из которых найдены наскальные рисунки и жертвенники, 7 воздушных, наземных и грунтовых погребений и могильников (Кырылаах Юрягэ, Улахан Бердакит I–III, Томтор, Оросу), а также 9 поселений и хозяйственных построек этнографического времени (Киси Унгуохтаах, Улахан Бердакит 1-2, Куччугуй Бердакит, Улахан Бёгюлю 1-2, Куччугуй Бёгюлю, Халтама, полевой стан Арга Сала).

Всего в рамках проекта задокументировано 15 объектов, среди которых могильники, погребения, святилища, неолитические стоянки, писаницы и другие памятники Оленекского эвенкийского национального района.

Культовые объекты трёх народов

– Что представляют собой святилища и какие народы их оставили?

– Это три культовых объекта трёх народов, причём каждый из них посвящён их почитаемым божествам: святилище Тангаралаах (по-якутски – «Божественное»), культовый комплекс Сэвэки (по-эвенкийски – «Дух леса»), культовый комплекс Куойка, это уже нганасанское        божество-идол. Что интересно, нганасаны – коренной самодийский народ Сибири и на сегодня их поселений в Якутии уже нет, ближайшие находятся на Таймыре в Красноярском крае.

На всех трёх святилищах были выявлены жертвенники с разнообразными подношениями и писаницы. Когда находишься рядом с ними, просто всем нутром ощущаешь, что это реальные места силы. Древние умели чувствовать такое.

Святилища расположены в разных местах. Тангаралаах – на правом берегу реки Оленёк в 1825 км от устья и на 245 км выше по течению от села Оленёк. Оно, помимо всего, интересно неплохо сохранившимися писаницами на скале, где в 7-15 метрах от среза реки выделено 6 плоскостей с рисунками, выполненными красной охрой. Самые крупные из них – стилизованные шаманские антропоморфные фигуры с ритуальными масками-личинами. Один из них как бы с негативным выражением, другой – с позитивным. В третьей фигуре легко опознаётся изображение шамана, раскинувшего, подобно птице, обе руки при камлании. На его костюме просматриваются нагрудные железные подвески и пояса, внизу бахрома. Это такой своеобразный иконостас древних обитателей оленёкского заполярья. Сохранились также ряды пятен и другие загадочные знаки. Памятник предварительно датирован эпохой палеометалла и средневековья.

Вообще, вдоль реки простираются скалы, некоторые очень величественные и живописные, не уступающие Ленским столбам. А святилище Тангаралаах хоть и расположено на скале, но само место довольно неприметное.

Рисунки находятся на большой высоте. Чтобы забраться туда, нужны альпинистское снаряжение и умение им пользоваться. Скорее всего, для того чтобы сделать их, древние охотники ставили какие-то надстройки. Нам, чтобы сфотографировать их, пришлось поднимать дрон.

Река Оленек примечательна тем, что на ней, в отличие от Лены и других рек, где большой антропогенный прессинг, писаницы сохранились более в лучшем виде. И я уверен, что будут и новые находки.

Тем более, что современные методы цифровой обработки изображений с усилением цветового контраста сейчас позволяют фиксировать то, что мы не видели невооруженным взглядом, рисунки выцветшие, слившиеся с цветом скалы, покрытые минеральными натёками – те, что ускользнули от внимания первых исследователей. Это открывает новые перспективы в изучении писаниц.

Божество эвенков и идол нганасан

Святилище Сэвэки расположено в 7–8 км вверх от урочища Кирбэй, на левом берегу р. Арга-Салаа (левый приток р. Оленёк, в 1525 км от устья), в 175 км от её устья, недалеко от устья речки Кукусунда. Здесь среди нагромождения камней на высоте 70-80 м находится каменный навес, рядом с которым сохранились изображения, выполненные светло-красной и красной охрой – люди, олени, знаки, которые что-то означали.

В гроте у рисунков – жертвенник с каменным, костяным и деревянным инвентарем, предметами быта. Среди находок костяные и деревянные наконечники стрел, ножевидные пластины, поделки из костей оленя.

А вот культовый комплекс Куойка находится в 850 км ниже Оленька, на границе Оленёкского и Булунского районов. Отмечу, что все три комплекса были в своё время обнаружены и исследованы братьями Архиповыми – Иваном и Никитой Деевичами.

Результаты исследования культового комплекса Куойка пока не введены в научный оборот. Однако в фондах Оленёкского историко-этнографического музея народов Севера хранится большая коллекция костяных наконечников стрел и других предметов из жертвенников этого святилища, располагавшихся у двух каменных скал устья реки Куойка, недвусмысленно носящего имя нганасанского идола-божества. Всем советую посетить этот музей: там просто шикарные коллекции!

– Вы говорили, что там приносились некие жертвоприношения. Что вы имеете в виду?

– Кости там, конечно, есть, однако они принадлежат животным, в первую очередь оленям. Их там просто масса. А отдавали, жертвовали богам и духам местности на таких святилищах в основном какие-то вещи, связанные с охотой и добычей огня: наконечники стрел, дротики каменные, костяные, железные, гарпуны, самострелы. А также кресала, огневые доски.

По большому счёту эти традиции в неизменном виде дошли до нашего времени. Охотники, которые проходят мимо, до сих пор оставляют там те же патроны и спички. По ним, кстати, можно писать историю орудий охоты и огнестрельного оружия, которое использовалось с начала его появления на Севере и до наших дней.

В поисках невидимого

– Вы уже находили стоянки древних людей. А по каким признакам можно определить или предположить, что на том или ином месте тысячи лет назад останавливались или жили наши далёкие предки?

– Организованные сообщества, говорим ли мы о гомо сапиенсе или существовавших других видах гоминидов, обосновывали свои поселения по довольно простым законам, в основе которых, как и сейчас, удобство логистики, доступ к основным ресурсам и защита от внешних угроз.

Конечно, ландшафты меняются, но отдельные реперные точки остаются неизменными. И чтобы примерно предположить место нахождения стоянки, порой хватает дедукции и работы с картами: смотришь по ним предполагаемую логистику, возможные места переходов, удобные, возвышенные места для поселений, где есть рядом вода, устья рек, возвышенности.

Но в любом случае приходится много ходить пешком, искать, смотреть, копать. Если говорить о неолите, когда всё уже скрыто под глубокими слоями земли, что-то приходит с опытом, когда у тебя уже намётанный глаз, где-то срабатывает «чуйка». Ты идёшь по тайге, смотришь и тут появляется уверенность, что где-то здесь что-то должно быть. И если всё сойдётся, делаешь очередной шурф и находишь первые признаки: обожжённые кости, каменные сколы, а затем уже наконечники, гарпуны, фрагменты керамики. И это только начало предстоящей огромной работы. Это примерно как обнаружить самую верхушку айсберга, а выкопать и буквально просеять нужно будет весь его объём и массу.

Масштабная экспедиция

– Кстати об айсберге, помимо Оленька, прошлым летом вы работали и на Вилюе. Ведь там было нечто грандиозное?

– Действительно там проходила масштабная экспедиция отдела спасательных археологических работ Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук.

Почему спасательная? Потому что раскопки были проведены в связи с планируемым увеличением уровня воды в зоне Вилюйской ГЭС-3. ГЭС развивается, вводятся новые мощности, и в зону подтопления попадает четыре из нескольких десятков известных на Вилюе археологических объектов.

Собственно, археологи начали работать в Вилюйском районе ещё с 50-х годов прошлого века, ещё до начала затопления Вилюйского водохранилища. И три из четырех этих стоянок были известны еще с 1970-х годов. Четвертая открыта совсем недавно, в 2022 году. Вот их и надо было спасать для науки.

Археологические работы были профинансированы «Вилюйской ГЭС-3» и АЛРОСА. Что позволило привлечь на целый сезон невиданное количество археологов со всей страны, когда на четырех участках реки Вилюй изыскания проводили одновременно около 150 специалистов.

Бывают экспедиции и крупнее, но в археологии Якутии такое впервые, чтобы за один сезон было выкопано столько площади стоянок первобытных людей. Работали на территории реки примерно от поселка Чернышевский до поселка Светлый. За один сезон было исследовано около 16 тысяч квадратных метров. Добавлю, что вскрывали культурные слои на глубине от 50 сантиметров до 5,5 метра, а это уже вечная мерзлота. За три месяца, которые нам дал археологический сезон, было сделано более 50 тысяч находок. Для археологов это праздник.

Находки освещают историю заселения Вилюя последних 14-15 тысяч лет. Я большую часть экспедиции провёл в составе отряда на стоянке «Хатынгнаах-II». Это многослойный памятник, самые нижние и древние слои которого находятся в мерзлоте. Буквально оттаивали и раскапывали землю и мерзлоту слой за слоем.

Для будущих поколений археологов

– Подчеркну, материал богатейший сразу по нескольким существовавшим здесь культурам. Так были обнаружены кости крупных вымерших животных представителей мамонтовой фауны вместе с каменными изделиями, обработанными человеком. Это следы, скорее всего, дюктайской культуры времен верхнего палеолита.

Среди наших находок есть характерные для этой культуры изделия: рубила, скребла, нуклеусы. Скребла делались из кремня, кварцита и использовались для обработки шкур добытых животных.

Среди находок имеются ядрища-нуклеусы, от которых откалывались тонкие, как лезвия бритвы, пластины. Используемые в орудиях из крупных костей, они вставлялись в пазы и представляли собой весьма эффективное орудие охоты. Также мы нашли обработанные с двух сторон ножи и наконечники копий или дротиков.

Есть среди находок и  некоторое количество образцов сумнагинской культуры. Для них характерны нуклеусы призматической и конической формы, микропластинчатое расщепление, торцовый принцип снятия пластин. Большое место среди находок занимает инвентарь сыалахской культуры раннего неолита V– середины IV тысячелетий до н.э. С этой культурой связано появление самой ранней керамической посуды в Якутии, фрагменты которой в большом количестве были обнаружены нами в культурных слоях стоянки «Хатынгнаах-II».

Средний неолит представлен на этой стоянке белькачинской культурой IV–III тысячелетий до нашей эры, в первую очередь это хорошо узнаваемые керамические сосуды со шнуровыми отпечатками и валиками, рассеченными зубчатыми штампами. Эти люди пришли в Якутию, видимо, из Приамурья, потому что там тоже был обнаружен целый кластер стоянок с такой керамикой.

На стоянке «Хатынгнаах-II» было обнаружено одно из немногих в Якутии погребений человека этой культуры. Репрезентативный материал принадлежит ымыяхтахской культуре финала каменного века (III–II тыс. до н.э.), улахан-сегеленняхской и усть-мильской культур эпохи бронзы (II–I тыс. до н.э.).

Были обнаружены разнообразные орудия труда и охоты, предметы быта, украшения. На стоянке «Улахан-Ботуобуя-II» найден топорик-кельт из меди или бронзы, а на стоянке «Хатынгнаах-II» выявлены следы бронзолитейного производства. Некоторые артефакты со стоянок сделаны из экзотического каменного сырья, месторождения которого не характерны для этого региона. Каким образом они туда попали, что предшествовало этому, как развивались культуры – всё это предстоит изучать, систематизировать все находки и решать связанные с этим фундаментальные вопросы истории. А на это, видимо, потребуются усилия не одного поколения археологов…