Миры Шоя Чурука
Шой Чурук создает свои миры, населяет их разными персонажами. Но в каждый из этих миров есть только один путь – через Туву. А некоторые миры – это и есть Тува. Но увиденная, как в первый раз. Может быть, как в первый день творения. Очень ценное свойство - удивляться обычному, всегда ведет к чему-то необычному. Открытие персональной выставки Шоя Чурука уже состоялось, но посмотреть экспозицию можно и сейчас. Точнее, погрузиться в каждую конкретную картину, примерить ее на себя – подойдет ли? Или примерить себя на картину – как меня там встретят? Одна картина плавает вне пространства и времени. Это – «Небесный табунщик». Что небесный – понятно: действительно на небе, копыта коня мягко ступают по облакам. И что табунщик понятно – лошадки, как украшения из скифского кургана. На голове – шапка – тоже скифская. А вот в руках – буддийские символы. Сам Шой Чурук считает это нормальным: «У нас ведь все переплетается». Но если внимательно посмотреть на коня… Да, восемь ног. И тогда это - Слейпнир. В первой части Младшей Эдды приводится список лошадей. Этот список начинается со Слейпнира: «Слейпнир, лучший из них, он принадлежит Одину, этот конь о восьми ногах».
Шой Чурук создает свои миры, населяет их разными персонажами. Но в каждый из этих миров есть только один путь – через Туву. А некоторые миры – это и есть Тува. Но увиденная, как в первый раз. Может быть, как в первый день творения. Очень ценное свойство - удивляться обычному, всегда ведет к чему-то необычному.
Где ты, Тува?
Открытие персональной выставки Шоя Чурука уже состоялось, но посмотреть экспозицию можно и сейчас. Точнее, погрузиться в каждую конкретную картину, примерить ее на себя – подойдет ли? Или примерить себя на картину – как меня там встретят?
Одна картина плавает вне пространства и времени. Это – «Небесный табунщик». Что небесный – понятно: действительно на небе, копыта коня мягко ступают по облакам. И что табунщик понятно – лошадки, как украшения из скифского кургана. На голове – шапка – тоже скифская. А вот в руках – буддийские символы. Сам Шой Чурук считает это нормальным: «У нас ведь все переплетается».
Но если внимательно посмотреть на коня… Да, восемь ног. И тогда это - Слейпнир. В первой части Младшей Эдды приводится список лошадей. Этот список начинается со Слейпнира: «Слейпнир, лучший из них, он принадлежит Одину, этот конь о восьми ногах».
Хильда Эллис-Дэвидсон (британский антрополог и фольклорист, специалист германо-скандинавской мифологии) пишет, что «восьминогий конь Одина является типичным конём для шамана» и что в путешествии на небеса, или в преисподнюю, шамана «обычно представляют сидящим на каких-то птицах или животных».
Другой фольклорист, Улла Лоумэнд, считает, что такие кони могли быть «посредниками между небом и землёй, между Асгардом, Мидгардом и Утгардом, и между миром смертных и подземным миром».
Какой непростой табунщик! Похоже, что он в действительности не только небесный, но может быть проводником и в нижний мир.
Германо-скандинавская мифология вроде бы очень далека от Тувы. По крайней мере географически. Но и в тувинских, и в монгольских сказках вполне может фигурировать восьминогий жеребенок. Как правило, его находят на дне озера или моря. Может быть, намек на нижний мир?
Хотя и скифская шапка, и прочее подтверждают – да, здесь Тува. Только иная.
Восемь ног
О восьминогом коне многие пишут, выдвигают свои предположения, что бы это значило. И предположения – самые разные: восемь сторон света, восемь ступиц древнего колеса, что символизирует солнце, аллегория внеземной скорости, которую так любят использовать при выборе названий для кораблей в Северном море…
Но есть еще и совсем другая идея - образ Слейпнира на самом деле может быть старше самого Одина. Намного старше. Исходный образ Слейпнира весьма и весьма архаичный. Практически первобытный. Есть такие теории, что истоки образа восьминогой лошади коренятся в древнейших похоронных обрядах, предполагавших перенос умершего на простейших носилках силами (и ногами) четырех человек. В рамках этой логики четыре человека и дают те восемь ног, которые превращают Слейпнира в непостижимого представителя лошадиного племени.
Для похоронного обряда в Туве шамана укладывали на деревянный помост на столбах. Может быть, этот помост и стал мифическим конем, который может перенести в нижний мир? Тогда здесь мы точно увидим истоки образа – тут действительно есть функция «посредника». И это уже – точно Тува. Хотя, все-таки, немного иная.
Хозяин горы
«Хозяин белой горы» - совсем простая картина. На первый взгляд простая. Просто радуга, но не дуга, а прямые линии и белый як. Як – белый. А гора, судя по разноцветным линиям, вовсе не белая. Но если свести все цвета призмой в один луч – получится белый цвет. И як получился белым. А может, Як – Хозяин горы и был изначально белым, и радужная гора – это уже его работа?
Хороший такой, основательный Хозяин горы. На картинах Шоя Чурука многие фигуры очень основательны. Тут нет «деликатничания» и манерности. Посмотрим на «Царскую охоту». Не на ту, которая часть композиции в Центре Азии, а на картину Шоя Чурука. Здесь царь – это мощное существо. Можно сказать, что он похож на дуб, да только дубов в Туве не водится. Ну, может, это тысячелетняя кряжистая сосна. Основательная, капитальная. С копьем. Этот Царь прочно стоит на своей земле. Он – часть этой земли.
«Философия борьбы» - тоже царская. Скифские грифы и скифские пантеры. Они ведь одинаковые – противостоящие стороны! Только флаги немного разные. Это борьба братьев, а может, и борьба с самим собой. Борьба, которой и быть не должно. Когда неизвестно, кто прав, а кто виноват. И понимают ли сами противоборствующие стороны свою правоту? Если картину перевернуть – ничего не изменится – те же самые бойцы, не знающие против чего или кого воюют.
Увидеть, как в первый раз
Самые простые бытовые сцены превращаются у Шоя Чурука в нечто былинное и мифологичное.
«Праздник новой юрты». Это же каменные изваяния тувинских степей стоят вокруг будущей юрты! А почему бы и нет? Эти древние люди, в честь которых ставили изваяния, точно так же строили свои юрты, как и нынешние жители Тувы. Да, на картине они изображены не живыми людьми, а именно каменными изваяниями. И поток времени с головой захлестывает зрителя. Он видит себя частью истории.
«Утро» и «Полдень». Эти картины часть цикла. На них ничего не происходит. И тот, кто не видел тувинскую юрту изнутри, даже не поймет, что здесь изображено. На бытовом уровне – здесь просто солнце, которое заглядывает в юрту через верхнее отверстие. Но спектр цветов сразу выводит зрителя на космический уровень.
И потрясающе пронзительная нежность картины «Рождение». Просто овца. Просто ягненок. Но как она смотрит на сына! И все это в обрамлении то ли загородки для овец, то ли буддийского колеса перерождения - сансары.
Ступени жизни
И вот последняя картина. А может быть, первая – если смотреть с другой стороны – «Ступени жизни». А жизни на этой картине вроде и вообще нет. Есть немного страшная поверхность земли, разбитая на фрагменты, как панцирь черепахи. На каждом фрагменте – каменные изваяния. Или просто могильные камни. В панцире угадывается бесконечная дорога. Вся дорога выложена могильными камнями! И так – до бесконечности. Потом замечаешь, что эти куски земли отделены не просто линиями – это течет вода. Опять круговорот жизни? И мы – часть этого круговорота? Или скорее - бесконечная эпопея жизни, и мы – часть истории?
В мирах Шоя Чурука каждый может найти свой мир. Или примерить на себя другой мир. Удивиться простым вещам, погрузиться в бесконечность.
И.