На сколько замков запирать вороного?
В прошлом году, по официальным данным, в Туве зарегистрировано 765 фактов краж скота (в 2015 году их было больше - 819). Следователи направили в суд только 116 уголовных дел. Нераскрытыми остались более 600. В большей части, это групповые преступления, совершенные с незаконным проникновением в жилища и с причинением значительного ущерба. В основном угоняют крупный рогатый скот и лошадей.
Бич для животноводства
Вот один из последних случаев из оперативной сводки МВД по РТ. В Дежурную часть полиции 6 апреля с заявлением обратилась 26-летняя жительница села Баян-Тала Дзун-Хемчикского района о том, что утром того же дня она обнаружила пропажу двух лошадей, находившихся в кошаре. Уже 11 апреля участковые уполномоченные полиции задержали 26-летнего жителя села Ак-Даш и ранее судимого 27-летнего жителя села Кара-Чыраа. Установлено, что злоумышленники лошадей забили, мясо продали неизвестному лицу в одном из магазинов г. Кызыла за 20000 рублей, деньги потратили на личные нужды. При проведении допроса подозреваемые признали свою вину полностью. Возбуждено уголовное дело. Если вина их будет доказана в суде, им грозит лишение свободы до пяти лет.
Бывают и жуткие, холодящие кровь случаи. Одна из пострадавших от разбойного нападения рассказывала мне:
«В дверь постучали. Когда муж откинул крючок с двери, в дом ввалились люди в масках, с оружием в руках. Оглушили прикладом обреза мужа, потом меня. Связали, оттащили в угол и бросили. Заперли снаружи. Супруг лежал на полу без сознания, а я, задыхаясь от слез, слышала лишь хрипы животных, которых бандиты забивали. Они орудовали всю ночь. Поутру, когда племянник нас освободил, увидела разбросанные по двору внутренности да залитый кровью снег… Недосчитались трех дойных коров, годовалого бычка и шести овец».
Так одна из жертв скотокрадов описала типичный сценарий изуверств, чинимых кайгалами (так тувинцы называют тех, кто ворует у них скот). Хвала Богу, обошлось без человеческой крови. Бывает хуже. Однажды четверо молодцев пересекли тувинско-монгольскую границу, вломились в юрту и хладнокровно расстреляли монгольскую семью. Скот угнали через кордон. Только благодаря оперативным действиям пограничников инцидент не перерос в международный конфликт.
А на своей территории, в Туве, кайгалы не столь жестоки: ни хозяев, ни свидетелей не убивают. Чаще всего они связывают их и запирают в юртах или зимних домиках.
Кровь за кровь
Скотокрадство – явление для Тувы традиционное. Испокон веков тувинцы вели кочевой образ жизни. Кроме животных, воровать у кочевников было нечего. Сформировалась особая прослойка людей, для которых скотокрадство стало своеобразной профессией. Ведь украсть ту же лошадь не так-то просто. Это ремесло, как и всякое другое, предполагало набор определенных навыков, знаний. Некоторые в их постижении достигали такого мастерства, что народ слагал о них легенды. В фольклоре появилась воровская романтика. Скотокрадов не почитали, но и не осуждали. Ведь никто же из цыган не осуждает своего сородича цыгана за то, что он украл лошадь! Более того, сложилась традиция: если ты у меня украл сегодня барана, то завтра я украду у тебя. Кровь за кровь.
Ныне не до воровской романтики. Анализ уголовных дел показывает, что основная причина, побуждающая к преступлениям, - безденежье. В одном из сел Кызыльского района у матери-одиночки, воспитывающей троих детей, украли теленка. Обнаружив пропажу, женщина сразу же приступила к розыску. Вместе с участковым она застала злоумышленников с поличным: в их кухне в большой кастрюле уже закипала телятина. А вокруг печки сидела большая голодная семья – несколько истощенных ребятишек, которым не так-то просто было объяснить, что их завтрак конфискуют.
И все же это - частный случай. Кражи скота и торговля ворованным мясом давно уже стали одним из процветающих видов бизнеса в республике. Чаще всего скот угоняют с пастбищ тайком под покровом ночи. Как правило, на лошадях. В укромном месте забивают животных, загружают туши в грузовики и благополучно увозят.
Преимущественно нападения совершаются на отдаленные стоянки, расположенные в десятках, а то и в сотне километров от населенных пунктов. Сообщить о набегах кайгалов чабан может только спустя несколько дней. По неофициальным данным, теневой оборот мясоторговцев составляет десятки миллионов рублей.
Испуг, как мера наказания
Что толкает людей на преступления? Следователи, расследующие такого рода уголовные дела, заключают однозначно: нажива. Для большинства это действительно бизнес. Ворованное мясо они сбывают перекупщикам. Килограмм говядины в Кызыле стоит 250-280 рублей. Средний вес коровы – 200 килограммов. Подсчитать выручку, которую имеют скотокрады, не сложно.
Что же касается большинства задержанных кайгалов, то они, как правило, отделываются легким испугом. По трети уголовных дел, рассматриваемых в судах, скотокрады получают условное наказание.
В правоохранительных органах Тувы убеждены, что основная причина того, что скотокрадство обрело масштабы бедствия, - несовершенное законодательство, в основе которого лежит римское, или, как его еще называют, «вещное» право. В судах скотокрады проходят по статьям «кража». То есть живой скот рассматривается, как вещь. За кражу вороного кайгалы получают примерно такой же срок, как и квартирные воришки за хищение электрочайника. А ведь животное – это средство производства, которое дает прибавочную стоимость. Поэтому и подходить к оценке тяжести наказания, считают тувинские дознаватели, нужно соответственно.
В прошлом году Тандинским районным судом рассмотрено громкое уголовное дело по п. «б», «в» ч. 2 ст. 158 (Кража) Уголовного кодекса РФ. Привлечены к уголовной ответственности шесть человек, промышлявших кражами скота. Они получили наказание от двух до пяти лет лишения свободы.
Несколько раз власти Тувы выходили в Госдуму России с пакетом законодательных инициатив, предусматривающих ужесточение наказания за скотокрадство. Российские законодатели инициативу не поддержали. А ведь криминология причин преступлений показывает, что основная загвоздка – именно в плохих законах. Отсюда и все проблемы.
Ходка за кордон
По данным Пограничного управления ФСБ России по РТ, за последние пять лет отмечается тенденция к снижению незаконного перемещения скота через государственную границу. В соответствии с соглашением между Российской Федерацией и Монголией, в каждом приграничном районе созданы совместные комиссии по розыску и возвращению угнанного или перешедшего во время выпаса через государственную границу скота. Для того, чтобы доказать, что эти лошади действительно принадлежат гражданам Российской Федерации, необходимо клеймо, тавро, чип и так далее. Если они отсутствуют, то доказать, что животные принадлежали гражданину РФ, практически невозможно.
Наиболее эффективный способ – чипирование. Чип - это своеобразный идентификационный номер для каждого животного. С его помощью можно обнаружить пропавший скот даже на стадии сдачи мяса. Один чип стоит от 150 до 200 рублей. Не у каждого чабана есть такие деньги.
Кстати, в соседней Монголии до сих пор живы обычаи, сформированные Ясой – сводом законов, введенных Чингисханом еще в 1206 году. Кража скота, как и убийство, каралась смертной казнью. Скотокрад сначала выплачивал пострадавшему пеню, а потом его казнили. И сегодня наказание за этот вид преступлений там – жесткое. Скотокрад в Монголии – один из самых презираемых людей. Угодившие в руки монголов тувинские кайгалы, позарившиеся на заграничный скот, рассказывают, что те морили их голодом (один из них умер в монгольском заточении именно от истощения). С тувинскими узниками в монгольских кутузках не церемонятся. Женщины, простите за натурализм, справляют малую нужду, задрав юбки, на их лица, демонстрируя таким образом свое презрение. Для монголов скот-кормилец священен и неприкосновенен.
В свое время в Уголовном кодексе Тувинской Народной Республики была статья 117, которая предусматривала за кражу скота наказание в виде восьми лет лишения свободы. За повторную кражу – высшую меру наказания – расстрел. За простое присвоение чужого скота – три года лишения свободы. Сейчас такой статьи нет. За кражу буренки судят по статье 158 УК РФ, как за кражу велосипеда.
А тем временем… В одном из сел Бай-Тайгинского района произошел беспрецедентный, но весьма показательный случай. Один из пострадавших от скотокрада жителей, не полагаясь на правосудие, сам решил наказать вора: он потребовал от него возместить материальный и моральный ущерб в... трехкратном размере. То есть, чтобы кайгал за каждую украденную корову вернул ему три. Последний, отчаявшись расплатиться, заявил на него (свою жертву!) в полицию. Пинкертонам ничего не оставалось, как привлечь эту самую жертву к уголовной ответственности за… рэкет.