Звери меняют распорядок дня
Казалось бы, нет ничего легче, чем выяснить, дневной образ жизни у животного или ночной. Лошади днём пасутся на лугу, а ночью спят – значит, они дневные; неясыть охотится ночью, а днём отдыхает в дупле – значит, она ночная. Есть виды, активные утром и вечером – они, соответственно, сумеречные. Есть ещё животные вроде котиков, которые как бы ночные, но на самом деле периоды активности и отдыха у них чередуются безотносительно времени суток. Такие виды называют катемеральными; из диких животных к ним относятся львы, койоты, лемуры и ряд других.
На самом деле, описание вида как дневного или ночного может быть довольно условным. Считается ведь, что если зверь дневной, то он всегда и везде активничать будет днём, а ночью спать. Но по мере наблюдений за дикими животными становилось ясно, что те из них, которые считаются строго ночными, или дневными, или сумеречными, довольно часто меняют свой суточный распорядок. На днях в Science Advances вышла статья, которая показывает, насколько часто такие характеристики оказываются не соответствующими реальности.
Наблюдать за животными в наше время стало не в пример проще благодаря видеокамерам: тебе не обязательно самому сидеть в засаде, достаточно расставить по лесу или по саванне какое-то количество аппаратуры, которая будет записывать всё, что попадёт в объектив. Авторы статьи числом более двух сотен проанализировали видеозаписи с 20080 камер из 38 стран с шести континентов. Всего эти камеры записали 8,9 млн эпизодов с разными видами зверей (исследователей интересовали только млекопитающие). Не все серии этого миллионосерийного сериала годились, чтобы судить о распорядке дня того или иного вида – далеко не всегда по видео можно было точно сказать, действительно ли животное активно, или же камера запечатлела эпизод временного беспокойства посреди отдыха. Тем не менее, исследователям удалось надёжно оценить образ жизни для 445 видов млекопитающих. И оказалось, что прежняя классификация на дневных-ночных-сумеречных оказалась верной только для 39% из них.
Дело было не столько в том, что, скажем, некий ночной вид случайно описали как сумеречный. Просто звери, как оказалось, легко переходят из одного расписания в другое. Речь не о катемеральности, а о том, что один и тот же вид в одном месте может жить по одному расписанию, а в другом месте – по другому расписанию. Так ведёт себя, например, медведь барибал: где-то он дневной, а где-то катемеральный. Таких видов, способных менять распорядок дня, набралось 74%.
На самом деле, было бы странно, если бы звери этого не умели. Всё-таки среда обитания полна сюрпризов, еды становится то больше, то меньше, и сама еда по-разному распределена по разным местам; к еде можно добавить суточные изменения температуры, из-за которой может быть то жарко, то холодно; да и у других видов, которые живут на одной территории с тобой, могут быть свои периоды активности, на которые приходится оглядываться, и т. д., и т. п. Конечно, если говорить о переменчивости среды, то нельзя не вспомнить антропогенный фактор. Многие животные корректируют своё расписание, когда им приходится жить бок о бок с человеком, и это не только котики, но и лисы, и зайцы, и американские дикобразы, и многие, многие другие – в общей сложности примерно треть видов меняет суточные привычки из-за антропогенного влияния. Есть виды, которые менее других склонны менять свой график активности, но им, скорее всего, живётся в целом хуже, нежели более пластичным в этом смысле животным.
Тут можно вспомнить про циркадные, или суточные, ритмы, которые есть почти у всех живых существ и которые ощутимо влияют на поведение и физиологию. Считается, что когда мы ведём себя наперекор суточным ритмам, это плохо сказывается на здоровье. Как в таком случае обстоят дела у животных с катемеральным расписанием? И как обстоят дела у тех, кто меняет своё расписание – например, уменьшая дневную активность в пользу ночной? Ведь по некоторым данным биологические часы дневных и ночных зверей отличаются по нейронному устройству. Можно предположить, что аппарат суточных ритмов, по крайней мере, у диких зверей, достаточно пластичен и у разных представителей одного и того же вида подстраивается по конкретные условия среды, но любые предположения здесь требуют отдельных исследований.