75 лет великой Победе и политика памяти

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Бессмертный полк; гламуризация Победы; политика памяти; историческая память; Великая Отечественная война; лейтенантская проза.

АННОТАЦИЯ. Шествие «Бессмертный полк» являет пример пассионарной народной самоорганизации. Наряду с позитивными коммеморативными трендами, можно фиксировать и негативные: десакрализация, гламуризация, политизация Победы. Timoshchuk Alexey Stanislavovich, Doctor of Philosophy, Professor of the Department of Humanitarian and Socio-Economic Disciplines, VLI of the Federal Penitentiary Service of Russia, Vladimir, Russia 75 YEARS OF THE GREAT VICTORY AND MEMORY POLICY

KEYWORDS: Immortal Regiment; Glamorization of Victory; memory policy; historical memory; the Great Patriotic War; lieutenant prose. ABSTRACT. The procession “Immortal Regiment” is an example of passionate people’s self-organization. Along with positive commercializing trends, negative ones can also be recorded: desacralization, glamorization, politicization of Great Victory.

75-летие Великой Победы подняло новую волну дискуссий о причинах Второй мировой войны, об ответственности за её развязывание, о вкладе в Победу [1]. 27 января 1945 года советскими войсками был освобождён концентрационный лагерь Auschwitz-Birkenau (Освенцим), где общее число жертв оценивается в 4 млн человек. В Израиле, Польше и во всём мире помнят про это событие. В этом году состоялись памятные мероприятия в честь освобождения, которые посетил Президент Украины В. А. Зеленский. Он представил освобождение узников как национальный подвиг.

Дивергенция мемориальных потоков не имеет темпоральных границ: Польская народная армия может стать «солдатами Пилсудского», советские войска – украинцами. Несомненно, в составе Украинского фронта преобладали украинцы, т. к. он формировался на территории, на которую напал враг, однако принцип его комплектования был географический, а не национальный. Степной фронт составляли не степняки, Волховский – не волхвы. 100-я стрелковая Львовская дивизия формировалась призывниками Вологодской, Архангельской областей и Коми АССР и получила почётное название за освобождение Львова. На всех фронтах воевали военнослужащие всех национальностей. Советская идентичность – это коллективное социальное образование, которое помогло республикам осуществить грандиозные планы по модернизации промышленности, создании инфраструктуры и обеспечить коллективную безопасность. Современные стыдливые конъюнктурные игры с памятью не могут принести долгосрочный результат, т. к. основаны на подмене и лжи [2; 3; 4].

Одним из направлений противостояния фальсификации истории является шествие «Бессмертный полк», которое являет пример мемориальной низовой самоорганизации. Вопреки заявлениям о социальной пассивности потребительского общества, в последние годы развивается спонтанная социальная активность, добровольчество. Образец такой неофициальной народной соборности – это акция «Бессмертный полк» на День Победы, собирающая миллионы участников. Помимо России шествие с портретами своих предшественников, отдавших свою молодость и силы Победе, проводят горожане Донецка и Луганска, Киева и Одессы, Николаева и Харькова, Кишинёва и Минска, Астаны и Бишкека, Риги и Еревана, Берлина и Нью-Йорка [5]. «Бессмертный полк» – это гигантская коммеморативная река, собирающая крошечные ручейки памяти, простые семейные истории: «ушёл и остался там», «дедушка не любил говорить про войну», «могила до сих пор не найдена», «прошёл всю войну», «погиб от ран», «освобождал Вену и Будапешт». Мемориальные потоки памяти идут через века; внуки и правнуки рассказывают с гордостью о своих предках. В 2018 году в шествии приняли участие 10 млн человек в России, 800 тыс. человек по всему миру за ее пределами. «Бессмертный полк» стал своего рода системой распознавания «свой – чужой». При этом наряду с понятной гуманистической традицией помянуть всех поимённо, противники шествия устраивают войну с памятью, пытаются предать эту акцию забвению [6]. С каждым годом 9 мая приобретает всё больше черты народного праздника, сродни еврейскому исходу, избавлению от порабощения. У меня есть надежда, что 9 мая станет таким евразийским коммеморативным брендом, объединяющим народы со сходной судьбой, пожертвовавшие жизнями многих, чтобы иметь право пахать свою землю и воспитывать детей. Это действительно победа жизни над смертью, не случайно 9 мая так близко к Пасхе. В Евразии не будет просто памяти и примирения, как это имеет место в Европе 8 мая. Здесь транслируют эстафету памятования избавления от ига фашизма. Это глубинный сотериологический архетип. Поражает массовость акции, участие молодёжи, детей. Угрозы националистов на Украине не смогли сорвать праздник. Дело не только в том, что акция «Бессмертный полк» здесь может восприниматься участниками как протестное движение. Люди хотят воспользоваться правом на свою личную историю, отбирая те монументальные скрепы единения, спасения и благодарности. Они интуитивно чувствуют, что без этого праздника не было бы никаких других, что 9 мая – это символическая демонстрация своего культурного величия. Ведь не случайно, что отношение Гитлера и фашистов к славянам было иным, нежели к европейцам.

С другой стороны, альтернативные потоки памяти в виде коричневых националистических реминисценций актуализируются в Прибалтике и на Украине, что не может не вызывать опасения, т. к. зарубежные кураторы поддерживают эти виды античеловеческих практик ради подрыва стабильности и мира в регионе. Политический инжиниринг по своему борется с народным банком памяти 9 мая: перенос акцента с Победы на примирение, инициация уголовных дел на организаторов шествий; смена даты праздника и просто парламентская инициатива его отмены. День Победы – это ценностно-смысловая эстафета России. У нас много разных праздников: профессиональных, религиозных, однако 9 мая – это самый важный, всенародный праздник единения, памяти и медитации на сущность мира и согласия в мировой истории. Это подлинно народный праздник. И как бы кто не говорил, что из него делают фетиш, мол, других побед не было, и эксплуатируют 9 мая, всё до сих пор празднуют победу над Гитлером, этот праздник не искоренишь из памяти, т. к. он стал семейным [7]. Негативные коммеморативные процессы – это гламуризация, десакрализация, политизация Великой Победы. Одним из таких токсичных примеров является гротескный роман М. Кононова «Голая пионерка», десакрализующий образ Евдокии Афанасьевны Мухиной, 16-летней девушки, которая вступила добровольно в ряды Красной Армии. Обучившись радиоделу, она десантировалась за линию фронта и помогала советским войскам в тылу врага [8].

У Кононова девочка-подросток Мария Мухина добровольно уходит на фронт, скрыв свой настоящий возраст, переживает взросление, становится объектом сексуальных отношений с офицерским составом своей части; поднимаются темы людоедства в блокадном Ленинграде, показательных мотивирующих расстрелов офицеров. Первоначальное название позорного романа – «Эх, бляха-муха! или Секретный приказ генерала Жуйкова». В кощунственном произведении война становится эротическим действом, образ Богородицы символизирует летающая голая пионерка. По мотивам очерняющего Победу романа в театре «Современник» К. Серебренниковым был поставлен одноимённый спектакль с Чулпан Хаматовой в главной роли, который обсуждался во многих сетевых изданиях, защищавших его как «национальное достояние». Границы дозволенного стали размытыми, они сместились. Кощунственное, маргинальное неожиданно вторгается в повседневность. Брутальное становится обыденным, затираясь в потоке новостей. Чёрствость – это повседневность причащения к низменному, катарсис наоборот. Отсутствие сострадания – это фактор прорывающегося лингвоцинизма публичных спикеров: «Одна актриса жалуется на то, что у неё “холодок по спине пробежал”, на что другая ответила, что это “замёрзший дух генерала Карбышева”, который “подошёл сзади и приобнял”»; владелец фирмы «Владыка морей», торгующей морепродуктами: «При заморозке мидия погибает как генерал Карбышев с плотно стиснутыми зубами. Если створки приоткрыты, она замерзла уже дохлой». В обыденной речи можно услышать про «подвиги селфи» c обливанием холодной воды «Карбышев-стайл». Патриот – этот тот, кто знает и помнит. Дмитрий Михайлович Карбышев, военный специалист, генерал, который был контужен и попал в плен. Когда его не смогли завербовать («Я совестью и Родиной не торгую!»), то отправили на работы в концлагерь, а в феврале 1945 г. он был замучен до смерти обливанием на морозе ледяной водой. Мир стал скоростным, насыщенным, и децентрированным, бессердечным. Потребительское общество холодных контактов. Шоу. Нет ничего святого. Доступно много видео продукции со смещёнными ценностными ориентациями: насилие, нарушения общественной морали, издевательства, натурализация зла.

Хотя по сценарию подобные проявления могут осуждаться, они делаются эстетично, со вкусом. Для людей со слабой рациональной рефлексией достаточно смакования образов для образования девиантных паттернов. Когда-то религия занималась цензурой культуры, она отбраковывала любование пороками, воспитывала эмпатию. В секулярную эпоху практически не осталось ни одной тёмной стороны человеческого поведения, которое бы ни стало предметом эстетизации. Постмодернизм дестабилизировал понимание зла, оно стало серым, нюансированным. Произошла деконструкция традиционных оппозиций: добро и зло, праведники и злодеи, герои и подлецы. Скандальное прочтение нарративов о войне не является патриотизмом, а игрой на могилах предков [8]. Модные режиссёры заявляют, что порнографическими постановками они очищают Победу от политического гламура.

Для этого не нужно собирать деньги с помощью краудфандинга на чёрную комедию «Праздник». Сюжет псевдопроблемный, поднимающий руку на святое, на память о подвиге блокадников, преследующий конкретную цель – вбросить в общественное сознание мем «Пока рядовые граждане умирали, начальство пировало». Другой «движ»: либеральная газета проводит опрос «стоило ли сдать Ленинград, чтобы спасти его жителей?». Таким образом, взамен политического гламура продвигается пропаганда врага [10; 11]. Конечно, нам необходима перезагрузка 9 мая, очищение его от ложных политических мотивов. А. А. Ананьев, Г. Я. Бакланов, Ю. В. Бондарев, В. П. Некрасов, Б. Л. Васильев, В. В. Быков, Н. Н. Никулин, П. А. Михин и другие литераторы в окопах уже создали образ другой, неофициальной, «солдатской» войны [12]. Как Великая Отечественная война была подлинно народной, так и 9 мая – это общий праздник долга, самопожертвования и героизма. В нём как бы сливаются в единый хор голоса воинов на Ледовом побоище и на поле Куликовом, Северной войне и Отечественной войне 1812 г., Крымской и Японской, Первой мировой и Великой Отечественной, голоса новых героев. 9 мая – это праздник идентификации себя с воинами, отдавшими свои жизни ради нашей свободы [13].

Они тоже хотели жить, ходить в театр, любить, выходить замуж, рожать детей, играть с внуками. Однако всем им выпала другая доля. Потомки победителей должны сохранить величайшее достижение, Победу, которая олицетворяет все переломные моменты истории России. Гитлеровские войска же олицетворяют всё то зло, которое во все века приходило на Русь – кипчяков и половцев, уводивших тысячи женщин и детей на рынки Крыма; орды Батыя, войска Наполеона, германские полчища, топтавшие Беларусь и Украину. Сегодня, когда народному единству россиян мешают противоречия между богатыми и бедными, когда более половины россиян считают, что в стране отсутствует народное единство, «каждый сам за себя», «народ живет в нищете», «нет единой цели, идеи, патриотизма, сплоченности», Победа в Великой Отечественной войне – одно из немногих, что сплачивает россиян, их единство противостоянию хищным захватчикам. Полагаю, что десакрализация памяти о подвиге советского народа – это продолжение войны со своим народом на стороне врага. Военный корреспондент Муса Джалиль из застенков концлагеря пишет для нас о том, какой должная быть память о войне в стихотворении «Варварство» (1943 г.). О моральном духе советского народа в тылу мы узнаем из другого документа – дневника врача скорой помощи А. Г. Дрейцера. 29 сентября 1941 г.: Дома отравилась девушка 19 лет. Выпила склянку йодной настойки. Родители лежат в обмороке, сестра мечется по комнате, а сама больная лежит на диване без чувств. На столе письмо в Красную Армию. Оказываю ей помощь. Она «жить не хочет». Она на заводе испортила деталь.

Переговорил с комсомольской ячейкой. Встретились в больнице, потолковали. Потом возвращаю ей письмо в Красную Армию. В отчаянии она это письмо написала жениху в Красную Армию. Обрадовалась, что письмо не отправлено. Обещает больше таких «глупостей» не делать. 24 апреля 1943 г.: Завмаг П. 62 . повесился. Оставил трогательное письмо. Его сотрудники крали продукты. Проверив наличие, он обнаружил воровство. Во избежание позора – повесился [14]. Сегодня раздаётся критика в отношении того, что из 9 мая делают заурядность. Возможно, современным идеологам стоит обратиться к риторике мастеров слова 1941-1945 гг., когда на передовицах разворачивалась уникальная художественная экспрессия воли к Победе.

Сегодня эти тексты и выступления воспринимаются аутентично и мобилизующе. Изучение лингвориторического инструментария, представленного в различных медиа военных и первых послевоенных лет, может способствовать перезагрузке 9 мая, очищению его от шаблонных фраз. Положительный эффект медиатизации заключается в том, что она защищает День победы от затирания временем. Благодаря кино и фотохронике, песням военных лет, мы можем ощутить близость той эпохи, которая, с культурологической точки зрения, очень близка нам. Мы живём в том же цивилизационном типе общества, построенном на городской культуре, производственных циклах и ценностно-смысловых ориентирах. Поэтому когда наступает 22 июня, то нам легко представить ужас войны, когда идут выпускные, летние полевые работы, заводские смены и обычная мирная жизнь, которой мы живём сейчас так же, как и в 1941 году [15]. Сейчас также есть угроза фашизма в лице скинхедов, националистов, а глобальная информационная сеть опутала нас как колючая проволока. Великая отечественная война продолжается.

И победить в ней можно только с помощью подлинного патриотизма, основанного на памяти и знании. Пока готовилась эта статья, Министерством науки и высшего образования РФ была предложена новая «Методика расчета комплексного балла публикационной результативности», смысл которой заключается в том, что критерии оценки социогуманитарной сферы выносятся за пределы страны и передаются двум коммерческим иностранным компаниям – Web of Science и Scopus. Если вектор научной деятельности в социогуманитарной сфере в России будет определяться политикой этих организаций, то возникает риторический вопрос, следует ли рассчитывать нам на то, что историческая правда о Великой Победе, о фальсификации российской истории будет распространяться через журналы WoS и Scopus? Или же произойдёт вытеснение не только национальной памяти, но и самого русского языка, который не нужен западным журналам, как и память о нашей Победе?

Библиографический список 1. Струкова, Е. В. Дискуссии о Великой Отечественной Войне в современном журналистском дискурсе / Е. В. Струкова, Л. Г. Рябушкина // XII Сургучевские чтения. Литература и журналистика в пламени войны: от Первой мировой до Великой Победы : сборник материалов всероссийской научнопрактической конференции / ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет», Ставропольская государственная краевая универсальная научная библиотека им. М.Ю. Лермонтова. – 2015. – С. 306-311. 2. Козлов, Н. Д. Современные западные историки и средства массовой информации о роли СССР в разгроме Германии / Н. Д. Козлов // Клио. – 2019. – № 12 (156). – С. 30-38. 3. Оспенников, Ю. В. Проблема фальсификации истории: на примере оценки выселения народов в годы ВОВ / Ю. В. Оспенников // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Юридические науки. – 2014. – № 3 (18). – С. 25-27. 4. Захарова, Е. М. Фальсификация событий великой отечественной войны в представлениях петербургской молодежи / Е. М. Захарова // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук : материалы XXIV международной научно-практической конференции / Научно-информационный издательский центр «Институт стратегических исследований». – 2015. – С. 341-345. 5. Тимощук, А. С. Акция «Бессмертный полк» как спайка государственно-гражданской идентичности / А. С. Тимощук // Позитивный опыт регулирования этносоциальных и этнокультурных процессов в регионах Российской Федерации : материалы III Всероссийской научно-практической конференции. Казань, 6-7 сентября 2018 г., посвященной 50-летию первого этносоциологического исследования в СССР / под ред. Г. Ф. Габдрахмановой, Г. И. Макаровой, Л. В. Сагитовой. – Казань : Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2018. – С. 333-337. 6. Тимощук, А. С. Мемориальные войны и пролиферирующая самоиндивидуация / А. С. Тимощук // Проблемы региональной и глобальной безопасности в современном мире : материалы междунар. науч.-практ. конф. преподавателей и студентов (Владимир, 26 апреля 2018 г.) – Владимир : Изд-во «Шерлок-пресс», 2018. – C. 109-115. 7. Тимощук, А. С. Героическое прошлое России и социальная память / А. С. Тимощук // Вторая мировая война: предыстория, события, уроки : мат. междунар. науч. конф., посвящ. 70-летию Великой Победы над немецким фашизмом и японским милитаризмом : в 2 частях / под ред. Е. В. Дроботушенко. – Чита : ЗабГУ, 2015. – Ч. 2. – С. 117-119. 8. Мухина, Е. А. Восемь сантиметров / Е. А. Мухина. – Москва : Воениздат, 1975. – 271 с. 9. Кафтан, В. В. Современные социальные технологии духовно-ценностной компрометации Великой Победы / В. В. Кафтан // Педагогическое образование и наука. – 2015. – № 4. – С. 109-114. 10. Гузенко, А. Ю. Блокада Ленинграда сквозь призму информационной войны / А. Ю. Гузненко // Участие войск НКВД СССР в обороне Ленинграда : сборник материалов межвузовской научно-практической конференции к 75-летию полного освобождения Ленинграда от немецкофашистской блокады / под редакцией В. П. Бышовец. – 2019. – С. 52-54. 11. Шутько, Ю. А. Блокада Ленинграда: ошибка Сталина или важный тактический ход? / Ю. А. Шутько, И. Н. Кравченко // НаукаПарк. – 2016. – № 7 (48). – С. 63-66. 12. Киличенков, А. А. Как воевали и как победили: неюбилейные историографические заметки. (рец. на кн.: Михин П.А. «Артиллеристы, Сталин дал приказ!»: мы умирали, чтобы победить. М.: Эксмо, 2006. 574 с.) / А. А. Киличенков // Новый исторический вестник. – 2013. – № 1 (35). – С. 124-131. 13. Галиева, Ю. А. Великая Победа как фактор международного права в современных геополитических условиях / Ю. А. Галиева, А. С. Тимощук // Россия в глобальном мире. – 2017. – № 10 (33). – С. 310-316. 14. Дрейцер, А. Г. Записки врача «Скорой помощи» (1941-1944) / А. Г. Дрейцер. – URL: https://www.litmir.me/br/?b=241010&p=3. – Текст : электронный. 15. Тимощук, Е. А. Повседневность и разрыв: феноменология войны / Е. А. Тимощук // История повседневности и образ жизни россиян в XIX-XXI вв. : материалы Всерос. оч.-заоч. науч.-практ. конф. с междунар. участием, 24 октября 2019 г., посвящ. 80-летию Шадр. гос. пед. ун-та / редкол. Н. Ф. Чипинова, С. А. Парфенова, Е. А. Бурлакова ; Шадр. гос. пед. ун-т. – Шадринск : ШГПУ, 2019. – C. 181-185.