Анатолий Карпов: «Уровень дагестанских шахматистов заметно вырос»
Депутат Государственной Думы, выдающийся советский и российский шахматист, 12-й чемпион мира Анатолий Карпов дал эксклюзивное интервью РИА «Дагестан».
- Анатолий Евгеньевич, поделитесь, пожалуйста, впечатлениями о пребывании в нашей республике. Какой была программа вашего визита? Что больше всего запомнилось?
- В рамках этого визита мы отметили юбилей школы Карпова, на открытии которой я был 15 лет назад. Мы открыли также мемориальную доску Гамзату Магомедовичу Гамзатову. Тот дом, в котором налажена сегодня работа шахмат, где находится шахматная школа, построен на средства компании Дагэнерго и передан Гамзатом Магомедовичем в подарок дагестанским шахматистам.
Сегодня мы уже видим результат – рост популярности шахмат, дети занимаются, обучение бесплатное. За 15 лет у нас хорошие результаты, появились призеры чемпионатов России, в скором времени дети выступят на первенстве Европы. В целом уровень шахматистов заметно вырос. Об этом говорит и тот факт, когда я давал сеанс одновременной игры, дети играли цепко и в общем сеанс продлился 3,5 часа.
- Вы инициатор множества проектов, где посредством шахмат Вы стараетесь сделать мир лучше. Одним из таких проектов является организация шахматного досуга в местах заключения. Работаете ли вы над этим проектом сейчас?
- Программа «шахматы в тюрьмах и колониях» функционирует уже 20 лет и здесь также достигнуты серьезные успехи. Вот совсем недавно был организован посредством интернета матч между заключенными Белоруссии и России. Белорусы взяли на вооружение эту программу, а первой после России была Украина, потом США, Бразилия, Чили. 5-6 августа, если все будет как задумано, мы проведем первый интернет турнир среди заключенных шести стран: США, Англия, Бразилия, Италия, Россия и Белоруссия. Для меня было откровение, что программа действовала в Англии и Италии, но тем не менее они присоединились к турниру. А вообще инициатива шла от штатов, где программа действует порядка 8 лет.
- Вы проделали большой шахматный путь, являетесь 12-м чемпионом мира и тем не менее какая игра вам более всего запомнилась?
- Трудно сказать, сыграно много красивых партий. Как-то играли мы матч с Каспаровым в 1986 году в Лондоне. Журналисты тогда говорили, что у Каспарова энергичный, активный стиль, а у меня сухой, позиционный. Но у меня вообще-то активно-позиционный стиль. Было такое издание «шахматный информатор», которое выходило в свет раз в полгода и присуждало призы за лучшие партии полугодия. В международную комиссию, которая давала свою оценку, входили известные гроссмейстеры. За десять лет с 1976 по 1986 годы из 20 призов, которые были отданы за лучшие партии полугодия, 14 получил я. Это мнение не журналистов, а комиссии. Совсем недавно я писал книгу о жертвах ферзя в партиях чемпионов мира и с большим удивлением обнаружил, что у меня больше всего жертв ферзя в турнирных партиях на высшем уровне – по-моему, было пять таких партий. Ни у Таля, ни у старых шахматистов, а именно у меня. Это очень высокий показатель. Не могу сказать, что я специально стремился к этому, но жертва ферзя в шахматной партии – явление уникальное.
- После «марша несогласных» и задержания Гарри Каспарова, вы пытались посетить своего противника за шахматной доской в СИЗО. Наверняка вы помните эти события. Да и вообще, как общаются чемпионы мира между собой?
- Я считал, что это была чрезвычайная мера и не был согласен с тем, что на 4 дня изолировали Каспарова. Я вернулся из Испании, и мы вместе с депутатом Госдумы Владимиром Рыжковым пришли проведать Каспарова, узнать вообще, в каких условиях он содержится. Ну, так получилось, что встретил нас какой-то полковник, который меня даже в помещение не запустил, попросил подождать и позже сказал, что это не его уровня вопрос. Я понял, что вопрос не решаемый, но при этом узнал, что Каспаров содержался один в камере для четырех человек. Когда его выпустили, мы вместе с ним были на радио «Эхо Москвы» и он начал рассказывать в каких в ужасных условиях содержался. Я говорю, ну содержали то тебя одного, никого же не подселяли, и ему эта поправка очень не понравилась, Каспаров обиделся на меня.
Позже наши отношения восстановились, он даже поддерживал меня на выборах президента международной шахматной федерации, когда за этот пост я боролся с Илюмжиновым.
- Можете дать оценку работы Илюмжинова на этой должности?
- Илюмжинов внес очень много непродуманных изменений и, самое главное, с чем я абсолютно не согласен – он провел реформу чемпионата мира и пошли сильные гроссмейстеры, но не чемпионы мира. Это случайные результаты, звание чемпиона мира серьезное и его надо хранить. Илюмжиновым допущены серьезные ошибки и собственно это видно по тому, на каком месте сейчас шахматы стоят в средствах массовой информации. Во время матчей моих с Корчным, Фишером, Спасским, Каспаровым – несколько раз по CNN мы выходили впереди политических новостей. Сейчас шахматы на последнем месте. Мы исчезли со страниц газет, практически исчезли с экранов телевизоров. Все это результаты непродуманных реформ, которые Илюмжинов реализовал в шахматах.
- Есть вектор на улучшение положения?
- Илюмжинов сам понял, что натворил бед и начал проводить какие-то изменения, но все равно вернуть тот интерес, который был очень трудно.
- Какие перспективы у шахмат стать олимпийским видом спорта?
- Сегодня ситуация, можно сказать, в этом плане мертвая. Шансы были хорошие, когда президентом МОК был Самаранч, который был готов пойти навстречу и включить шахматы в программу зимних Олимпийских игр, поскольку летние абсолютно перегружены. Но как-то не получилось, я думаю, мы время потеряли. Я был послом международной шахматной федерации в МОК и с самим Самаранчом вел переговоры и два главных первых заместителя были готовы обсуждать вопрос. Более того мы даже подходили к конкретике, но в итоге не смогли сформировать формулу вхождения шахмат в Олимпийские игры.
- Членами FIDE сегодня являются очень много стран, и если провести параллели с ООН, то здесь есть совет безопасности, в котором решения принимают только ключевые игроки. В шахматной федерации такого нет. Не манипулируют ли сегодня некоторые страны для того, чтобы проталкивать свои какие-то коррупционные решения в ФИДЕ?
- Вы хорошо знаете ситуацию и в шахматах. Ошибка была допущена Максом Эйве. Когда он стал президентом федерации в 1970 году, ее членом была 81 страна. Эйве активно занимался пропагандой шахмат и тогда много африканских стран вошло в федерацию и все страны входили с правом решающего голоса. Когда мы добрались до отметки 140 стран, то поняли, что процесс в общем-то неуправляемый. Надо было вводить какой-то совет безопасности, какой есть у ООН. Этого не было сделано. Вторая грандиозная ошибка, которую Макс Эйве совершил из благих намерений, – он заявил, что каждая страна должна иметь своего гроссмейстера. Это можно делать двумя разными путями: повышать уровень шахмат во всех странах или понижать планку гроссмейстерскую. Ну, конечно, легче понизить планку, чем и занялся Эйве. Начался инфляционный процесс. Последним гроссмейстером по старым нормам был я, произошло это в июне 1970 года в Венесуэле, а уже в июле для нормы гроссмейстера я должен был набрать на полтора очка меньше. В шахматах полтора очка – это очень много.
- Вы коллекционируете марки и, как говорят специалисты, владеете одной из лучших коллекций. Что для вас значит филателия?
- Это увлечение с детских лет. Марки – это источник знаний. Как-то в Малайзии играя с Тиманном, на одном каком-то мероприятии общались с организаторами. Неожиданно мы стали говорить о странах, географии. Малазийцы крепко удились, когда я сказал, что у них 14 провинций. Они спросили, изучал ли я их. Я сказал, что нет, и в то же время могу их перечислить. Ключ к этому простой, раньше все провинции Малайзии были отдельными колониями Великобритании, а поскольку зрительная память у меня хорошая я по каталогу марок их просто перечислил. Можно сказать, что у них глаза выкатились на лоб, как это так Карпов знает все провинции Малайзии.
Марки – это одно из немногих занятий, в котором я мог абсолютно отойти от шахмат, наряду с большим теннисом и еще, наверное, занимательными карточными играми.