Дмитрий Быков // «Вечерний клуб», 12 февраля 2000 года

Дело об исчезновении Андрея Бабицкого — генеральная репетиция того, что будет ожидать российскую журналистику в самом скором времени. Человек исчез, никто не виноват, ни одна спецслужба не берёт на себя ответственности, и все высшие должностные лица страны — от и.о. президента до руководителя информационного обеспечения второй чеченской — откровенно и неприкрыто врут. На встрече с журналистами Владимир Путин (с явным расчётом на то, что этот-то его ответ станет известен всей стране в тот же день) сообщает: Бабицкий с самого начала был на стороне боевиков и попал туда, куда хотел. Одновременно несколько источников (видимо, остались и в ФСБ люди с какими-то понятиями о чести) сообщают журналистам: Бабицкого никуда не передавали, он перекочевал из рук одной спецслужбы в лапы другой. Эту версию косвенно подтверждает и новая видеопленка, на которой рядом с Бабицким нет ни одного чеченца. Плёнка вброшена как-то подозрительно вовремя, когда большинство коллег уже не верило, что Андрей жив.

Как ни ужасно, но это внушает надежду. Надежду на то, что Бабицкий невредим по крайней мере до сих пор (последнее видеосвидетельство датировано 6 февраля). О том, как над ним измывались в фильтрационном лагере, рассказали корреспонденту «Комсомолки» немногочисленные очевидцы.

Самое пикантное, что и в этой ситуации находятся коллеги, утверждающие, что Бабицкий — не святой. Разумеется, не святой, кто спорит. Святой у нас, как мы знаем, только президент, лично канонизировавший себя в Иерусалиме. Но давайте займёмся вопросом о мере его святости после того, как нам будет предъявлен, во-первых, живой Бабицкий (о невредимости не говорю — на неё надеяться не приходится). А во-вторых — хоть один аргумент в пользу того, что он действительно сотрудничал с боевиками.

Да, главной темой репортажей Бабицкого было то, что происходит на той, чеченской стороне. Так тем более надо было как зеницу ока беречь человека, имеющего доступ к такой стратегически бесценной информации! Да, Бабицкий сообщал цифры наших потерь, серьёзно отличавшиеся от официальных данных. Но ведь потом именно его данные получали подтверждение.

Нам не показали ни одного документа, подтверждающего, что Бабицкий держал в руках оружие. Нам не предоставили никаких доказательств того факта, что он не имел права находиться в Грозном: ведь Грозный — территория России. Или уже нет? Наконец, историю с его беззаконным обменом превратили в такой фарс, что, кажется, сами власти исключают серьёзное отношение к ней со стороны хотя бы одного коллеги Бабицкого. Все узлы наружу, никто не озаботился даже слегка зачернить нитки. И ведь Бабицкий не самая мелкая сошка в журналистском сообществе. Это корреспондент радио «Свобода», влиятельнейшей международной организации, финансируемой Конгрессом США. За Бабицким — авторитет не только наших, но и всемирных правозащитных организаций. И если даже человек, о котором говорит сегодня весь мир, до сих пор не найден,— что будет с теми рядовыми журналистами, которые работают не в американской, а в российской прессе, да ещё и за пределами Москвы?

Для довершения творящегося беспредела Бабицкого вызывают в прокуратуру на допрос. Вызывают, только что обменяв на наших пленных (которые, как выясняется теперь, были возвращены российской стороне за неделю до обмена — как вам это понравится?). И пугают, что если Бабицкий не явится — его арестуют. Представляете абсурд: отечественные спецслужбы удерживают Бабицкого, но вызывают его из плена на допрос, а иначе арестуют — видимо, вторично! Никакой Кафка в своей Вене не изобрёл бы ничего подобного. И творится это сегодня, в правовой покуда России, которая, впрочем, называться правовой не может ни с какого перепугу — в силу той простой причины, что ни одно громкое дело об убийстве или коррупции в ней не доведено до конца.

Что же делать? Кое-кто пытается кое-что делать… Так, наши писатели составили Путину нежное, почти умоляющее письмо, в котором просят его «разобраться в ситуации». Как будто Путин ещё не разобрался. Это ведь он направил в Чечню Владимира Устинова. У нас теперь страна и.о.: и.о. президента послал и.о. прокурора разбираться с и.о. террориста. На роль последнего назначили Бабицкого. И Устинов разобрался, да так, что больше Бабицкого, кроме как на плёнке, никто не видел.

Журналисты подписали обращение, выдержанное уже в более резких тонах, всё-таки нас эта история касается в большей степени, чем писателей. Это ведь нам пытаются показать, что бывает даже с весьма известным журналистом, если он начинает говорить не то, чего от него ждут. Нас уже десять лет приучали существовать в условиях непрекращающейся войны, когда есть только две правды — своя и чужая. Только две краски — чёрная и белая. Мы все время выбирали из двух, страшно сузив свой спектр. Теперь нам пытаются внушить, что любой, кто не является сторонником войсковой операции в Чечне, любой, кто не поддерживает Путина или делает это без должного восторга,— находится на чеченской стороне. И ответственен за взрывы в Махачкале, Москве, Хабаровске…

Что же делать-то, если все обращения бессмысленны, а на призывы нам отвечают откровенным издевательством? Что делать, когда группа учёных из Петербургского университета, только что Бог весть за какие заслуги напялившая на Владимира Путина профессорскую конфедератку, в «Петербургских ведомостях» уже потребовала и закрытия программы «Куклы» — как недостаточно почтительной к властям?

Я терпеть не могу программу «Куклы» в её нынешнем состоянии. Я считаю, что после Шендеровича в ней не появилось ни одного талантливого сценариста, а последние её выпуски откровенно слабы. Но я объявлю моим личным врагом любого человека, который потребует закрыть эту программу по политическим соображениям — просто потому, что всё это мы хлебали уже слишком большою ложкой. И если в Петербургском университете есть хоть один порядочный студент, он непременно организует бойкот лекций всех тех преподавателей, чьи подписи стоят под этим позорищем.