В нашей стране в 7028 школах нет канализации
При этом в 6440 школах нет водопровода, в 6 143 отсутствует центральное отопление
Каждый раз, когда министры российского правительства «утром мажут бутерброд» или выходят на работу из своих фешенебельных апартаментов или особняков, они должны помнить очень стыдные цифры для нашего государства: по данным Министерства образования и науки РФ:
а) В 1348 городских и 5680 сельских школах нет канализации
б) В 1232 городских и 5208 сельских школах нет водопровода
в) В 1224 городских и 4919 сельских школах нет центрального отопления
«Школа задает стандарты качества жизни, и, в общем-то, она должна хотя бы на полшага опережать те стандарты, которые распространены в городе или посёлке. Ребёнок проводит в школе очень много времени. Надо дать ему возможность жить в цивилизованных условиях: правильно питаться, приватно ходить в туалет с дверьми, поскольку это интимное дело. Но когда туалет выглядит как отхожее место, это просто недопустимо», - очень чётко сказала по этому поводу директор Института развития образования (ИРО) Высшей школы экономики Ирина Абанкина.
Интересно, когда последний раз вице-премьер Татьяна Голикова видела отхожее место? В 2019 году Голикова, отвечающая за образование, задекларировала самый большой доход среди коллег-министров социального блока правительства.
«Вице-премьер Татьяна Голикова, которая курирует социальный блок правительства, задекларировала доход за 2019 год в 14,8 млн рублей против 14,2 млн рублей годом ранее. Муж Голиковой, президент делового совета Евразийского экономического союза Виктор Христенко, согласно декларации, заработал в 2019 году 51,4 млн рублей, тогда как годом ранее он задекларировал 81,3 млн рублей. В прошлом году Христенко задекларировал самый высокий доход среди супругов членов правительства, но сейчас он уступил первое место жене вице-премьера Дмитрия Чернышенко, которая заработала 66,8 млн рублей», - сообщал в августе прошлого года «Интерфакс».
Министрам не мешало бы освежить свои воспоминания о туалете системы «сортир»? Для этого им достаточно побывать на экскурсии в одной из 7028 российских школ. Где дети очень хорошо знают, что это такое. И в жару, и в стужу.
Причём, эта тема не является каким-то откровением для нашего правительства. В феврале 2019 года в послании Федеральному собранию Владимир Путин рассказал: «Так, доля школ с современными условиями обучения выросла с 12 процентов в 2000 году (было всего 12 процентов) до 85 процентов в 2018-м. Но порядка 200 тысяч ребят всё ещё ходят в школы, где нет нормального отопления, водопровода и канализации. Да, это меньше полутора процентов школьников, но если родители видят, что их ребёнок учится в таких условиях, то все слова о справедливости, равных возможностях этих людей – что? – только раздражают. Обращаю внимание глав регионов, где есть ещё такие школы. За два года проблему нужно полностью решить, мы можем это сделать. Знаю, Правительство думает об этом, принимает определённые решения. Я вас прошу поддержать те регионы, где нет пока собственных возможностей».
Два года прошли, а «пыточные» сортиры школьников остались.
И при этом поручение президента решается привычным для Татьяны Голиковой методом. Методом сокращения. Так сокращали роддома, фельдшерские пункты, детские сады… Журналист издания «Важные истории» Полина Ужвак в статье «Крыша продолжала течь, дети мерзнуть, а плесень расти» собрала такие данные: «Согласно статистике Минпросвещения, каждый год количество учебных зданий в российских селах сокращается почти на тысячу…
За последние годы по стране количество учебных зданий, которые не оснащены канализацией, водопроводом или центральным отоплением, сократилось. Но произошло это в основном не за счет обновления или капитального ремонта, а за счет закрытия изношенных зданий. Например, в 2018 году число строений, в которых не было канализации, уменьшилось на 1426. При этом число зданий, в которых канализация есть, увеличилось лишь на 467. Это значит, что как минимум 959 зданий без канализации закрылись и больше не используются под школы».
«В КАЖДОМ ДЕВЯТОМ ШКОЛЬНОМ ЗДАНИИ НЕ БЫЛО КАНАЛИЗАЦИИ, В КАЖДОМ ОДИННАДЦАТОМ — ЦЕНТРАЛЬНОГО ОТОПЛЕНИЯ»
«По данным Минпросвещения, на конец 2019 года больше шести тысяч школьных зданий не имели даже базовых удобств. В каждом девятом школьном здании не было канализации, в каждом одиннадцатом — центрального отопления, 11 % сооружений нуждались в капремонте. (Статистика собирается не по школам, а по учебным зданиям, потому что в разных корпусах одной школы могут быть разные условия. — Прим. ред.).
В десяти российских регионах больше 20 % зданий вовсе не оборудованы канализацией. В Тыве, Дагестане, Якутии, Забайкальском крае и Калмыкии таких зданий больше половины. В лучшем случае используют септики (индивидуальные очистные установки. — Прим. ред.), в худшем — выгребные ямы на улице. Самый проблемный регион — Тыва: только в 37 % учебных зданий республики есть канализация.
Больше шести тысяч школьных зданий России работают без центрального отопления.Четверть этих зданий находится в Дагестане, Иркутской области и Башкирии. В процентном выражении хуже всего дела обстоят в Калмыкии: всего школ в республике немного, но центральным отоплением оснащена только половина учебных зданий.
Больше семи тысяч школьных сооружений в России нуждаются в капремонте. В Севастополе, Северной Осетии и Магаданской области без капитального ремонта работают больше половины учебных зданий», - пишет журналист Полина Ужвак.
«Многие проблемы в материальном оснащении школ просто нельзя измерить в цифрах. Плесень и грибок на стенах, прогнившие полы, протекающие крыши и разваливающиеся парты не отражаются в статистических формах.
Елена Горшкова — мать учеников четвертого и восьмого классов 22-й школы города Новочеркасска Ростовской области. Начальная школа, где учится её младший сын, находится в здании бывшего детского сада. Два года назад класс был в ужасном состоянии: линолеум на полу разошёлся, под ним были видны прогнившие листы ДСП. В соседнем крыле вся стена была изъедена грибком, протекала крыша, в некоторых кабинетах было холодно, учителям приходилось использовать электрические обогреватели, что создавало риск пожара. В здании средней школы, где учится дочь Елены, в одном из кабинетов во время урока с потолка упала пенопластовая плита и большой кусок штукатурки. Никто не пострадал, одного ученика задело по касательной. После этого случая Елена вместе с другими родителями начала активно добиваться решения проблем. «Мы раньше молчали, потому что нам говорили: „Через год, через два будет капремонт. Давайте потерпим“. Но эти обещания я слышу на протяжении семи лет», — говорит Горшкова.
Весной 2019 года родители добились встречи с начальницей городского Управления образования по поводу капитального ремонта. «Она прочитала целую лекцию минут на сорок. Начала с успехов образования в городе, рассказала, как сложно всё в бюджете устроено. Примеры приводила, что лампочку или кран сломавшийся заменить можно только через конкурс [госзакупки], — вспоминает Елена. — Я понимаю, что от директора не так много зависит и в городе, может быть, денег нет, но мы предлагали отправить жалобы в область или на федеральный уровень. Начальница Управления сказала, что нет смысла писать, потому что бумага всё равно спустится к ней и «кроме как проблем городу, ничего от этого не будет».
После встречи с чиновницей родители всё же отправили жалобы в Роспотребнадзор и в Управление президента. «После жалобы какие-то работы действительно были проведены. Например, прогнивший пол закрыли куском нового линолеума, грибок [со стен] силами родителей соскребли, но капитальный ремонт здания не начался, крыша продолжала течь, дети мерзнуть, а плесень расти», — рассказывает Елена.
Летом 2020 года родители учеников 22-й школы сняли ролик об условиях, в которых учатся их дети, на историю обратил внимание межрегиональный профсоюз «Альянс учителей». В ответ на сайте администрации Новочеркасска вышла новость со словами: «Фактура, представленная в видео, изложена некорректно. Имевшие место проблемы происходили в разное время и руководство школы своевременно реагировало и предпринимало меры для их решения». Через несколько дней родители снова пришли в школу и сняли еще одно видео. «Мы побывали везде, в закрытых кабинетах, куда раньше нельзя было попасть. Прошли по всей школе и увидели все эти ужасы — я их просто раньше не замечала. Трещины по зданию от фундамента до крыши. И плесень там же, ее еще никто не начинал убирать», — вспоминает Елена Горшкова.
В итоге родители всё же смогли добиться совместной встречи с директором школы и администрацией города. «Мы пришли с одним депутатом, а начальница Управления образования позвала двух других депутатов себе в помощь, — рассказывает Горшкова. — Это всё было перед выборами, и они устроили между собой разборки. Не получилось у нас до чего-то договориться. В Управлении родителям пообещали, что проведут капитальный ремонт школы в 2023 году, хотя еще в прошлом году говорили про 2022-й», рассказывает журналист Istories.media
«Больше всего проблем у малокомплектных сельских школ, в которых учатся до 30–40 учеников. Такие школы располагаются в небольших населённых пунктах. Многие из них были построены ещё в первой половине XX века и с тех пор почти не ремонтировались — государству невыгодно тратить деньги на школу, в которой мало учеников.
Татьяна Феоктистова — учитель в филиале школы в деревне Егорово Нижегородской области, раньше она работала заведующей этого филиала. В егоровской школе учатся 33 ребёнка, учебное заведение считается малокомплектным. По словам Елены, из-за этого школе никогда не выделяли деньги на капитальный ремонт. «У нас здание ветхое, 1957 года постройки. Нужно бы и окна поменять, и отопление. Я писала ежегодно в Управление образования, просила выделить деньги, но нашей школе не давали. С одной стороны, понятно, что если перспектив у школы нет, то нет смысла тратить деньги. Но, с другой стороны, мы же не знаем, сколько ещё проживем. А учиться в таком ужасе, естественно, не очень удобно».
Новые школы в селах не появляются, потому что государственным подрядчикам невыгодно их строить. «Хотели привлечь инвесторов к строительству школ, на государственно-частное партнёрство. Крупные эксперты и ВЭБ, и ВТБ, и Сбербанка, и издательского дома „Просвещение“ рассматривали варианты. Они понимают: чтобы это окупилось, школы должны быть на 800–1200 мест. Должны быть дорогие проекты, где будут дополнительные занятия, спрос на дополнительное образование, повышение квалификации. Мелкие сельские школы им не интересны», — объясняет изданию Istories.media директор ИРО Ирина Абанкина.
ШТРАФЫ ВЫПИСЫВАЮТ, А ДЕНЕГ НА РЕМОНТ НЕ ДАЮТ
«Каждый год перед началом занятий каждая школа проходит так называемую приёмку. Эксперты из МВД, МЧС, с санэпидемстанции проверяют, готова ли школа принимать учеников. Если есть нарушения, специалисты выдают предписания и назначают сроки, в которые их нужно выполнить. Дополнительных денег на исполнение предписаний школам не выделяют.
Бывшая заведующая филиалом школы в Егорове Татьяна Феоктистова рассказывает, что из-за нехватки государственных средств многие предписания комиссий учителя и ученики выполняли самостоятельно. «Должно быть ограждение у каждой школы — мы обращались к [местному] предпринимателю, он выделял пиломатериалы, и мы вместе с учениками устанавливали забор во время трудового лагеря. Первый теплый туалет ученики и учителя тоже строили сами в старом здании столовой. Это было в 2009 или 2010 году, когда ввели требование, чтобы [в школе] был тёплый туалет. Директор сказал: „Давайте строить“. Разбирали здание, заливали фундамент, строили», — вспоминает Татьяна.
По закону школа не может привлекать детей, родителей и учителей к работе и собирать с родителей деньги на ремонт, но часто это единственная возможность что-то сделать, объясняет директор Института развития образования Ирина Абанкина. «Часто пишут такие предписания, на которые у школы сроду денег не было и никогда не будет. У директора альтернатива: или школу не откроют, или он подпишет обязательство, в течение какого срока сможет справиться с недостатками. Тогда школу откроют, но он будет ходить обивать пороги [чиновников] или просить денег у родителей. Если проблема всё же не решится, директору придет штраф. А два предписания — уже риск попасть на отзыв лицензии [у школы] через суд. Учителя многое ремонтируют сами. Так не должно быть, но что им делать: либо работы лишиться, либо мобилизовать свои силы».
Школа в посёлке Ляскеля в Карелии по уровню учебного оснащения не уступает городским: в классах висят интерактивные сенсорные доски, есть компьютеры, хорошо оборудован спортзал. Зато вместо туалетов — дырки в полу, а вместо канализации — выгребная яма. Причина такого несоответствия в разных источниках финансирования. «Учебное оснащение — это средства из федерального бюджета. А содержание здания — полномочия местного учредителя, и как обстоят дела с местным бюджетом, все знают», — рассказывает директор школы Ольга Кузьменко.
Здание, в котором школа работает сейчас, построили в 1975 году, тогда выгребную яму рассматривали как временный вариант. Рассчитывали, что местный бумажный завод проведет канализацию во всём посёлке. Но в 1990-х завод обанкротился, а школьная выгребная яма используется уже 45 лет.
«Яма должна регулярно очищаться, но ее стенки пришли в негодность. Жидкая часть через трещины просачивается, твердый осадок оседает и коксуется. Откачать всё полностью не удается, поэтому запах имеет место, — рассказывает Ольга Кузьменко. — Я работаю директором школы 28 лет, удалось многое сделать, но эту проблему не получается решить. Мы обращали внимание всех и вся на проблему: и депутатов законодательного собрания, и главы района, и министерства образования. Родители поднимали проблему в СМИ. Стучались во все двери, но, к сожалению, достучаться не удалось».
Ирина Абанкина из Высшей школы экономики так объясняет, почему новые компьютеры для школы получить проще, чем обеспечить ее канализацией: «У нас есть федеральная программа по цифровизации, и темпы очень хорошие. Программы работают на результат, директора сами распоряжаются средствами и реализуют всё шаг за шагом. Была бы программа по теплым туалетам, думаю, тоже быстрее бы всё двигалось».
Закон об образовании вообще гарантирует школам административную и финансовую автономию. Но на практике директора не могут самостоятельно распределять деньги на ремонт. «В регулярные расходы это не входит, а когда идет так называемая иная целевая субсидия, у неё жёстко определены цели, — говорит Ирина Абанкина. — У региона были деньги на учебное оборудование — пожалуйста. Это они могут сделать в рамках программы цифровизации, а канализация к этому не относится. За неё отвечает муниципалитет, образование не имеет к этому никакого отношения. А по линии ЖКХ никаких денег не было, по линии муниципалитета тоже денег не было. Поэтому у директора нет возможности [установить канализацию, отопление или провести ремонт]. При такой системе директора становятся заложниками недофинансирования школ и бесправия в распоряжении ресурсами».
Весной 2020 года ученики школы в Ляскеле сняли видео для школьного телевидения о том, в каких условиях они учатся. Показали современный спортзал, учебный класс с сенсорной доской, а потом туалеты — дырки в полу, запах из которых, по словам учеников, ощущается даже в коридоре.
«Когда уже дети обратили внимание на проблему, это возымело больший эффект. Начали обсуждать решение не только на уровне республики, но и на федеральном уровне, — рассказывает директор школы. — Хотелось бы, чтобы наша проблема решалась вместе с проблемой канализации всего посёлка. Мы живем в жемчужине Северного Приладожья, но просто утопаем в нечистотах», - написала журналист Istories.media Полина Ужвак при поддержке редакторов Алеси Мароховской и Александры Зеркалевой.