Архив раскрывает тайны. Жизнь и смерть новгородского партизана Александра Гошева
В хранилищах государственных архивов Новгородской области — сотни тысяч документов. Прикосновение к каждому вызывает трепет сопричастности подлинной человеческой жизни, закончившейся десятилетия, а может быть и столетия назад, но готовой говорить с нами, живущими сегодня. «53 новости» и государственные архивы Новгородской области в год празднования 100-летия архивной службы Новгородской области публикуют цикл очерков, который может стать бесконечным. Бесконечным, как судьбы людей, стоящие за длинными номерами и шифрами «единиц хранения». Возможно, генетический код нашей земли зашифрован в них…«Могу сказать о нем только хорошее». Жизнь и смерть новгородского партизана Александра Гошева
Начало декабря было ознаменовано памятной датой. Уже на протяжении шести лет в России установлено отмечать 3 декабря День Неизвестного Солдата. В этот день принято вспоминать защитников Отечества, о которых новгородский поэт Владимир Кулагин сказал: «Судьбы нет горше и страшнее быть не в убитых, не в живых». Имена многих павших в годы войны остаются неизвестными, сотни тысяч и сегодня числятся пропавшими без вести или погребены в безымянных могилах. Далеко не всегда во время войны удавалось похоронить и погибших партизан…
В Новгороде немцев не ждали. В середине июля войска Северо-Западного фронта провели успешные оборонительные бои на солецком и шимском направлениях, но утром 10 августа после авиационных и артиллерийских ударов противник перешел в наступление на позиции 48-й армии. 12 августа полк 126-й пехотной дивизии вермахта переправился через Шелонь и по берегу Ильменя пошел на север. На следующий день прорыв обороны армии на новгородском направлении завершился.
С этого времени на два с половиной года Новгородский район стал территорией боевых действий, в которых страдали и гибли мирные жители. 30 апреля 1942 года первый секретарь Новгородского районного комитета ВКП(б) А. С. Гошев писал в докладной записке, что к октябрю 1941 года почти вся территория района, за исключением Пахотногорского, Хутынского, Шолоховского и части Никольского сельсоветов, попала под оккупацию. В результате успешных боев, которые продолжались осенью 1941 – зимой 1942 года, советские войска полностью изгнали врага из Дубровского и Финёвского сельсоветов, частично освободили Большезамошский, Любецкий, Подберезский, Пятилипский сельсоветы, рабочий поселок Тёсово. К концу месяца в Новгородском районе проживало около 10 тысяч человек и было 54 населенных пункта (многие деревни захватчики сожгли при отступлении, а жителей убили или угнали на запад).
Александр Степанович Гошев возглавил районную парторганизацию в августе 1940 года, за год до захвата Новгорода. Он родился в 1908 году в деревне Матвейцево Вологодской губернии (ныне Котласский район Архангельской области), в юности работал на судах Северного речного пароходства в Котласе. После четырех лет службы на Балтийском флоте А. С. Гошев окончил Высший коммунистический сельскохозяйственный университет имени Сталина в Ленинграде и в сентябре 1937 года был направлен заместителем директора по политчасти на Новгородскую машинно-тракторную станцию. В ноябре 1938 года он был избран вторым секретарем райкома ВКП(б), а 9 августа 1940 года Ленинградский областной комитет ВКП(б) утвердил Александра Степановича первым секретарем райкома партии.
13 августа, в день прорыва немцами обороны юго-западнее Новгорода, в городе еще работали все предприятия горпромкомбината, электростанция, водопровод, бани, парикмахерские, хлебозавод, торговая сеть, Госбанк, сберкассы, почта и телеграфные станции. В Новгороде оставалось до 15 тысяч человек (за последующие три дня под обстрелом и бомбардировками врага город покинули более 10 тысяч человек!). Находились на своих местах партийные и советские руководители Новгорода и Новгородского района. Секретарь парторганизации торфопредприятия «Тёсовострой» А. И. Зимин, который занимался созданием партизанского отряда, позднее сообщал, что 15 августа планировал выехать в райком ВКП(б) по делу о приеме в партию и исключении двух коммунистов за дезертирство и отказ вступить в отряд, но не смог – гитлеровцы уже вели бои за город, а Тёсово усиленно бомбили: «О наличии подобной обстановки под Новгородом мы не имели представления. Сам Новгородский райком не ожидал такого положения».
В случае оставления города члены районной тройки во главе с А. С. Гошевым получили указание члена Военного совета Северо-Западного фронта Т. Ф. Штыкова отойти в советский тыл – пока на территории района оставалась хоть одна не захваченная деревня. Но командование беспокоила судьба партизанских отрядов, с которыми отсутствовала связь. В конце сентября Терентий Фомич поручил А. С. Гошеву вместе с другими руководителями – председателем горисполкома М. В. Юдиным и первым секретарем горкома ВКП(б) М. Е. Павловым – установить связь с двумя вышедшими в советский тыл отрядами и с ними идти в тыл врага на соединение с другими новгородскими партизанами. Сохранялась надежда, что еще не все отряды разбиты немцами.
Подготовка к выдвижению на оккупированную территорию велась в Волхове. Полученные продукты, вооружение и обмундирование уже были перевезены к линии фронта, но в назначенный день выхода на боевое задание – 22 октября 1941 года – новгородцы получили указание обкома ВКП(б) срочно прибыть в Тихвин, где формировался партизанский батальон. Всего в подразделение было зачислено более 300 партизан из разных отрядов, комиссаром батальона стал А. С. Гошев (он же командовал сводным Новгородским отрядом).
Батальон просуществовал около месяца, и после его роспуска в конце ноября большинство бывших партизан было направлено в Дрегельский районный военкомат для решения вопроса о призыве в армию, а 32 новгородских и 7 батецких народных мстителей по указанию командующего фронтом К. А. Мерецкова отобрали в Новгородский партизанский отряд № 310. В конце января 1942 года, когда наступающие советские войска освободили значительную часть Новгородского района, к отряду на положении бойцов были прикомандированы партийные и советские руководители города и района, в том числе А. С. Гошев. Им было поручено развернуть политработу в немецком тылу, при необходимости они даже имели право отстать от отряда и действовать самостоятельно. Но события развивались иначе…
Изучение учетного дела отряда № 310, которое хранится в Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга, показывает, что с первых дней после прибытия в отряд высокого начальства в нем сложились напряженные отношения между ними, составившими так называемый «военный совет», и командиром Б. Д. Талантовым. От партизан «наверх» – в политотдел 52-й армии и Ленинградский обком ВКП(б) – поступала противоречивая информация.
Отряд вместе с советскими частями, в расположении которых он находился, испытывал сложности со снабжением (как продовольствием, так и боеприпасами, не у всех были лыжи) – оно шло через узкий «коридор» у Мясного Бора или самолетами. Ударило по партизанам и постановление Государственного Комитета Обороны СССР от 1 марта 1942 года, которое устанавливало жесткий контроль за обеспечением Красной армии продфуражом. Отряд был снят со снабжения в 366-й стрелковой дивизии и поставлен на «скромное» довольствие во фронтовой опергруппе Штаба партизанского движения. Новгородцам также помогали «свои» городские и районные организации, осевшие в Тихвине – здесь работала комиссия обкома ВКП(б) по руководству северо-восточными районами.
Записка первого секретаря Новгородского райкома ВКП(б), бойца Новгородского партизанского отряда №310 А. С. Гошева ко второму секретарю райкома ВКП(б) П. И. Соколову о снабжении отряда. 4 апреля 1942 г.
ГАНИНО. Ф. 135. Оп. 3. Д. 10. Л. 29.
4 апреля 1942 года А. С. Гошев писал второму секретарю райкома ВКП(б) Павлу Ивановичу Соколову, который был оставлен управлять правобережной частью района:
«Т. Соколов!
В снабжении партизанских отрядов через армейский склад – отказано. Снабжение должно пойти за счет местных фондов.
Когда поедешь в Тихвин постав[ь]те этот вопрос – о получении фондов, за какой счет должны снабжаться и следовательно надо включить отряд в заявку.
Кроме того посмотри в кладовой что там есть из обуви и обмундирования, белья.
О создании п[артийной] о[рганизации] в Тесове надо решить так: сначала представить объяснение Мининой и еще кто там есть решить вопрос о их партийности на бюро, а затем создавать п[артийную] о[рганизацию]».
9 апреля командир отряда сообщал, что из-за отсутствия продуктов питания и обуви отряд вынужден сидеть на одном месте и бездействовать. Одного за другим посылал он своих бойцов в Малую Вишеру решить вопрос о сапогах, белье и питании. 12 апреля в опергруппу был командирован М. В. Юдин. К концу апреля партизаны всё же получили обувь и обмундирование со складов опергруппы, но, как писали из 52-й армии, по этой линии отряд снабжается «очень скромно, потому что склады их еще очень скудны».
Уже в начале февраля 1942 года отряду были поставлены масштабные задачи «организовать крушение эшелонов» на железных дорогах Новгород – Батецкая, Новгород – Финёв Луг. Но вместо выхода к «железке» партизаны по мере сил снабжали воинские части разведданными, организовывали засады на ближайших дорогах и минировали их, распространяли листовки, обрывали связь. В марте отряд даже был на неделю поставлен на рубеж обороны 305-й стрелковой дивизии. «Невыполнение неоднократных указаний обкома ВКП(б)» было позднее квалифицировано как «отсиживание» и поставлено в вину командиру и политработникам отряда.
Внутри отряда отсутствовала слаженность боевого коллектива. Когда проводилось расследование, одни жаловались на «бесхарактерность» и «мягкотелость» командира Бориса Дмитриевича Талантова, не слушавшего верных советов об укреплении дисциплины, другие – на самовластие прикомандированных руководителей, которые поставили себя выше других в отряде и подвергали боевые задания «широкому демократическому обсасыванию». Конфликт усугублялся слухами и жалобами, где мелочно припоминались даже довоенные обиды.
А. С. Гошев не мог оставаться безучастным к связанному с ним лично скандалу. В начале апреля он обратился в обком партии, отметив, что до него дошел слух, будто «Гошева надо бы давно судить» и что «работникам отдела НКВД поручено вести какое-то следствие». Александр Степанович просил рассмотреть вопрос о нем и, если его поведение антипартийно, привлечь к ответственности.
Расследование действительно было проведено Новгородским районным отделом НКВД. Результаты его было представлены организационной тройке по Новгородскому району, которая рассмотрела дело отряда 3 и 5 мая 1942 года в деревне Костова. Тройку возглавлял П. И. Соколов – секретарь райкома ВКП(б), недавний подчиненный А. С. Гошева и адресат его письма. На заседании 5 мая звучали обвинения, что А. С. Гошев, М. Е. Павлов и М. В. Юдин, с одной стороны, «дискредитировали командира, поставив о нем вопрос на партсобрании», с другой – «просмотрели хитрую политику Талантова, который отводил отряд от боевых действий». Возобладало мнение представителей обкома ВКП(б), что руководители «потеряли партийное лицо» и не обеспечили партийную работу в отряде. Тройка постановила исключить всех троих из ВКП(б). 6 мая понесшие партийное наказание написали заявления с просьбой разрешить пойти в немецкий тыл с любым отрядом или группой…
Вскоре после, наверное, самых тяжелых дней своей жизни Александр Степанович оказался в Лужском партизанском отряде И. Д. Дмитриева. О его появлении в отряде бывший командир писал в воспоминаниях «Записки товарища Д.»: «Ночевали в большом поселке Финёв Луг. Встретился здесь секретарь Новгородского райкома партии Гошев; вижу – чем-то сильно расстроен: лицо бледное, губы дрожат…
– Будь другом, Иван Дмитриевич, – сказал он, – возьми в свой отряд.
– Что случилось? Да и как это я могу тебя взять? Ведь надо же в обкоме согласовать?
– Не будут там возражать. Ты сейчас не расспрашивай… Расскажу после.
– Ладно. Идем. Оружие найдется».
Несправедливое и, как он считал, ошибочное обвинение А. С. Гошев решил опровергнуть боевыми делами. О личных качествах Александра Степановича как партизана высоко отзывался еще командир группы Новгородского отряда А. И. Кун: «Гошев и Чернецкий пользовались любовью как хорошие боевые товарищи».
«Бок о бок с Гошевым я около месяца затем воевал во вражеском тылу, – продолжал Дмитриев (сам он покинул отряд с язвой желудка в середине июля), – и проникся искренним уважением к этому человеку. Видимо, в сложной обстановке, создавшейся у него в районе, Гошев растерялся, – ведь всякое в жизни бывает. Но я могу сказать о нем только хорошее: партизанил смело, в опасном деле я полагался на него без колебаний. И погиб Гошев как настоящий боец, до конца сражаясь с врагом».
К сожалению, установить точное место и дату гибели А. С. Гошева пока не удалось. Существует предположение, что он погиб в августе 1942 года в районе деревни Замошье. Другая версия гласит, что Александр Степанович пал смертью храбрых в 1943 году в районе озера Радиловское на Псковщине.
Поиск истины в архивах требует не одного дня. Иногда он занимает годы и даже десятилетия. Но обширность дошедшего до нас документального наследия, в том числе документов фонда Ленинградского штаба партизанского движения, дает надежду, что со временем все судьбы павших в тылу врага будут возвращены из небытия.
Колотушкин Валерий Геннадьевич, заведующий отделом использования документов Государственного архива новейшей истории Новгородской области