Мнение Дмитрия Моргулеса: проблемы и союзники Алексея Текслера

Тут в последние недели в Челябинской области сплошные разговоры о кадровых изменениях. Кого Текслер из вице-губернаторов\министров\мэров в ближайшее время уволит\вот-вот уволит\непременно сменит, и на кого.

А еще — о темах, в которых надо разбираться, причем жестко и срочно — общественный транспорт, подготовка к саммитам, благоустройство, экология, свалки, Томинский ГОК, обращение с мусором и так далее. Ну, и выборы, да.

Конечно, это очень важно. Но, по большому счету, все вышеописанное — оперативные, тактические истории. С которыми справиться вполне реально.

Но если Алексей Текслер в Челябинске действительно не только про собственную карьеру, но и про развитие области, ее потенциала, экономики, человеческого капитала, то ему придется что-то делать с другими проблемами, носящими действительно стратегический, долгосрочный, ключевой для Южного Урала характер.

Я вот про что.

Экономика Челябинской области #прямосейчас — это экономика колониального типа. А Южный Урал сегодня — не один из ключевых для экономики страны субъектов, а обычная, почти рядовая колония. И, как происходит с любой колонией, из нее выкачиваются ресурсы. В том или ином виде — сырье, прибыль, продукция, люди и так далее.

Но почему мы — колония?

Во-первых, подавляющая часть крупнейших, ключевых активов в базовых секторах экономики (металлургия, машиностроение, энергетика, горнодобыча, оборонка, финансовый сектор, транспорт, крупная сетевая розница и так далее) принадлежит нерезидентам региона — инорегиональным ФПГ, федеральным госкорпорациям или иностранцам. Для которых Челябинская область не является центром прибыли, В лучшем случае — местом размещения производств разной степени современности и экологичности.

По большому счету, за резидентами области осталось не так много действительно значимых активов — крупная часть металлургии (ММК, ЧТПЗ, Магнезит, ЧЭМК), немного машиностроения (КОНАР), бОльшая часть агропромышленных холдингов (РАВИС, АРИАНТ, Союзпищепром, «Увелка»-«Злак», Ситно, Чурилово, Макфа), горнодобыча (Южуралзолото), пара банков средней руки (Челиндбанк, Челябинвестбанк). Совокупная выручка этих предприятий значительно уступает совокупной выручке предприятий, принадлежащих нерезидентам.

Во-вторых, добавьте к этому то, что большая часть владельцев этого бизнеса либо давно перешли за рамки пенсионного возраста (Виктор Рашников, Александр Аристов и Юрий Антипов, Александр Федоров, Семен Мительман, Виталий Рыльских — всем им либо под, либо за 70) либо скоро приблизятся к ней (Константину Струкову — 60, Валерию Филиппову и Александру Берестову — 63, Андрею Косилову — 57 и так далее).

Далеко не у всех из них есть наследники, способные хотя бы удержать бизнес в своих руках, не говоря уже о развитии. И скорее всего, в обозримом будущем эти активы могут сменить владельца. На кого-то из крупных инорегиональных или федеральных холдингов — внутри области просто нет таких людей, кто бы мог взять и купить, скажем, ММК или ЧЭМК.

Значит, «колониальность» экономики Челябинской области в ближайшем будущем лишь усилится.

Скажете — ну и что? Все равно заводы будут на месте, рабочие места останутся… Но заводы — это инфраструктура создания прибыли и не более. Куда важнее то, где эта прибыль остается, и куда, во что, ГДЕ она вкладывается.

К тому же в Челябинской области вряд ли найдется хоть одно хотя бы среднее промышленное предприятие, работающее на уровне пятого-шестого технологических укладов. В лучшем случае — «продвинутого четвертого».

В этом смысле недавние скандалы вокруг инвестпроектов, вылившиеся в митинги в Миассе и Златоусте, очень характерны. Речь ведь шла о строительстве в не самых подходящих местах банального ГОКа и кремниевого завода — производств, мягко говоря, не ультрасовременных, скорее даже примитивных. И инвесторы там, кстати, не резиденты...

В третьих, прибавьте ко всему этому тот печальный факт, что челябинские «капитаны бизнеса» не очень-то вкладываются (кроме, разумеется, модернизации собственных предприятий) в «проекты развития» родной территории, в объекты, которые могли бы вывести областной центр и регион в целом на какой-то новый уровень.

В Челябинске лишь один более-менее полноценный пятизвездочный отель, и лишь одна гостиница ведущего международного бренда.

В Челябинске нет приличного выставочного комплекса, не говоря о современном экспо-центре.

В Челябинске нет по-настоящему современных офисных пространств.

В Челябинске нет действительно современной концертной площадки.

В Челябинске нет ни одного музея или галереи с нормальной инфраструктурой.

Самому молодому зданию театра в Челябинске (театр драмы) — почти 40 лет

В Челябинске нет нормальной футбольной арены, да хотя бы современного стадиона с мало-мальски приличной вместимостью (а «Центральный» на вечном ремонте).

В Челябинске нет приличного дворца игровых видов спорта. Залы, где играют гандболисты, волейболисты и другие представители командных игр, не отвечают регламентам высших дивизионов чемпионатов России.

Хоккейной арене «Трактор» — не первый десяток лет, и она страдает столькими «родовыми травмами», заложенными при проектировании и строительстве, что вряд ли пригодна для модернизации. Кроме того, она просто мала для действительно амбициозного клуба (15-я по вместимости среди клубов КХЛ, и это без учета возвращения «Авангарда» в Омск и грядущего строительства новой арены в Екатеринбурге). Почти то же самое можно сказать про «Уральскую молнию» — уникального качества каток, но зрительских мест мало.

Словом, в Челябинске нет многого из того, что позволяло бы считать наш город современным мегаполисом.

Вы спросите — при чем тут местный бизнес? Да при том, что НИ ОДИН ИЗ ПОДОБНЫХ ПРОЕКТОВ, ОБЪЕКТОВ, которые улучшают инфраструктуру города, делают его более удобным местом для жизни и посещения, НЕВОЗМОЖЕН БЕЗ УЧАСТИЯ МЕСТНОГО БИЗНЕСА. Тот же Radisson — лишь объект с международным брендом, но которым владеет и управляет местный бизнес. 

И сравните все это хотя бы с Екатеринбургом, где за последние десяток-полтора лет построены современный аэропорт, экспо-центр (и продолжает строиться новая очередь), современнейшая футбольная арена (принимавшая матчи чемпионата мира), две 50-этажных высотки и десятки прочих небоскребов, два “Hayatt” и куча других брендовых отелей, да много чего еще (даже гольф-клуб).

При этом бОльшую часть объектов в Екатеринбурге построил именно свой, локальный крупный (УГМК, Синара, отчасти РМК, структуры Виктора Вексельберга, и много кто еще) и средний бизнес.

Подытоживая: Челябинская область — экономическая колония без индустрии пятого-шестого технологического укладов, элита которой не горит желанием вкладываться в развитие региона и его столицы, где даже областной центр вряд ли может считаться современным городом. Вот такой набор стратегических проблем стоит перед Алексеем Текслером. 

Этот клубок, на самом деле, взаимосвязанных историй вряд ли возможно комплексно решить не то что за год-два, но даже за пять лет. Но кое-что сделать можно. Прежде всего — задать позитивные, и главное — долгосрочные тенденции.

Для этого нужны проекты развития, «прорыва». Много проектов — десятки, сотни. О чем, собственно, и говорил Алексей Текслер на пресс-конференции 4 апреля. Вопрос в том, кто эти проекты может предложить, особенно если местный крупный бизнес, его владельцы, не горят желанием этим заниматься.

Получается, что единственный естественный союзник Алексея Текслера — местный средний бизнес, «второй эшелон». Тот, кто еще не ушел в другие регионы, и пока еще что-то видит в родном городе. Но не «ларечный бомонд», способный лишь на установку палаток да оккупацию пространства под примитивные парковки, а лидеры своих рынков и отраслей, создающие добавленную стоимость, и ориентированные на качество продукта и услуг. На самом деле, такого бизнеса в Челябинске не так уж мало. Хотя возможности каждого из этих предпринимателей и компаний, конечно же, довольно ограниченны.

Но тут возникает еще одна проблема. Существующие структуры, как бы призванные осуществлять в том числе взаимодействия бизнеса и власти, формулировать и отстаивать общие для бизнес-сообщества интересы, в Челябинской области практически не выполняют этой функции. Отчасти потому, что два предыдущих губернатора в последние десять лет положили прибор на какие-либо реальные контакты с ними. А отчасти...

Давайте скажем честно. 

Региональное отделение СПП всегда было скорее личным клубом по интересам, к тому же его основу оставляют все те же «жирные коты», не горящие желанием вкладываться в регион.

Региональные отделения «Опоры России» и «Деловой России», при всем уважении к их лидерам, увы, не способны к выработке стратегических инициатив и принципов взаимодействия с властью. И не факт, что способны хотя бы «продвинуть» какой-то отдельный проект. 

Южно-Уральская торгово-промышленная палата — это все-таки больше про внешние связи, с другими регионами и странами, нежели про внутреннее развитие. 

ПРОМАСС — я даже не знаю, существует ли он. Как и «Уральская федерация содействия бизнесу» и прочая подобная мелочь. Ровно то же относится к отраслевым объединениям — единицы из них реально действуют.

Кстати, когда-то, еще при Петре Сумине, в Челябинкой области проводились ежегодные экономические и инвестиционные форумы. Можно по-разному относиться к ним, но сейчас и этого нет.

Инфраструктура экономического блока правительства (все эти многочиленные агентства развития, сотрудничества и прочие фонды) — институционально верные решения, но есть большие вопросы к их реальной эффективности и кадровому наполнению.

В итоге — в регионе сейчас попросту нет готовой площадки, на которой средний бизнес мог бы напрямую контактировать с властью, в том числе — лично с губернатором. Предлагать проекты, обсуждать инициативы и правила игры, планы по развитию рынков и отраслей…

Удивительно, но пока роль такой вот площадки играет... Instagram-аккаунт врио губернатора. Среди моих знакомых есть несколько предпринимателей, кто уже написал о себе, своих проблемах, идеях и планах развития именно туда. Не особо надеясь на ответ, скорее, чтобы душу излить. Что удивительно — в паре случаев отклик последовал, и кое с кем из них даже встретились и пообщались. Но таких обращений — сотни. И вряд ли общение через Instagram — нормально, если речь идет о проектах развития и инвестициях.

Думаю, что тот, кто сможет создать такую площадку для общения Алексея Текслера и нацеленного на развитие регионального бизнеса, как минимум, сделает доброе и очень нужное области дело. Не говоря уже о прочих, куда более прозаичных «плюшках»… Кто попробует? Или опять все в кусты?

Дмитрий Моргулес