Берлинские «шутки» Сталина, Жукова и Конева

Начавшееся 70 лет назад, 16 апреля 1945 года наступление Красной Армии на Берлин предварялось «розыгрышем», первоапрельской «шуткой», автором которой был Иосиф Сталин. Объектом его «юмора» стали политические и военные руководители США и ВеликобританииНачавшееся 70 лет назад, 16 апреля 1945 года наступление Красной Армии на Берлин предварялось «розыгрышем», первоапрельской «шуткой», автором которой был Иосиф Сталин. Объектом его «юмора» стали политические и военные руководители США и ВеликобританииА призом в этой проделке был Берлин...Сталин не без оснований опасался того, что западные союзники, которым немецкие войска в тот период оказывали весьма слабое, зачастую символическое сопротивление, окажутся в Берлине раньше, чем Красная Армия. 27 марта 1945 года корреспондент агентства Рейтер при 21-й армейской группе Кэмпбелл сообщал о наступлении англо-американских войск: «Не встречая на своем пути сопротивления, они устремляются к сердцу Германии». В середине апреля 1945 года американский радиообозреватель Джон Гровер констатировал: «Западный фронт фактически уже не существует». Однако советский руководитель позаботился о том, чтобы ни в коем случае союзники не опередили Красную Армию.1 апреля 1945 года в личной и совершенно секретной телеграмме он сообщал Дуайту Эйзенхауэру, командовавшему войсками союзников в Европе, что «Берлин потерял свое прежнее стратегическое значение, поэтому советское Главнокомандование думает выделить в сторону Берлина второстепенные силы».Одобрив предложенный до того американцами план соединения советских и союзнических войск в районе Вена – Линц – Регенсбург, глава советского правительства сообщал, что «начало главного удара советских войск, приблизительно – вторая половина мая».В ночь на 2 апреля Сталин подписал директиву о начале подготовки Берлинской операции. 16 апреля, в день начала наступления на столицу гитлеровской Германии, в котором участвовали 2,5 миллиона солдат и офицеров, имевших 41600 орудий и минометов, 6250 танков и САУ, 7500 самолетов, выяснилось, что на самом деле следует понимать под «второй половиной мая» и «второстепенными силами». Первое апреля, ничего не поделаешь.Надо отдать должное британскому премьер-министру Уинстону Черчиллю. В отличие от американского руководства, которое восприняло сообщение Сталина о его «планах» всерьез, хитроумный британец всячески настаивал на скорейшем захвате Берлина англо-американскими войсками.Настаивал до тех пор, пока войска Жукова и Конева не ворвались в столицу рейха…  Старый прохиндей слишком часто в своей политической карьере обманывал других (и отнюдь не только 1 апреля), чтобы поверить Сталину. Но расстроить сталинские планы Черчилль так и не сумел…Советскому командованию, и, прежде всего маршалу Георгию Жукову, часто ставят в вину то, что Берлинская операция якобы свелась исключительно к наступлению «в лоб», к гонке – «кто быстрее ворвется в Берлин». Бесчисленные «критики» Маршала Победы обычно даже не подозревают о том, что в ходе Берлинской операции советские войска блестящим маневром сумели отсечь от Берлина и окружить основные силы противостоящей им 9-й немецкой армии.Кто из обличителей Жукова знает о том, как под Берлином была окружена почти 200-тысячная группировка немецких войск? В советских документах она обычно называлась франкфуртско-губенской, по имени рубежа обороны на Одере. В западной литературе эту окруженную группировку обычно связываются с названием деревни Хальбе, ставшей местом ожесточенных боев. Большинство опытного личного состава немецких танковых и пехотных дивизий так и не дошло до германской столицы, которую обороняли в значительной степени фольксштурм, полиция, эсэсовцы, пожарные. «Матерые» немецкие фронтовики в большинстве своем были окружены и умирали под огнем советской артиллерии и авиаударами в котлах под Берлином. И в этом заслуга командующих войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов маршалов Жукова и Конева. Они предпочли уничтожать противника в котлах, искусно созданных вне Берлина.Обратимся к воспоминаниям очевидца – Константина Симонова, который описал то, что он видел под Берлином в книге «Разные дни войны»: «Немного не доехав до большого берлинского кольца, увидели на автостраде и вокруг нее страшное зрелище. В этом месте по обе стороны автострады густой лес и через него поперечная просека, которой и в ту и в другую стороны не видно конца. Вот по этой-то просеке, используя ее как лесную дорогу, и пытались прорваться через автостраду немецкие войска, уже во время штурма Берлина все еще стоявшие на Одере. То пересечение просеки с автострадой, к которому мы подъехали, стало сегодня под утро местом их окончательной гибели. Картина такая: впереди Берлин, справа просека, сплошь забитая чем-то совершенно невероятным – нагромождение танков, легковых машин, броневиков, грузовиков, специальных машин, санитарных автобусов. Все это буквально налезшее друг на друга, перевернутое, вздыбленное, опрокинутое и, очевидно, в попытках развернуться и спастись искрошившее вокруг себя сотни деревьев… Посредине дорога, широкая, асфальтовая, уже расчищенная для движения. На расстоянии в двести метров она избита, как громадной сыпью, большими и маленькими воронками, мимо которых зигзагами несутся к Берлину фронтовые машины. На асфальте пятна масла, бензина, крови. Слева от шоссе продолжается просека. Часть немецкой колонны, уже прорвавшейся через шоссе, была уничтожена там. Снова тянущееся в бесконечность месиво сожженных и разбитых, опрокинутых машин. Снова трупы и раненые. Все это произошло перед рассветом, каких-нибудь шесть часов назад. Как мне наспех объясняет какой-то офицер, вся эта огромная колонна была накрыта здесь огнем нескольких полков тяжелой артиллерии и нескольких полков «катюш», на всякий случай сосредоточенных поблизости и заранее пристрелянных по этой просеке, так как попытка прорыва немцев именно здесь считалась одним из наиболее реальных вариантов». Жуков вместе с Коневым добился того, что окруженные немецкие колонны гибли под массированным огнем тяжелой артиллерии и «катюш», страшным на открытом пространстве, вместо того, чтобы уничтожать советские танки и пехоту в очень тяжелых для наступающих уличных боях. «Может быть, у нас на этом не акцентировалось внимание, но битва за Берлин была одной из крупнейших операций на окружение, проведенных советскими войсками», – отметил военный историк Алексей Исаев. Можно, конечно, предположить, что советский писатель и российский историк преувеличивают успех, но западные историки полностью его подтверждают.Английский ученый Энтони Бивор в своей книге «Падение Берлина» пишет: «Южнее Берлина остатки немецкой 9-й армии готовились совершить последнюю попытку прорыва через советские заслоны... В лесах вокруг Хальбе творился невообразимый хаос, в котором все действия немецких частей определялись интенсивностью огня советской артиллерии и авиации». Немецкие историки пишут то же самое. Например, Курт Типпельскирх в «Истории Второй мировой войны» отмечает: «Стянутые в город остатки 9-й армии, охранные подразделения, фольксштурм, партийные активисты, члены организации «гитлерюгенд» были распределены по участкам и пережили самое страшное сражение из всех, пробушевавших в эту войну над городами с миллионным населением».В Берлин сумели отойти лишь «остатки» 9-й армии. Основные ее силы погибали в котлах. Если бы Жуков и Конев позволили не «остаткам», а основным силам 9-й армии отойти в Берлин, побоище за немецкую столицу продолжалось бы намного дольше и стоило бы Красной Армии гораздо большей крови. Дивизии немецких фронтовиков – сила куда более грозная, чем идейные партийцы, мальчишки и старики-фольксштурмисты. Но большинство матерых немецких бойцов не смогли отступить в Берлин,  Войска Жукова и Конева этого не допустили…Максим КустовОпубликовано: 16.04.2015